Я пошатываюсь — но чьи-то крепкие руки успевают схватить меня за плечи, удерживая от падения.

— Вы в порядке?

Голос… такой знакомый. Я поднимаю глаза — и у меня перехватывает дыхание.

Зелёные глаза.

Те самые.

Из сна.

Это он.

Только не обнажённый, а в идеально сидящем дизайнерском костюме — но всё такой же мощный, завораживающий.

Но это невозможно.

Я явно схожу с ума. Это мои фантазии — всё ещё бродят в голове.

Ну же, Дионн. Скажи хоть что-нибудь.

— Эм… да. Д-да, всё в порядке.

Но мне кажется, что я вот-вот упаду в обморок.

Он осматривает меня взглядом — медленно, внимательно, словно изучая каждую линию моего тела. Этот взгляд скользит по мне, и я чувствую его до кончиков пальцев.

— Вы точно в порядке? — повторяет он, и от хрипотцы его голоса мои колени становятся ватными.

Я киваю:

— Да. Спасибо. Вы… вы буквально спасли меня от того, чтобы я не упала лицом в стол.

Он тихо, низко смеётся — и эта улыбка, направленная прямо на меня, взрывает внутри целую россыпь искр.

Это не может быть реальностью.

— Обычно я бы не волновался так сильно, — говорит он, — но это моя вина, что вы оказались у меня в руках. Я не смотрел, куда иду. Простите.

Но в его взгляде нет ни капли раскаяния — только откровенный интерес, который скользит по моему телу без стеснения. В животе вспыхивает горячая волна, опускаясь всё ниже. Теперь между нами остаётся всего несколько дюймов. Я нервно сглатываю и снова встречаю его глаза. Мой язык невольно проходит по губам — и он следит за этим движением, его взгляд темнеет.

У меня в животе целый рой бабочек поднимается в вихре.

— Я Рафаэль, кстати, — произносит он мягко, бархатным голосом. — Если бы мы встретились при более… приятных обстоятельствах, я бы сказал что-нибудь более гладкое. Но… — он делает ленивую полуулыбку. — Будем довольствоваться тем, что есть.

Его улыбка… она ошеломляет. Идеальная линия губ, подчёркнутая ровным изгибом челюсти — всё это создаёт опасную, завораживающую картину. Она тёплая, манящая, и чем дольше я на неё смотрю, тем сильнее хочу почувствовать эти губы на своих.

От него пахнет небом.

Его парфюм — лёгкий, мускусный, смешивается с собственным запахом кожи.

Мне хочется наклониться ближе и вдохнуть глубже, но я боюсь обмякнуть прямо у него в руках. Я не могу пошевелиться. Я поймана его взглядом, как кролик перед хищником, и могу только смотреть в ответ.

Рафаэль чуть наклоняет голову, приподнимая бровь — ждёт, пока я хоть что-то скажу. Меня охватывает нервное напряжение. Сердце бьётся так громко, будто слышно всему залу. Ладони вспотели.

И из головы вылетело любое связное предложение.

— Я… Дионн, — наконец выдыхаю я. И осознаю, что понятия не имею, что сказать дальше.

Но, как оказывается, мне и не нужно. Он наклоняется ближе, так близко, что я задерживаю дыхание — и на мгновение я уверена, что он поцелует меня. Но нет — его рука скользит с плеча к моему локтю, легко сжимает его. Это простое прикосновение — и будто жар от его ладони проходит сквозь кожу внутрь меня.

— Рад знакомству, Дионн, — мягко произносит он, всё тем же бархатным голосом. Я словно погружаюсь в транс, глядя в его глаза. Сердце сбивается с ритма, щёки заливает жар.

— Разрешите мне купить вам напиток? Чтобы загладить вину?

Всё ещё в шоке от того, что моя фантазия вдруг оказалась реальностью, я судорожно сглатываю и киваю.

Соберись, девочка. Очнись.

Я почти слышу собственный внутренний голос.

Я вытягиваю губы в соблазнительную полу улыбку:

— Ну… от бесплатного напитка грех отказываться, верно?

— Значит, ты всерьёз хочешь сказать, что у такого парня, как ты, ни разу не было отношений с девушкой?

— Ладно, ладно, — Рафаэль тихо смеётся и делает глоток виски со льдом. — Понимаю, почему ты так думаешь. Но серьёзно — у меня никогда не было девушки.

Он, должно быть, видит моё тотальное недоверие, потому что добавляет:

— Ну же, Дионн. Я бы стал тебе врать?

— Мы впервые видим друг друга, так что… я ставлю на «чушь собачья», — отвечаю я, уголки губ приподнимаются, а мой «лимон-дроп» с тихим тиньк опускается обратно на стойку.

Не может быть. А если и правда… это жирнющий красный флаг. Думаю я, ожидая его пояснения.

— Недоверие ранит мою душу, Дионн, — говорит он, приложив руку к сердцу, изображая обиду. — Но да. Я на своём стою. Да, у меня были пару случайных связей, но работа обычно держит меня настолько занятым, что у меня даже времени нет нормально поговорить с женщиной. Не то что на свидание сходить.

— Вот это я понимаю, — киваю. — А чем ты занимаешься?

— Управляю небольшой компанией. Ничего важного. И говорить о работе сейчас не хочу.

Он отмахивается, и, хотя часть меня хочет копнуть глубже, я отступаю. Иногда правда не хочется говорить о работе.

— Куда интереснее другое: как такая девушка, как ты, до сих пор одна?

— Такая девушка, как я? — переспрашиваю, не понимая, что он имеет в виду.

— Убийственно красивая.

Я давлюсь коктейлем и ставлю бокал на стойку.

— Вау. Вот это прямолинейно.

Он улыбается так, что внутри всё переворачивается. Улыбка — грубоватая, мужская, неприлично сексуальная. В его глубоких зелёных глазах бушует шторм, и он смотрит на меня так, будто голоден.

— Это не прямолинейность. Это честность. Так что? В чём история?

Он облокачивается на стойку, изучая меня так пристально, что мне хочется прикрыться. Его взгляд будто проходит сквозь кожу — до самого ядра.

— Всё как обычно. Плохой вкус на мужчин. Он не важен. И говорить о нём не хочу.

Я повторяю его же слова. Он одобрительно кивает.

— Справедливо. И хорошо, что ты о нём не говоришь. Но по правде говоря — он слепой идиот, что тебя отпустил.

— Ты правда так думаешь?

— Я это знаю.

Его улыбка смывает остатки всех тех комплексов, которые Джером годами в меня вбивал.

Чёрт. Мне бы встретить Рафаэля намного раньше.

Рафаэль встаёт и протягивает мне руку:

— Пойдём. — Он кивает на почти пустую танцплощадку. — Потанцуем.

Я нерешительно вкладываю ладонь в его руку — и снова чувствую то самое странное ощущение правильности.

— Ладно, — улыбаюсь я.

Комната наполняется живым джазом — ритм мягкий, завораживающий. Я отдаюсь музыке: покачиваю бёдрами, двигаюсь легко, смеюсь. Ко мне подходят несколько парней, предлагая танцевать — и, хотя я пытаюсь быть вежливой, Рафаэль одним лишь присутствием отгоняет их прочь. Его глаза сияют зелёным, будто драгоценным камнем. Если бы я позволила — они бы загипнотизировали меня.

Словно обозначая свою территорию, он кладёт руку мне на талию и притягивает к своей груди. Мы движемся в такт, всё ближе, пока он не разворачивает меня лицом к себе. Плавно, уверенно он подводит меня к себе. Мы танцуем так, будто делали это сотни раз.

— Я не знала, что ты умеешь танцевать, — говорю я, наклоняясь к нему ближе. Он тоже наклоняется, чтобы меня услышать.

— Есть много вещей, которые ты обо мне пока не знаешь, Дионн. И много вещей, которые я могу.

Его рука скользит с моей талии на мою попу — и он мягко сжимает её. Он подмигивает, и у меня внутри всё сжимается.

— Я мог бы показать, если хочешь.

Наши тела двигаются вместе, создавая свою собственную мелодию. Его рука поднимается от моей талии к шее — и по всему телу расходится жар. И именно в этот момент, когда мы так близко, когда мы полностью погружены друг в друга, — он наклоняется и проводит губами по моим. И это как удар током.

Следующее, что я осознаю — я прижата спиной к двери одного из номеров отеля. Его губы на моей шее, он вслепую ищет карточку-ключ.