— Ой, я не уверена, что э-э… — начала рыжая, но я перебил её, резко вставая и нависая над ней, пока её лицо не сморщилось от моего выражения. Чёрт. Улыбка, чувак, улыбайся.

— Пошли, рыжая. Давай, — приказал я, развернулся на пятках и направился к патио.

До меня донёсся обречённый вздох и звук отодвигаемого стула, и я усмехнулся. Значит, приказы она всё-таки выполнять умеет. От этой мысли мой член дёрнулся, больной ублюдок.

Пересекая двор, рыжая не просила меня притормозить и не звала подождать. Она просто подбежала рядом, дыша чуть тяжелее обычного.

— Ради всего святого, Слоан. Я не знала, что мы участвуем в забеге, — фыркнула она.

Бросив на неё косой взгляд, я ничего не ответил, продолжая идти быстрым шагом, пока мы не вышли к дорожкам, ведущим в сады. Там было больше двадцати разных грядок, и больше половины из них уже были затронуты всей этой демонической хернёй.

— Покажи мне свою магию. Заставь что-нибудь расцвести или сделай всё, что захочешь попробовать. Я прощупаю это своей магией и посмотрю, смогу ли что-то уловить. Это подтвердит, проблема ли в земле… или в том, — я пожал плечами, — ну, в тебе.

— Почему ты вообще мне помогаешь, Слоан? Я знаю, ты меня не любишь. А теперь, наверное, ещё меньше, после того как я начала встречаться с Фишером… — Она держалась рядом, пока я шагал по дорожкам из мелкого гравия, вьющимся между садами. Я понятия не имел, куда иду, но останавливаться не хотел.

— А, так он тебе рассказал о нас? — Я глянул на её лицо и заметил, как оно начинает приобретать приятный багровый оттенок. Господи, да спорю, её задница загорается, как стоп-сигнал, после одного хорошего шлепка.

— Да. Рассказал. Ты… ты с этим в порядке? Он сказал, что вы не эксклюзивны, но я всё равно хочу знать, что тебе комфортно, — пробормотала она, сжимая руки.

Я резко остановился, развернул её к себе и посмотрел сверху вниз.

Почему, чёрт возьми, её вообще волнует, комфортно мне или нет?

— Рыжая, если бы мне было не окей, этого бы не происходило. Мы здесь по работе. По работе, которая, как я думал, уже давно должна была закончиться. — На её лице отразился шок, и я понял, что парни, видимо, не делали акцент на временности своих отношений. — Да, прошла всего неделя с лишним, но я правда не ожидал, что задержусь здесь дольше пары дней. У нас возникли некоторые… проблемы с недвижимостью, которую мы присматривали, — объяснил я, придерживаясь легенды.

— Ну… ладно. Последнее, чего я хочу, — это создать проблемы и заставить тебя ненавидеть меня ещё сильнее. Вы четверо так близки… Я бы хотела иметь таких друзей. Или семью.

— Где твои родители? — мягко спросил я. Это она сама заговорила о семье; значит, была готова об этом говорить.

Она пожала плечами.

— Кто знает, где мой отец. Я его никогда не видела и никогда не увижу. Я — результат одноразового перепиха с слишком большим количеством алкоголя и слишком малым количеством здравого смысла.

— А мама? — так же тихо подтолкнул я.

— Наверное, в каком-нибудь большом городе, занимается чёрт знает чем по работе. Она консультант по магическим бизнесам. По крайней мере, так я слышала в последний раз.

— То есть вы не общаетесь?

Я держал лицо нейтральным, понимая, что это мой лучший шанс получить информацию о Лоре, не вызывая ни малейших подозрений. Это она её упомянула, не я. Я всего лишь проявляю интерес.

Вздохнув, она посмотрела мимо моего высокого плеча — туда, где линия деревьев обрамляла заднюю часть её участка.

— Нет. По крайней мере, не нормально. Она появляется внезапно, остаётся на пару дней, говорит всякую хуйню — и снова исчезает. Пока её нет, я от неё ничего не слышу, и меня это полностью устраивает. Она токсичная. Чёрная дыра негатива. Меня вырастила Ба, и она — всё, что мне нужно от матери, — объяснила Сэйдж.

Кивнув с пониманием, я открыл рот:

— Похоже, тебе так даже лучше. Если я чему-то и научился за свои тридцать лет в этой дыре, так это тому, что семья — это то, что ты сам создаёшь. Вырезаешь почерневшие, высасывающие энергию куски и заполняешь пустоты людьми, которые заслуживают быть частью твоей жизни. Кровь — нихуя не значит, рыжая.

Её правая нога водила взад-вперёд по мелким камешкам, когда она почти шёпотом сказала:

— Они мне правда нравятся, Слоан.

Заходящее солнце подсвечивало красно-золотые пряди её волос, взывая к огненному богу, который жил под моей кожей.

— Ты им тоже очень нравишься, рыжая. И я тебя не ненавижу. Спойлер: я хреново лажу с людьми, — ухмыльнулся я.

Она покачала головой, и из её пухлых красных губ вырвался смешок. Мои глаза скользнули к источнику этого сладкого звука, а затем вернулись к её взгляду. Я протянул руку и заправил прядь её сверкающих волос за ухо. Она сглотнула от моего прикосновения и перенесла вес на другую ногу. Нервничает?

— Зачем мне вообще было пытаться ввязываться во что-то, если я не рассчитывал оставаться здесь надолго? Это выглядит как куча лишней работы, так что да — я держался в стороне. Я не слепой. Я вижу, как ты заботишься о моих братьях и как они смотрят на тебя. Я не хороший парень, рыжая. Моё сердце гонит чёрную тьму по этим заражённым венам. Ты для меня слишком чистая. Я бы развратил твой светлый разум одним шёпотом тех порочных вещей, которые хочу сделать с твоим сексуальным телом.

Я наклонился, опуская рот к её гладкой шее, останавливаясь в миллиметре от прикосновения.

— Я бы измучил твою яркую душу одним касанием своих извращённых губ к твоей фарфоровой коже.

Её руки взлетели вверх и упёрлись мне в грудь, глаза широко раскрылись.

— Я не фарфоровая принцесса, Слоан. Я не такая хорошая, как тебе кажется. И готова поспорить, что ты не такой плохой, как думаешь. Иногда нужно рискнуть и впустить людей. Это нормально — позволить кому-то увидеть все стороны себя. Я знаю, что вижу, когда смотрю на тебя, — прошептала она. Её травянисто-зелёные глаза тонули в моих ледяных голубых.

Мне казалось, будто эта женщина сдирает с меня слои и разглядывает то, во что превратилась моя иссохшаяся душа, и от этой мысли сердце бешено ускорилось. Я хотел оттолкнуться, уйти, разрушить этот момент. Я чувствовал себя обнажённым, кожа на затылке покалывала, но я не мог сдвинуться с места. И мне отчаянно хотелось узнать, что же она видит.

— И что же это? — выдохнул я, кладя руки ей на бёдра и притягивая ближе. Какого хуя вообще происходит?

— Я вижу мужчину, который яростно любит. Который защищает своих братьев любой ценой. Я вижу мужчину, который работает до изнеможения, чтобы быть лучшим в своём деле. Я вижу сильного, доминирующего человека. Я вижу могущественного мага, у которого со мной куда больше общего, чем он думает. Мужчину, которого я хотела бы узнать ближе. И ещё я вижу боль, которая иногда вспыхивает в твоих глазах. Мы все иногда страдаем, Слоан.

Пытаясь скрыть реакцию на то, насколько точно она меня прочитала, я поднял руку, взял её за подбородок и приподнял лицо. Я проследил за её взглядом, когда она посмотрела на мои губы, проведя кончиком языка по своей полной нижней губе.

— Я устал страдать, рыжая.

Откуда, мать его, это вообще вырвалось? Как бы мне ни хотелось, это не ощущалось как заготовленная фраза.

— Я устала быть хорошей, — прошептала она, обвивая руками мою шею.

Она приподнялась на цыпочки и прижалась губами к моим. Поцелуй был мягким и сладким — таким же, как она сама. Голова шла кругом; это было совсем не то, что я планировал, когда мы вышли сюда вместе. По телу прокатилась волна путаницы от того, что я на самом деле чувствовал, и этого было слишком много.

Она прекрасна.

Я знал это с того самого момента, как впервые её увидел. Но сейчас я чувствовал себя уязвимым — будто она заглядывала мне прямо в душу, видела все шрамы и решала, стою ли я всё ещё хоть чего-нибудь. Один поцелуй — и я поклялся луне, что услышал треск в своей броне. Первый. И вызвал его кто-то, кроме моих братьев.