– Это был лазер… – сдавленно произнесла Диана. – Боже… они попали.

– Или просто промахнулись, и он угодил в здание рядом, – мрачно добавил Алёша, продолжая карабкаться вверх.

С каждым шагом грохот становился отчётливее. Теперь можно было различить отдельные звуки: рёв чудовища — глубокий, полный ярости и, как мне показалось, боли; частые, отрывистые очереди из стрелкового оружия — видимо, те самые ЛСП, отвлекающие цель; и этот звук заряжающегося лазера — нарастающий гул. Сколько они его, интересно, будут заряжать?!

Наконец лестница закончилась. Мы вышли на небольшую площадку, упирающуюся в очередной люк, на этот раз горизонтальный. Над ним был приварен какой-то механизм с рычагом.

– Смотровая галерея, – расшифровала Диана, изучая схему на планшете. – Она должна выходить в боковой части какого-то старого вокзала или ангара. Оттуда должен быть обзор.

Николас приложил палец к губам, призывая к тишине, и медленно, миллиметр за миллиметром, начал отодвигать рычаг. Люк отъехал в сторону с тихим скрежетом, который, к счастью, тонул в какофонии боя снаружи.

На нас пахнуло холодным ночным воздухом, запахом гари и… чем-то кислым, едким, от которого щипало в носу. Из темноты перед нами открылся вид.

Мы находились в огромном, полуразрушенном пространстве, похожем на депо. Крыша местами отсутствовала, и сквозь дыры был виден блёклый, неестественный свет ночного неба, подсвеченный отблесками далёких пожаров. Но это было не главное.

Главное было снаружи, за огромными арочными проёмами, где когда-то стояли поезда.

Примерно в пятистах метрах от нас, на заваленном обломками пустыре, возвышался ОН.

Сверхгигант.

Слова Дианы не передавали и десятой доли того, что я увидел. Это не было просто «очень высоким монстром». Это была гора плоти, брони и ярости. Его кожа отливала грязно-багровым вперемешку с фиолетовыми цветами, местами покрытая наростами, похожими на базальтовую скалу. Голова, казалось, вросла прямо в массивные плечи, и оттуда исходил тот самый рёв, от которого сжималось всё внутри. Ростом он был, наверное, с те самые двадцать пять метров. Одна его нога, обрушенная на остатки какой-то постройки, легко превратила её в груду щебня.

И вокруг этой горы, словно муравьи, суетились люди. ЛСП. Их можно было опознать по нашивкам — стилизованным черепам с вилкой и ложкой. Они отступали строем, ведя непрерывный огонь из автоматов. Пули, конечно, не причиняли гиганту никакого вреда, просто отскакивали от его шкуры, но они делали своё дело — отвлекали.

– Смотрите, – ткнул пальцем Алёша, прильнув к проёму.

Я последовал его взгляду. На крыше полуразрушенного здания напротив виднелась группа людей. Они возились с какой-то установкой – длинной трубой на треноге, от которой тянулись толстые кабели к мощному генератору. От генератора, в свою очередь, шли те самые провода, которые, судя по всему, и тянулись к нашим рельсам.

– Лазер, – прошептал Николас. – Заряжается.

Шипение нарастало, превращаясь в пронзительный визг. Сверхгигант, казалось, почувствовал исходящую оттуда угрозу. Он развернулся, и его рука, размером с грузовик, с ревом пронеслась над головами отвлекающего отряда ЛСП, сметая фасад соседнего здания. Люди в панике бросились врассыпную.

В этот момент с крыши ударил лазер.

Это был не луч света, как в кино. Это был сгусток ослепительной, бело-голубой энергии, толщиной в фонарный советский ж/б столб. Он ударил гиганту в грудь с таким звуком, что… что я даже не знаю, как описать этот звук! Воздух затрещал и заколыхался, как над костром.

Дальше я увидел, что сверхгигант отшатнулся. На его груди дымилась огромная чёрная воронка, по краям которой стекала расплавленная плоть. Он ревел уже не от ярости, а от настоящей, животной боли.

– Попали… – выдохнула Диана, вжавшись в стену.

– Но не убили, – холодно констатировал Николас. – Смотрите.

Гигант оправился быстрее, чем можно было предположить. Его глаза, маленькие, как прожекторы, пылали красным огнём, уставились на крышу, откуда был произведён выстрел. Он сделал шаг. Земля содрогнулась, и нам показалось, что наше укрытие вот-вот рухнет. А его рана тем временем начала заживать. Вот это регенерация!

– Всё, пацаны, – резко сказал Николас, отползая от проёма. – Шоу окончено. Мы видели достаточно. Пока он отвлекается на них, мы уходим. Пока он не решил разнести всё вокруг, включая нашу уютную норку.

Никто не спорил. Даже Алёша, заворожённый зрелищем, кивнул с бледным лицом. Мы бросились обратно к люку, в чёрную пасть шахты, в то время как снаружи гремел новый раунд этой титанической битвы. Один вопрос не давал мне покоя, пока я спускался вниз по трясущейся лестнице: что будет, когда этот гигант всё-таки доберётся до тех, кто его ранил? Или они смогут его добить? Как вообще можно добить такого монстра с такой регенерацией?

Спуск обратно в тоннель казался вдесятеро страшнее подъёма. Лестница ходила ходуном от каждого шага гиганта снаружи, а в ушах стоял оглушительный рёв — теперь уже не просто ярости, а чистой мести. Сверху доносились звуки рушащихся зданий и новые, более частые и отчаянные очереди из автоматов. ЛСП явно поняли, что их план пошёл наперекосяк.

– Быстрее! – крикнул Николас, уже стоя на твёрдой земле тоннеля и помогая Диане спуститься с трясущейся лестницы. – Пока он не проломил потолок!

Я спрыгнул последним, едва удерживая равновесие. Люк за нами с грохотом захлопнулся, но это почти не заглушило адского шума с поверхности.

– Они его ранили, а он… Он заживает на глазах! – выдохнул я, пытаясь перевести дух. Даже с обручем в голове стоял оглушительный гул. – Как вообще с таким воевать? Им нужна не пушка, а целая орбитальная станция!

– Вот потому с ними и не воюют, – отозвался Алёша, срываясь на бег. – Их обходят за тридцать километров! Идиоты, полезли сами… Но если такого убить, то, говорят, можно очень сильно озолотиться!

Мы помчались по тёмному тоннелю назад, к поезду. Луч фонаря Николаса прыгал по стенам, и теперь каждая тень казалась угрозой. А я тем временем подумал:

«Что это за награда такая, что ЛСП готовы на такое?!»

Внезапно сзади, там, где мы только что были, раздался оглушительный удар. Не лазера, а чего-то тяжёлого и массивного. Звук был таким, будто сам мир треснул пополам. Потолок тоннеля содрогнулся, с него посыпались куски штукатурки и бетона.

– Бежим! – закричал Николас, уже не скрывая паники.

Мы припустили что было сил. Через несколько секунд за спиной раздался новый удар, ближе. И ещё один. Это не было случайными обрушениями. Это было целенаправленное разрушение.

– Он… он долбит по земле! – задыхаясь, выкрикнула Диана. – Прямо над нами!

Я рискнул оглянуться. В багровой тьме в сотне метров за нами было видно, как с потолка обваливается огромная плита, поднимая облако пыли. Гигант не просто метался в ярости. Он методично уничтожал всё, что было связано с теми, кто его ранил. И наше убежище оказалось прямо на его пути.

Мы бежали что было сил, и наконец впереди показался знакомый силуэт поезда.

– Открывай! – крикнул Николас мне, указывая на дверь.

Я подскочил, и дверь, сканируя меня, тут же отъехала. Мы ввалились внутрь, едва не падая друг на друга. Дверь мгновенно закрылась, и… наступила тишина. Глухая, искусственная тишина бронированного салона, заглушающая даже отзвуки того апокалипсиса снаружи.

Мы стояли, тяжело дыша, покрытые пылью и потом. Не в силах больше что-либо делать, Николас снял с себя обруч и лёг на пол прямо так, смотря при этом в потолок. Секунду, другую. Потом грохот, от которого содрогнулся весь состав, сверхгигант ударил по земле прямо над нашим тоннелем. Лампочки аварийного освещения мигнули.

И тут из динамика раздался спокойный, невозмутимый голос TW-1:

– Ну что, впечатлились? Довольны зрелищем, не правда ли? Надеюсь, оно того стоило! Пока вы гуляли — проблема устранилась сама собой, видимо, их провода или сама установка отключились от нашего питания, так что поезд трогается. Пока наш гигантский друг не натворил чего-нибудь непоправимого!