Надя.

В тысячный раз обновляю страницу браузера и пролистываю объявления о сдаче в аренду помещений.

Вот это, например, идеальное. Центр города, огромные витринные окна – именно то, что нужно для уютной пекарни. В моей голове уже вырисовывается картинка: нежный запах свежеиспечённых круассанов, булочек с корицей, горячего шоколада, ванили и праздника. Улыбчивые посетители, детский смех. Маленький уголок счастья в суете мегаполиса.

Но реальность, как всегда, бьёт больно – ценник аренды вызывает только нервный смешок.

Конечно, это всё из области фантастики. Деньги на аренду? Откуда? Можно мне у Деда Мороза попросить мешок денег?

Не миллионы, нет. Ровно столько, сколько нужно, чтобы заткнуть все финансовые дыры в моём бюджете.

А мой бюджет, увы, одна сплошная дыра. Единственное, что я могу себе позволить, – это аренда тесной квартирки, в которой нам приходится ютиться с Максимкой и мамой втроём.

Дверь резко распахивается, и я вздрагиваю, словно воришка, пойманная на месте преступления. Поспешно сворачиваю браузер и интенсивно шлёпаю по клавиатуре, претворяясь, что тружусь в поте лица.

В приёмную влетает Виктор Алексеевич – наш неприступный гендир, гроза офиса и ужас, летящий на крыльях ночи.

– Я не знаю! – Бросает он в телефон, который напряжёнными пальцами держит у уха. – Сказал же, что не уверен. Я тебе сто раз объяснял, Новый год – это не повод бросить всё! У меня тут настоящий аврал.

На меня он даже не смотрит. Прямо на ходу швыряет на мой стол папку с документами, будто я телепат и уже знаю, что с ней делать.

– Доброе утро, Виктор Алексеевич, – тихо говорю ему в спину.

Естественно, без всякой надежды на ответ.

Он хлопает дверью своего кабинета так, что стены дрожат, но даже через неё я слышу раздражённый голос:

– Нет, мы так не договаривались!

Перевожу взгляд на папку.

«Разберись с этим сама», – говорит она всем своим видом.

Отлично, Виктор Алексеевич.

Снова открываю сайт с объявлениями и хмыкаю.

Мечты.

Даже если бы у меня были такие деньги, я вряд ли смогла бы пустить их в бизнес, учитывая тот факт, что маме нужен дорогостоящий курс реабилитации. Все мои сбережения уже сожрала эта бесконечная борьба за возможность для мамы попрощаться с инвалидной коляской и встать на ноги.

Но это стоит любых денег. Это дороже всего.

Дверь кабинета распахивается. Виктор Алексеевич, плечом прижимая телефон к уху, жестикулирует в воздухе рукой.

– Надя, кофе, – коротко командует и, даже не дождавшись моего ответа, снова захлопывает дверь.

Вздыхаю и встаю из-за стола.

Почему у всех нормальные начальники, а мой – сорвавшийся с цепи цербер? Он нагоняет жуть одним лишь своих хмурым, вечно недовольным выражением лица. Не думает ни о чём, кроме работы. Ледяной, как айсберг в океане.

Непрошибаемый.

И если с другими сотрудниками он старается держать себя в узде, то со мной, откровенно говоря, вообще не церемонится.

Стоя у кофемашины, наблюдаю, как тёмная струйка медленно наполняет чашку. Моя рука так и тянется к кнопке, чтобы выключить, забрать кофе себе и спрятаться где-нибудь подальше от этой приёмной.

Но я знаю, что без кофе Виктор Алексеевич превратится в вулкан, а я, скорее всего, буду той самой деревней, которую накроет раскалённой лавой.

С чашкой в руках подхожу к кабинету босса. На мгновение замираю, взвешивая риски.

Может, не соваться? Сам выйдет…

Нет, сегодня точно не тот день, чтобы испытывать его терпение. Без кофе его оставлять крайне опасно. Он явно в настроении кого-то уничтожить, и я очень не хочу, чтобы этим «кем-то» оказалась я. Но если он останется без своей дозы кофеина, то горячая рука непременно прихлопнет меня, как муху.

Глубоко вздыхаю и толкаю дверь.

Виктор Алексеевич стоит спиной ко мне, перед огромным панорамным окном. Его широкие плечи обтянуты идеально сидящим чёрным пиджаком, и я ненадолго зависаю в этой чисто женской реакции на шикарного мужчину.

Просто полюбоваться, ничего более.

Естественно, когда у тебя есть деньги на целую команду спортивных инструкторов, ты выглядишь так, что от одного взгляда у любой нормальной женщины крыша поедет.

Вот и моя… Шевелится периодически на роскошного мужика в офисе. Других-то я и не вижу.

Однако «роскошность» не оправдывает его скверного характера.

– Виктор Алексеевич, ваш кофе, – блею я от порога.

Господи, Метельская, ты ещё в реверансе присядь, ну!

Виктор Алексеевич даже не оборачивается. Только машет неопределённо рукой, отгоняя меня прочь.

– Мам, давай без этих твоих сцен, ладно? Почему я вообще должен тебе что-то доказывать? – Раздражённо цедит в трубку. – Это глупо настолько, что даже смешно.

Ставлю кофе на его стол и быстро выбегаю, прикрыв за собой дверь. Наконец с облегчением выдыхаю. Не успеваю снова сесть на своё место, как в приёмной появляется Ира из бухгалтерии. Она несёт стопку документов и выглядит так, будто уже морально готовится к битве.

– Привет, Надюх. Мне срочно к Морозову. Можно?

– Не стоит, – предупреждаю, отрицательно качая головой.

– Почему? Рычит?

– Рычит, – снова качаю, но уже положительно.

– Ох… Беда. Ну, я может быстренько?..

– Не стоит, серьёзно. Оставь мне, я передам.

Ира вздыхает с явным облегчением и сваливает бумаги на мой стол.

– Надя, ты наш герой! Тебе памятник надо при жизни, честное слово! Я не знаю, как ты это выдерживаешь. Он же невыносимый!

– Держусь на морально-волевых.

– Герой! – Снова повторяет Ирка, посылает мне воздушный поцелуй и убегает.

Смотрю на документы, как на бомбу замедленного действия. Но лучше я сейчас быстренько подсуну их ему под нос, пока он занят незримым собеседником, чем потом буду пятнадцать минут выдумывать адекватную причину, почему другие сотрудники избегают заглядывать к нему.

Наш гендир свято уверен, что он ангел воплоти.

Сгребаю бумаги, подравниваю о край стола и тащусь к Морозову.

Виктор Алексеевич уже без телефона сидит в своём кресле, подперев щёку кулаком. Не шевелится. Сверлит стену таким задумчивым взглядом, что я на секунду начинаю сомневаться, дышит ли он вообще.

Может, в анабиоз впал?

Моего появления он вообще не замечает.

Аккуратно, на цыпочках, подхожу к его столу. На самый краешек стола аккуратно кладу документы и пячусь назад, стараясь не издавать ни звука.

Виктор Алексеевич вдруг переводит взгляд на меня и встряхивает головой, словно пытается очнуться из собственных мыслей.

– Метельская? – Поднимает требовательно бровь. – Вы что-то хотели?

– Ирина Сергеевна из бухгалтерии просила вам передать, – киваю на стопку документации.

– Почему же она сама не зашла?

Ну, понеслась…

– Она просто очень занята.

– Настолько, что не удосужилась лично отчитаться?

– О, у неё… Кишечный грипп. Да. Жуткая вещь…

Виктор Алексеевич брезгливо морщится.

– Какой кошмар. Зачем она на работу припёрлась? Ладно. Хорошо. Идите.

Разворачиваюсь, чтобы улизнуть, но едва делаю шаг, как он снова меня окрикивает.

– Метельская, а ну, стоять!

Сдерживая желание закатить глаза, поворачиваюсь.

– Присядьте, – указывает подбородком на кресло для посетителей.

Ладно.

Чувствую, что откажусь я или нет – разницы не будет. Силой ведь впихнет в это кресло, если очень захочет.

Присаживаюсь, натягивая юбку на колени.

Виктор Алексеевич внимательно всматривается в моё лицо. О-о-очень внимательно. Так, словно впервые меня видит.

– Метельская, заработать хотите?

Надя.

Я моргаю растерянно, пытаясь понять, к чему он клонит.

– Эм… Ну… А кто не хочет? – Даю идиотский ответ на идиотский вопрос, решив, что играть по его правилам – мой единственный шанс выйти из этой ситуации с минимальными потерями.