– Мы будем осторожны! – тут же парировал Алёша. – В тоннеле, в укрытии! Просто глянем одним глазком!

– «Просто глянем», – передразнил его Николас.

– Ладно, – вздохнул я, отпуская голову. Давление никуда не делось, но я пытался его игнорировать. – Давайте рассудим здраво. Плюсы: уникальные кадры для вашего личного альбома «Мои путешествия по апокалипсису», море адреналина и история, которую действительно можно будет рассказывать внукам. Если, конечно, они не спросят: «Дедуля, а где твои ноги?»

– Минусы, – продолжил Николас, смотря на меня с одобрением. – Нас может раздавить, испарить, съесть, испепелить или свести с ума ментальным давлением, даже с обручами. Нас могут обнаружить ЛСП. Нас может завалить обломками. Нас…

– Хорошо, хорошо, мы поняли! – перебила Диана. – Жить вообще опасно, но мы же не в атаку пойдём, а на скрытую наблюдательную позицию!

– И как понять, что она скрытая? – спросил я. – Потому что я, например, несмотря на всю свою гипотетическую «силу», не очень хочу, чтобы мне на голову упала оторванная рука сверхгиганта. Это испортит всю романтику момента.

Я посмотрел на устройство в своей руке. Оно было холодным и безразличным. Защитит ли оно от того чудовищного давления, что я чувствовал? Сомневаюсь. Но шанс есть.

– Решай, Амнезик, – Николас посмотрел на меня прямо. – Идём на это безумие или остаёмся спать?

Я закрыл глаза, пытаясь отсечь и доводы разума, и детский восторг Дианы и Алёши, и здравый цинизм Николаса. Что я чувствую? Страх — да. Огромный, всепоглощающий страх. Но в то же время мне было интересно, ведь я вспомнил те огромные следы когтей с той первой базы, и теперь я даже знаю, кто их оставил! Реально, что ли, сходить посмотреть?!

Я открыл глаза и тихо произнёс:

– Ладно!

Диана и Алёша радостно закивали, переглянувшись. Николас тяжело вздохнул, но кивнул.

– Договорились и…

– Кидаем монетку! – добавил я.

Я надел обруч. Мгновенно давящее чувство ослабло, превратившись в отдалённый гул, как от поезда в метро. Было всё ещё неприятно, но уже хотя бы терпимо.

Алёша достал монетку и подкинул. Та упала ему на ладонь, и он положил её на другую руку, сказав при этом:

– Орёл — идём!

Все кивнули и стали смотреть на свою судьбу:

– Орёл! – констатировала Диана и направилась в сторону выхода. Мы с Николасом огорчённо переглянулись, но тоже направились к выходу.

– Тогда поехали! – сказал я и подошёл к двери. Та меня, просканировав, идентифицировала, назвала, как обычно, по имени, данному КРЭЧ: «CTW-1.6», и дверь беззвучно отъехала, впустив в вагон прохладный воздух.

Мы вышли в полумрак, оставив за спиной иллюзию безопасности. Гул в голове стал чуть громче. Где-то там, в семи километрах впереди, ЛСП готовили своё оружие. А высоко над нами, на поверхности, просыпалось нечто колоссальное. Или уже не спало?! Увидим, в общем!

Дверь за нами беззвучно закрылась, отсекая багровый свет аварийки и последние остатки разумных сомнений. Мы остались в полной, почти осязаемой темноте. Холодный воздух тоннеля неприятно коснулся лица, отчего сразу захотелось обратно в поезд и желательно лечь спать. Гул в голове, теперь приглушённый обручем, всё равно отдавался неприятным давлением где-то в районе переносицы. Почему именно сюда? Хотя… лучше, чем в виски!

– Включаю фонарь только я! – тихим, но чётким голосом скомандовал Николас. – Алекс, ты сзади, следи, чтобы никто не отстал, и следи за дорогой! Диана, запускай вперёд «Стрижа».

Луч, узкий и концентрированный, разрезал пространство, выхватывая из небытия мокрые стены, ржавые рельсы и груды непонятного хлама. Мы двинулись вперёд, стараясь ступать как можно тише. Скрип гравия под ботинками казался оглушительным.

– И как ты представляешь это «глянем одним глазком»? – проворчал я, пробираясь за спиной Дианы. – У них там, наверху, предположительно, поле боя размером с квартал. Мы что, из канализационного люка будем высовываться?

– Есть смотровые галереи, вентиляционные шахты, – так же тихо ответила Диана, не отрывая глаз от планшета с показаниями дрона. – Старые проекты… Тут должна быть аварийная вылазка на поверхность. Для технического персонала. TW-1 скинул схему.

– О, как удобно, – съязвил Николас. – Он обо всём позаботился. Как настоящий заботливый отец, отправляющий детей в зоопарк в зоне боевых действий.

Мы шли, точнее, крались уже минут пятнадцать. Давление в голове то ослабевало, то вновь накатывало волной, заставляя на мгновение зажмуриваться. Это было похоже на гигантские, ленивые удары сердца — сердце того самого сверхгиганта. Внезапно «Стриж» Дианы завис, а на её планшете замигал красный индикатор.

– Стоп, – она подняла руку. Мы замерли. – Впереди… движение. Небольшое. Метров сто пятьдесят.

Алёша бесшумно снял с предохранителя автомат. Николас пригнулся.

– ЛСП? – прошептал я.

– Не думаю, – Диана увеличила изображение с дрона. На экране, в зелёных тонах тепловизора, копошилось что-то небольшое, размером с крупную собаку, но с причудливым, размазанным тепловым контуром. – Мутант. Местная фауна.

– Обходим, – приказал Николас. – Тише воды, ниже травы.

Мы, прижимаясь к стене, стали медленно обползать опасный участок. Существо увлечённо рылось в груде обломков, издавая чавкающие звуки. Мы прошли в двадцати метрах от него, затаив дыхание, и Алёша за этот промежуток не спускал с мутанта дуло автомата. Кажется, оно нас не заметило. Или не хотело замечать? Хотя… какие тут могут быть остатки чего-то съестного? Или этот тоннель был в распоряжении не только Матильды? Или, может, крысу доедает какую? В общем, ладно, лучше забыть! А-а… вспомнил! Мне же говорили про СОХ, или как там: «Степень Опасности Хищника», так кажется?! Тогда понятно, почему оно нас не атаковало — меня чует!

Ещё через десять минут ходьбы Диана снова остановила нас.

– Вот она, – она показала на планшет. На схеме тоннеля мигал значок, а впереди угадывался тёмный провал в стене. – Аварийный выход. Ведет в техническую шахту, а та — на поверхность. По расчётам, мы должны выйти в полукилометре от эпицентра.

Мы подошли к массивному, покрытому ржавчиной люку. Механизм выглядел древним, но ухоженным.

– Пока все спали, кто-то тут люки смазывал, – пошутил я, правда, никто не засмеялся.

Николас осмотрел люк.

– Придётся открывать вручную. Будет шумно. Готовьтесь.

Алёша и Николас ухватились за маховик. Раздался скрежет, от которого по спине побежали мурашки. Они изо всех сил потянули на себя. С громким, пронзительным скрипом люк поддался. За ним зияла узкая, уходящая вверх металлическая лестница, тонущая в темноте.

И в этот самый момент гул в моей голове… изменился. Он не просто усилился. Он превратился в низкочастотный рёв, который исходил уже не изнутри, а снаружи, сжимая воздух, заставляя вибрировать стальные стены тоннеля. С потолка посыпалась пыль и мелкие камешки.

– Кажется, представление начинается, – хрипло произнёс Алёша, глядя наверх по лестнице, в чёрную пасть шахты.

Рёв нарастал, заполняя собой всё пространство. Это был звук, рождаемый чем-то невообразимо огромным. И где-то там, наверху, ему уже отвечали другие звуки — стрельба. ЛСП вступили в бой. Правда, зачем они в него стреляют? Если он большой, то ему такой калибр — ни о чём!

– Заманивают под удар лазера! – ответил на не заданный вопрос Николас и посмотрел на нас. Его лицо в свете фонаря было серьёзным. – Ну что, мальчики и девочка — поехали на самое безумное шоу в нашей жизни?! Только помните: чуть что — сразу убегаем!

Мы начали подниматься по узкой железной лестнице. Она дрожала и гудела в унисон с тем рёвом, что сотрясал всё вокруг. Я шёл последним, и каждый раз, когда моя нога ставилась на ступеньку, мне казалось, что вот-вот сорвусь вниз. Воздух в шахте был спёртым и пах пылью, чем-то сладковато-гнилостным и чем-то ещё.

– Тихо! – резко прошипел сверху Николас, останавливаясь.

Мы замерли. Рёв сверхгиганта на секунду стих, сменившись нарастающим, шипящим звуком, словно раскалённый металл опустили в воду. Потом раздался оглушительный, сокрушительный удар! Вся конструкция задрожала так, что я, казалось, вцепился в поручни намертво!