– Да! – подтвердил его догадку и теперь сам только сейчас понял, почему TW-1 за мной наблюдает. – Я единственный, кто выжил!

– Что ты помнишь из того, что было после пробуждения? Первые мысли? Первые ощущения?

– Я… я проснулся рядом с колбой. В лаборатории. Всё было чужим. Я помнил своё старое имя, свою жизнь… до этого всего!

– До этого? – Скрипун наклонил голову в недоумении. – До этого — до чего? Жизнь в КРЭЧ?

– Нет, – прошептал я. – Я жил в 2026 году, и там, после уличного конфликта, я отключился, а когда открыл глаза — очнулся уже в лаборатории! Я попал в будущее из прошлого, да ещё в альтернативное будущее!

– Чего?! – его лицо приобрело то ли непонимание, то ли он пытался вспомнить что-то… Я так и не понял! – Перенос сознания, чтоли? Или… вмешательство извне? Они так-то всегда хотели заглянуть в прошлое, понять истоки… CTW… Но неожиданно для них — прошлое само обратило на них внимание! Новая загадка! Слышала, Матильда, что он сказал?!

В этот момент он посмотрел на стол с тремя пустыми стульями. Мы тоже посмотрели туда, но никого не увидели. Тут мы переглянулись.

– Тоже первый раз слышишь, значит! – ответил он… ей?! – Плохо, придётся думать! Перемещение во времени! Я не слышал, чтобы они собирали какую-нибудь установку для таких случаев и…

– А когда это примерно было? – спросил Николас. – В каком году ты был там?

– Ох… – задумался Дед. – Ну и вопрос! Кажется… в двух тысяче… пятьдесят девятом, вроде. Да, Матильда? Тогда это было? Да, 2059!

– Тридцать восемь лет прошло! – констатировал Алёша. – Многое могло произойти за…

– Сколько? – удивился Скрипун. – Ты слышала, Матильда?! Тридцать восемь лет прошло! Я думал… ну, максимум лет десять!

«Чё он несёт?! – подумалось мне. – У него же планшет есть, а там календарь. Кому ты мозги пудришь?! Хотя… учитывая, что у него есть друг под именем Матильда…»

Он расхохотался.

– Вечно ты со своими шуточками! – сказал Дед подруге, продолжая смеяться. Интересно, что за шутку она пошутила?! Теперь мне это не будет давать покоя!

– Может, прервёмся?! – как-то утвердительно спросил Николас, прерывая его гогот.

Скрипун перевёл на него свой безумный взгляд.

– Ах, нет, мой вспыльчивый друг! Это только начало нашего разговора. Имей терпение! Теперь, когда он не «фонит», мы можем провести столько времени вместе, сколько потребуется! Без риска, что его ментальный крик призовёт сюда что-то… нежелательное. Для всех нас.

Он повернулся и побрёл к своей постели, на ходу бормоча: «Нужно записать… CTW-1.6… аномалия памяти… требуется дальнейшее наблюдение…»

Мы стали переглядываться в полной тишине, если не считать скрипа панциря Деда. Я поднял руку и потрогал холодный металл на голове. Он сидел плотно, без зазоров.

– Что будем делать? – спросила Диана, глядя сквозь пол.

Но Николас ничего не ответил. Лишь показал жест «Оk», намекая, что у него всё под контролем, затем он спросил, глядя на штуку на моей голове:

– Проверь — снимается?

Я сделал глубокий вдох. В голове было пусто и тихо. Слишком тихо. Затем взял обруч и тихонечко приподнял, и чем больше я его приподнимал, тем больше возвращался шёпот. И тут до меня дошла одна простая истина: опять к нему привыкать!

– Держись, Амнезик, – сказал Николас, и в его голосе впервые прозвучала не команда, а что-то похожее на поддержку. – Мы скоро выберемся отсюда! – затем он начал говорить громко: – Друг! Дру-у-уг!

Но Дед будто не слушал или не слышал. Тогда Николас стал подходить ближе.

– Скрипун!

– А?! – отозвался он наконец. – Если он попал из прошлого… – затих. – Какова вероятность вмешательства Бога?!

И тут я обратил внимание на его глаза — пустые и жутко безумные. Кажись, наш Дед окончательно поехал кукухой! Здорово!

– Я… – продолжил Скрипун. – Нет! Этого… просто не может быть! Матильда?!

Пока он слушал Матильду, Ник потихоньку закипал.

– Да не поверю я никогда в Бога! – чуть ли не крикнув злобно, сказал Дед. Затем он перевёл взгляд на меня: – А ты не врёшь мне?

– Нет! – честно ответил я. – Я жил спокойную жизнь охранника. Работал, ел, пил, спал, наслаждался жизнью, как бац — оказался в 2к97 году!

– Какой год был, когда ты жил?

– 2026! – ответил я.

– За год до катастрофы! – пробубнил под нос Дед.

– Скрипун! – снова обратил на себя внимание Николас. – Что ты можешь сказать об этой «тишине»?

Но Дед проигнорировал его, уйдя в глубокое самокопание. Все молчали, но где-то минуту спустя чайник начал закипать. Свист усиливался с каждой секундой, становясь противно-громким. Я хотел уже снять чайник с печи, но наткнулся на Алёшу, который отрицательно качал головой.

– Дед! – громко позвал Ник. – Чайник!

И тут Дед ожил. Он подбежал к чайнику и, сняв его с печи, поковылял к столику, оставив его там. После чего направился на выход.

Через несколько минут он вернулся с чашками в руках. Я даже находясь в нескольких метрах от него увидел, какие они были грязные. Даже одна мысль о том, чтобы выпить из такой чашки, невольно вызвала рвотный рефлекс. И тут я наткнулся на сочувствующий взгляд Дианы. Она, понимая, еле заметно кивнула. И тут мы оба кривовато улыбнулись.

– К столу! – скомандовал Скрипун. – Матильда, прогуляйся пока что, дай моим друзьям чай попить!

Дальнейший поступок Деда заставил охарактеризовать его как извращенца, ибо он легонечко шлёпнул воздух так, будто бы там была попа. Вот те раз! Старый извращуга!

Стула было всего три. За них сели: сам Скрипун, я и Диана. Алёша стоял рядом, а Николас расхаживал по избушке взад-вперёд.

– Скрипун! – обратил на себя внимание Ник.

– Да?! – оживлённо отозвался Дед. Кажется, он вышел из нирваны, но… надолго ли?!

– Расскажи нам о «тишине»!

Глава 15. Тишина. Часть 4

– Расскажи нам о «тишине»!

Николас стоял посреди хижины, его терпение было на исходе. Скрипун, только что наливавший в три грязные чашки мутную жидкость, похожую на чай, замер. Его палец всё ещё лежал на крышке заварочного чайника. Он медленно поднял взгляд на Николаса, и в его единственном синем глазу заплясали огоньки.

– «Тишина»… – он произнёс это слово с почти шёпотом. – Она не любит, когда о ней говорят. Шшш!

Он поднёс толстый палец к своим потрескавшимся губам, а потом внезапно рассмеялся, глядя куда-то позади Ника.

– Да ладно, Матильда, они же друзья, им можно! – он повернулся к нам, его выражение лица сменилось на заговорщическое. – «Тишина»… это не он. Это Оно. Оно пришло после Вспышки. Или всегда было здесь, а Вспышка его… разбудила. Оно не ест плоть. Оно не пьёт кровь. Оно питается… вниманием. Мыслями. Шумом ваших неокрепших мозгов.

Он поставил чайник, встал и начал расхаживать по комнате, его скрип теперь звучал как аккомпанемент к жутковатому рассказу.

– Сначала ты просто чувствуешь, как кто-то смотрит. Потом… мысли становятся тягучими. Словно продираешься через паутину. А потом… щелчок. И тишина. Настоящая. Ты всё ещё жив, ты дышишь, но внутри… будто пусто. Как у тех, кого вы видели. Они — его куклы на автопилоте. Собирают «урожай» для своего хозяина. Приношения.

– А как оно это делает? – спросил я, забыв о чае. – Как физически это возможно?

– Физически? – Скрипун фыркнул. – Ты думаешь как девятиклассник! Всё есть энергия! Мысль — это импульс! Волна! «Тишина» — это… это… магнит! Гигантский, живой, ментальный магнит. Она не крадёт твои мысли, как книгу с полки. Когда она просыпается — магнит активируется, такой… большой ментальный магнит, который притягивает все мысли вокруг. Навсегда. Ты становишься чистым листом. Готовым к тому, чтобы на тебе написали новые… приказы.

«Ничего не понятно, но очень интересно!» – вспомнилась мне цитата.

Он внезапно остановился и ткнул пальцем в мою сторону.

– А ТВОЙ шум… твой чистый, нестабильный, громкий сигнал… для Него — как фейерверк в ночи! Пир на весь мир! Оно почует тебя за километры! Без моего подавителя… – он многозначительно постучал себя по виску, – ты стал бы для него самым лакомым кусочком за последние сто лет!