— Папа сам изготовил его, создав этот камень с помощью драконьего пламени. Я знаю! Он сам рассказывал, что это его свадебный подарок тебе!

— Он наверняка обознался, — произнесла я онемевшими губами.

— Поверь, мама, дракон никогда не перепутает вещь, созданную с помощью его пламени, с какой-то иной! В свадебные украшения мы вкладываем частичку себя. Жаль, ты этого не помнишь.

— Я не могу помнить. Я же не дракон.

— Ну да, не дракон. Но всё равно истинная папы. Иначе бы у вас не появился я!

Я очередной раз запнулась, чудом не завалившись, и решила всё же снова упасть на лавочку, пока не грохнулась на лёд.

— Как… — выдавила из себя. — Как ты потерял маму?

— Не знаю. Я тогда только ползать начал. На тебя кто-то напал и что-то сделал. Папа нашёл тебя лежащей в саду. Я слышал их разговор с дядей об этом. Папа говорил, что испробовал всевозможные заклинания, чтобы удержать тебя, спасти, но в итоге ты прямо в его руках рассы́палась на множество сверкающих искр. Наверное, папа с чем-то перемудрил и каким-то образом ты появилась здесь. Ты же сказала папе, что очнулась в больнице.

— Да, говорят, меня прямо с того света вернули. Но всё же я не думаю, что тот свет мог быть настолько далеко отсюда… — у меня не укладывалось происходящее в голове.

— Поверь, ты правда моя мама! Даже папа уже поверил, а ты сомневаешься, я вижу!

— Я слишком молода, чтобы быть твоей мамой.

— Да? А скажи, сколько себя помнишь, внешне ты сильно изменилась?

— Я⁈

Чтобы меня не воспринимали школьницей, когда я только открыла кондитерскую, дабы добавить себе солидности, мне пришлось изменить причёску на ту, что носят дамы постарше, и вообще прибегать к женским хитростям в образе…

А ведь и правда: почему-то я продолжаю выглядеть всё моложе сверстников, ведь мне не дашь больше шестнадцати — семнадцати лет, хотя мне уже далеко за⁈ Мне, конечно, приятно, что возраст не откладывает отпечаток на моём лице, но если задуматься, это становится странным…

— А знаешь почему? — прервал мой озадаченный мыслительный процесс Дамир, будто даже не сомневался, о чём я сейчас думаю.

— А ты знаешь ответ?

— Конечно! Потому что ты — моя мама!

— Железная логика, — потрепала мальчика по голове.

— Ты не поняла! Ты моя мама, потому что истинная папы. Дракона! А после свадьбы дракон делит своё долголетие с истинной, кем бы она ни была. У некоторых жён драконов даже магия после свадьбы появляется, если до этого даже предрасположенности не было. Теперь поняла? Ты, как и папа, будешь очень медленно, по сравнению с остальными, стареть. Моей бабе уже девяносто, а она чуть старше тебя выглядит.

Если даже теоретически предположить, что слова Дамир не детские фантазии, а правда…

Нет! Быть не может…

Я не могу быть мамой этого мальчика!

Мы даже непохожи! Ну разве что форма верхней губы и так… нечто в мимике…

Боги, о чём я опять думаю⁈

Это бы ведь означало, что я и этот шикарный мужчина…

Да я бы от остановки сердца умерла, прикоснись он ко мне в романтическом смысле! Тут от одного его присутствия: то дышать забываешь, то, наоборот, не можешь это самое дыхание унять, будто после интенсивной пробежки…

А если бы он…

Ох…

Разве нечто большее, чем те случайные прикосновения с Эрнандом возможно пережить⁈ А раз я до сих пор не померла от счастья и относительно в своём уме, — значит такого со мной просто не происходило!

— Прости, но я не могу быть твоей мамой, как минимум потому, что мы с тобой из разных миров, — сдержанно ответила Дамиру, и даже эти слова дались невероятно тяжело.

— Ошибаешься. Ты из нашего! Я, конечно, ребёнок и ещё не всё в состоянии тебе объяснить, но маму с чужой тётей никогда не перепутаю…

— Иногда и правда начинает казаться, что ты только выглядишь, как шестилетний малыш, а на самом деле гораздо старше, — больше для себя, задумчиво пробормотала я.

Теперь, имея возможность взглянуть на Дамира в сравнении с остальными сверстниками, я видела, насколько же они зависимы от взрослых и не уверены в себе. Пусть многие и ведут себя даже отчаянно, но это скорее капризы и детская неразумность, которая необоснована чем-то бо́льшим, чем сиюминутное желание. Стоит ребёнку потеряться в толпе, и он тут же растеряет всю уверенность, и дело закончится слезами. Дамир же, не только не запаниковал, когда его отец умчался куда-то прочь, оставив одного в чужом мире, он ещё и успокаивает взрослую меня. Старается прояснить ситуацию, чтобы я не волновалась.

— Ты действительно совершенно ничего не знаешь о драконах… — выдохнул Дамир. — Мы значительно отличаемся от обычных детей мудростью предков. Иначе, как минимум, были бы опасны для окружающих из-за наших врождённых способностей. Драконья часть не мешает мне быть ребёнком, но даже в самом раннем возрасте уберегает от спонтанных и опасных для окружающих поступков.

— Это не мешает быть тебе своенравным, — заметила я, вспомнив, в каком гневе Эрнанд вышел из портала.

— О, это тоже чисто драконье качество, — улыбнулся Дамир, которого малышом теперь язык не поворачивался назвать. — Мы до последнего будем защищать то, что нам дорого, и стремиться к тому, что для нас важно. А ещё у нас очень развиты инстинкты. В том числе родственные. У нас с тобой общая кровь, как и у меня с папой. И я это чувствую. А папа не узнал тебя только потому, что кровной связи у вас нет, а его дракон грустил и не желал появляться. Прятался глубоко внутри, пока его не разбудила его же частичка из твоего кулона.

Вроде слова Дамира логичны, но я до сих пор не могла поверить. Я же обычный человек с тяжёлым прошлым. Как я могу вдруг оказаться принцессой из сказки. Ведь иначе ту счастливицу, что стала женой Эрнанда, не назовёшь. В любом случае такие вещи нужно обсуждать непосредственно с мужчиной, а не его сыном, который мечтает о маме. До этого и мысли, что всё это может оказаться правдой, не следует допускать.

— Как думаешь, твой папа скоро вернётся? — спросила я, чувствуя, что от сидения на прохладной лавочке начинаю подмерзать.

— Сложно сказать. Знаю только, что он не сможет вернуться, пока не возьмёт контроль над эмоциями и своим драконом. У папы он слишком долго не появлялся, почти исчез, а, почуяв тебя, ожил. И не просто ожил. Я уловил чуть ли не ментальный взрыв от папы. Чудо, что он сумел удержать себя в руках, убежать прочь от истинной и не обернуться прямо здесь. Это прямо высшая степень самоконтроля. А ещё боюсь, что время в наших мирах действительно идёт по-разному. Возможно, мне придётся переночевать в этом мире, а может даже немного у тебя пожить. Мой дракон не слишком-то ориентируется в межмировом пространстве, поэтому у меня нет чёткого ответа на твой вопрос, прости, мам.

— То есть, ты имеешь в виду, что ждать твоего папу здесь на катке не имеет смысла⁈

— Если ты не любительница спать на льду, то никакого. Давай ещё погуляем и пойдём к тебе домой⁈

— А вдруг твой папа вернётся и потеряет нас? — забеспокоилась я.

— Тебе не о чем беспокоиться. Я же только что объяснил тебе про инстинкты. Теперь, когда папа тебя всё же узнал, у него не будет проблем нас найти. Да и по нашей с ним кровной связи, он безошибочно выйдет из портала недалеко от меня.

Слова Дамира были разумными, но я до сих пор не могла осознать, что могу оказаться той самой женщиной с портрета, который находится совершенно в другом мире! Всё же я обычная сирота, выросшая в этом мире. Или то, что я не помню своего прошлого, заставляет меня усомниться в его существовании. Да и идентифицировали меня после трагедии методом исключения. На тот момент моё лицо покрывали ожоги и даже волосы опалились. Врачи говорили, что сделали всё возможное, но морально готовили меня к тому, что после того, как ожоги на лице заживут, целостность кожи не восстановится. Но уже до конца первого курса, я стала замечать, как бугристые уродливые красные пятна на лице будто постепенно рассасываются, а к концу второго года обучения, я уже ходила без маски, закрывающей лицо, так как кожа стала идеально чистой и гладкой. Это было настоящее чудо, что на мне не осталось следов! Врачи объяснили мне это особо редкой магической способностью к регенерации, которая настолько редка, что за всю историю, в источниках упоминается лишь пару раз.