— Мамочка! — в мои ноги с разбега врезается, и крепко их обнимает, очень милый малыш.

Не мой…

Я замужем-то никогда не была!

— Эм… — окидываю взглядом опустевшую улицу с торговыми рядами и спрашиваю осторожно, чтобы не напугать малыша, — а ты здесь кем?

— С тобой! — он ещё крепче прижимается к моим ногам. Кажется, что вот-вот у меня захрустят кости. Такой мелкий, а силы немерено. — Как же я рад, что всё-таки смог тебя найти, мамочка!

Более пристально окидываю взглядом, хорошо освещённую, украшенную к празднику улицу. Однако она по-прежнему пуста.

Ещё бы, до Нового года остаётся не более двадцати минут, и все уже традиционно сидят за праздничным столом. Это я, одиночка, задержалась в кондитерской, принимая всех до последнего клиента, а потом провозилась с уборкой, хотя планировала закончить работу ещё два часа назад! А здесь вышла, чтобы занести перед закрытием доску, с перечнем праздничного ассортимента, и застыла, поддавшись очарованию всей этой праздничной искрящейся красоты!

Действительно, завораживающие ощущения.

Крупные хлопья снега не спеша покрывали тротуары и сугробы вдоль них, отражая мерцание праздничных огней. Казалось, даже ветер затих, уступив главенство волшебной, предпраздничной атмосфере.

Даже воздух, пропитанный свежим запахом хвои, сегодня особенный…

И вот, внезапное появление потеряшки, грозило мне встретить праздник на улице!

По закону сейчас я должна отвести малыша в жандармерию. А до ближайшего пункта добраться до Нового года не получится. Здесь пешочком через дворы минут тридцать только в одну сторону уйдёт…

— А где же твой папа? — спрашиваю осторожно, опасаясь испугать малыша.

— Ты не рада меня видеть⁈ — нижняя губка невероятно милого малыша, с открытым, наивным взглядом, подозрительно задрожала, и я поспешила исправиться.

— Конечно, рада, — нежно улыбнулась я.

Ну не должен ребёнок встречать такой праздник в слезах! Не знаю, правда ли это, но говорят: «Как Новый год встретишь, так его и проведёшь». Я — прошлый год встретила в одиночестве, в своей кондитерской. Так, его, в одиночестве, и провела…

— Правда⁈ — просиял малыш и потянул свои маленькие ручонки без варежек наверх.

— Правда! — подхватываю увесистого малыша, и он тут же обвивает мою шею и втягивает воздух.

— Мамочка! Ты так вкусно пахнешь! Именно так я себе тебя и представлял!

— Пахну⁈ — несколько смутилась я, ведь у меня не было денег на такие излишества, как парфюм. — Наверное, ванилью и немного корицей… Подожди! — дошло до меня. — Выходит, ты раньше не видел ма… — меня?

— Конечно же, видел! Твой портрет у папы в спальне над кроватью висит! Но на нём ты какая-то грустная и смотришь строго. В жизни ты гораздо красивее, и улыбка тебе больше подходит! — малыш без всякого стеснения прикоснулся пальчиками к уголкам губ и слегка растянул их, при этом сам задорно улыбаясь.

На миг даже стало жаль, что у меня всё ещё нет семьи и вот такого же увесистого милашки. А ещё более, было жаль разбивать мечты малыша.

Да уж… Мало ли что там мужик над кроватью повесил. Не факт, что жену. А сыну для отмазки говорит, что это его мать.

Но не говорить же о подобных предположениях малышу.

— А хочешь горячего чайку с тортиком? — спрашиваю преувеличенно бодро. Замёрзшим малыш не выглядит, но мало ли сколько он по улицам бродил.

Надеюсь, мою доброту не воспримут как похищение?

В памяти услужливо всплывают масляные рожи подвыпивших жандармов. Они и без повода повод находят, а здесь Новый год… До завтрашнего дня всё равно свои зажиревшие филейки из жандармерии не вынесут.

Нет, среди них маленькому ребёнку точно не место! Не так дети должны встречать Новый год!

А за чаем, вероятно, и имя отца этой милахи узнаю, или даже место жительства. В таком возрасте дети уже название улиц и адрес целиком наизусть знают, не то, что имена родителей. Создаётся впечатление, что этот мальчик намеренно избегает упоминаний об отце, чтобы установить контакт с «мамой».

— С огромным праздничным⁈ — малыш оторвал руки от моей шеи, показывая, насколько огромный торт он себе представляет.

— Огромных нет, но зато у меня на витрине много абсолютно разных тортиков. Ты можешь выбрать любой, или пирожное. Что захочешь.

Большие заказы и многоярусные, а также фигурные торты с украшательствами, я делать не берусь, даже к празднику. Поэтому украшения на моих «шедеврах» нехитрые, — на скорую руку. Что-то более сложное требует немало времени. Пусть моих навыков хватит, чтобы воплотить в жизнь практически любую идею, сейчас я от таких заказов отказываюсь, так как просто не успеваю.

Мы, вошли внутрь, и я поставила малыша на ножки.

— Умеешь самостоятельно раздеваться?

— Конечно, умею! Мне же уже скоро шесть лет! — гордо заявил он, с трудом дотягиваясь до шарфа сзади.

Пришлось немного помочь.

— Отлично. Ты пока раздевайся, а я чая налью, чтобы нам к Новому году за стол успеть!

Я метнулась за стойку, где у меня стоял чайный аппарат.

Моя кондитерская небольшая, но в неё поместилось три круглых столика, где посетители могут выпить чай с купленными сладостями. Поэтому и на чайный аппарат пришлось разориться. Зато теперь мне, как любительнице чая, доступен любой чай! В конце дня всегда остаётся хотя бы на донышке. Каждый день это два традиционных и два экзотических вкуса.

Себе налила обычный чёрный чай, чтобы не перебивать вкус сладостей, но у малыша решила спросить, так как не знаю его предпочтений.

— Тебе какой чай? Чёрный, зелёный, сердце дракона или хвойную землянику?

— А что за сердце дракона. Разве сердца заваривают?

— Да нет же! — засмеялась я. — Так купаж называется на основе драконьего фрукта, лимонника и корочки горького цитруса. Всего десять компонентов. Хочешь попробовать?

— Не… такие изыски папа любит. Налей мне просто чёрный и без молока! Терпеть не могу, когда мне с молоком споить пытаются, — судя по звуку, малыш передёрнулся.

— Как скажешь!

Я поставила чай и положила приборы на столик, а затем метнулась на улицу, всё же занести доску. Заодно повернула табличку, надписью «закрыто», в сторону улицы.

— Мамочка, это ты всё сама сделала⁈ — стоило мне вернуться, восхищённо воскликнул малыш, зависший у витрины с непередаваемым выражением лица.

Даже несколько польстило, что трафаретная посыпка, карамельные узоры и нехитрые веточки хвои на тортах, впечатлили ребёнка. Хотя и выглядят мои тортики аккуратно, но при этом довольно сдержанно.

Малыш прошёлся вдоль витрины, внимательно всё разглядывая.

Раз я его «мама», то глупо спрашивать имя. Мама ведь не может не знать.

Как же его имя спросить, чтобы не обидеть? Не могу же я его и вслух малышом называть.

А ты писать умеешь?

— Конечно! С четырёх лет! — гордо ответил он.

Достаю голубой торт, усыпанный сахарными тонкими снежинками, на который малыш с восторгом смотрел и иду с ним в рабочую зону, подзывая к себе мальчика.

Поставив торт на столешницу, беру единственную, кроме печи и чайного аппарата, магическую вещицу в моей кондитерской. Это кондитерский карандаш. Самодельный. Мне пришла в голову идея и даже получилось её осуществить! В каком-то смысле, — он моя гордость, ведь благодаря изобретению, моя кондитерская прославилась красивыми надписями! И ко мне часто приходят даже со своим, чтобы я подписала.

Все немногочисленные высокоуровневые маги работают на серьёзных производствах, и вообще, все магические вещи по своей цене значительно превосходят ценные металлы и драгоценные камни, а уж если последние входят в состав магической вещицы, — то это точно сокровище! Огромная удача, что моих скромных навыков хватило, для создания подобной вещицы. Хотя магии для неё потребовалось минимальное количество, да и регулирует она лишь равномерное количество фруктового геля, выходящего из карандаша. Так что любая сила нажатия на карандаш, распределяется равномерно, не позволяя гелю вытечь кляксой, или сделать более толстую, чем необходимо линию. К тому же мой гель изготовлен по особой рецептуре и не рвётся в процессе, пока не нажмёшь кнопку, так что с задачей даже ребёнок справится.