Дымчатые щупальца Гроэля пытались окутать Зо-Калара, но тот рассыпался на рой мельчайших частиц и просочился между завесами дыма. Затем они снова собрались и, сформировав жала, клешни и челюсти, впились в туманную субстанцию бога кошмаров.

Оба Древних издавали звуки – скрежет, стрекот и шипение, а я, не понимая их языка, все же ощущал волны взаимной ненависти.

Битва затягивалась, и, судя по начавшим вспыхивать краям поля зрения, с каждым тиком дота удушения моя шкала жизни падала больше чем на тридцать процентов. Такой урон система уже считает серьезным и обязательно уведомляет визуальными эффектами… Хотя нет, брежу, интерфейса-то здесь нет. Опустив шлем, я провел рукой по лицу – оно было все в крови. Видимо, тики дота стали такими сильными, что от нехватки воздуха лопались сосуды.

Так прошло несколько то ли минут, то ли часов. Мозг, лишенный кислорода, периодически отключался, и я приходил в себя только в моменты регенерации. «Надо было стать легатом Чумного мора…» – промелькнуло сожаление, когда я в очередной раз пришел в себя и возобновил прервавшуюся конвертацию духа.

В такой период просветления я увидел, что Гроэль уступает. Все больше пространства было занято маслянистой плотью и все меньше – дымом.

В последней отчаянной атаке бог кошмаров сконцентрировался в плотный дымный смерч и обрушился на Зо-Калара, разметав его текучее тело на множество брызг. Но капли тут же объединились, сформировав гигантского скорпиона с очень длинным хвостом, который с молниеносной быстротой метнулся вперед и пронзил центр дымного облака. Черная субстанция Гроэля заколыхалась, теряя целостность. Она распадалась, словно туман под лучами солнца, а Зо-Калар поглощал эти рассеивающиеся частицы.

Последним отчаянным рывком остатки дымной сущности метнулись ко мне, оставляя за собой истончающийся шлейф.

– Я… проиграл… – прохрипел он, втягиваясь в Косы Жнеца. – Потерял все силы… Он может уничтожить меня… окончательно…

Последние клочки дыма исчезли в моем оружии, и я остался один на один с разъяренным Древним богом. Зо-Калар, приняв форму исполинского муравья на длинных конечностях, ринулся на меня.

– Говорил же, давай помогу! – прорычал я, злясь на Гроэля. – Только зря время потерял!

Инстинктивно активировав Ясность, я уклонился от первой атаки. В моем убыстрении движения Зо-Калара замедлились, позволяя мне видеть каждую трансформацию и выловить момент, когда плоть Древнего затвердевала.

Я нанес пробный удар, и, к моему удивлению, Косы Жнеца рассекли инсектоидную конечность.

К чести Древнего бога, его скорость и реакция были сравнимы с моими в убыстрении, но все же немного уступали. Когда он перестроился в форму многоножки и попытался схватить меня, я уже был на другой стороне пещеры, издали нанося новые удары духовными приемами.

Древний бог, только что разгромивший Гроэля, не мог даже коснуться меня. Я наносил удар за ударом, постепенно изматывая гигантское существо и надеясь, что успею с ним справиться до очередного тика дота.

Однако, несмотря на эти успехи, я был в тупике. С Зо-Каларом мне не договориться, не зная языка. Если прикончу его или доведу до бегства, сам протяну недолго из-за удушения. Тогда что, просто уклоняться? Он воспримет это как слабость. Нет, нужно бить, пока не сдастся, как Тук-Тук в канализации Даранта!

Я отказался от всех прочих приемов и начал крушить Древнего только Кулаком Первозданности, постепенно наращивая урон. После особенно мощного удара, пробившего насквозь центральную часть тела Зо-Калара, тот издал оглушительный треск и внезапно замер. Его форма стабилизировалась в облике чего-то среднего между богомолом и червем. Готов пообщаться?

– Помоги мне, – почти не слыша себя, потребовал я. – Мне нужно вернуться в Дисгардиум!

Зо-Калар уставился на меня фасеточными глазами, без единого звука медленно отступил, поднялся в центр пещеры-пустоты и начал выделять из своего тела какую-то субстанцию. Слишком поздно я понял, что он формирует вокруг себя новый кокон, закручиваясь в нем подобно личинке. Слой за слоем хитиновая оболочка нарастала, отсекая его от внешнего мира.

– Остановись, Зо-Калар… – то ли прошептал, то ли подумал я.

Меня окружала пустота, воздуха не было, а единственное существо, способное помочь, предпочло снова погрузиться в вечный сон.

Лихорадочный перебор способностей… и в отчаянии я вспомнил о своем болотном иглоколе. Игги помогал коммуницировать со стражами в Сокровищнице, особенно с Анфом. А вдруг поможет и сейчас? Бредовая идея, где мой питомец и где Древний бог, но, собрав остатки воли, я призвал Игги. В обычном мире вызвать его было бы делом доли секунды, но здесь процесс шел мучительно долго, словно подобное противоречило правилам.

Наконец пространство передо мной завибрировало, закрутилось спиралью и из ниоткуда возник мой верный питомец. Игги застрекотал, растерянно озираясь. Возможно, я только что обрек на смерть своего верного спутника – если ему тоже требуется кислород.

Но Игги, похоже, чувствовал себя нормально – подлетел ко мне, щелкая жвалами, что-то прострекотал, словно гигантская мутировавшая муха пыталась понять, что происходит.

Я указал рукой на почти полностью сформированный кокон Зо-Калара. Сознание уже помутилось, но из последних сил я надеялся, что питомец поймет.

Игги посмотрел на кокон, потом снова на меня. А затем…

К моему удивлению, болотный иглокол, стрекоча, устремился к кокону. Без всякого приказа он выстрелил очередью шипов, вонзая их один за другим в минимальные щели коконной брони.

«Умница, Игги!» – хотел крикнуть я, но из горла вырвался лишь надсадный хрип.

Я почти потерял сознание, когда кокон внезапно содрогнулся. Наращивание хитиновых слоев прекратилось. Еще одно мгновение – и оболочка раскололась, разлетаясь во все стороны осколками.

Игги мгновенно метнулся назад ко мне, словно пытаясь прикрыть от опасности.

Из разрушенного кокона появился Зо-Калар, вновь принимая текучую форму, уставился сначала на Игги, затем на меня, после чего издал серию щелчков и стрекота, явно что-то спрашивая.

Но язык Древних был для меня непостижим. Легкие горели огнем, перед глазами плыли черные точки. Я попытался ответить, но сознание ускользало, словно вода сквозь пальцы.

Зо-Калар наклонился ближе, изучая меня и Игги. Мой питомец завис рядом, оборонительно выставив жало. Они обменялись чередой стрекотаний, причем я уловил вопросительные интонации в издаваемых звуках Зо-Калара. Игги что-то возбужденно отвечал…

Сквозь пелену боли я заметил, как Древний бог протянул нечто похожее на гигантские хитиновые жвала и осторожно коснулся моей головы. Прикосновение было легким, но в месте контакта мне словно пронзили голову раскаленным штырем.

В то же мгновение из его пасти вырвалось изумрудное свечение, окутавшее меня странной переливающейся пленкой. Пузырь, сотканный из неведомой субстанции, окружил мою голову. Внутрь хлынул чистый, свежий… воздух! Я жадно вдохнул, чувствуя, как насыщенный кислородом поток мгновенно проясняет сознание.

– Кто ты, смертный? – внезапно понял я стрекочущую речь Древнего так же ясно, как всеобщий. В его тоне звучало не столько любопытство, сколько настороженное удивление. – Ты все еще жив только потому, что сберег потомка моего создания из Второй кладки. Ты, смертный! На моей памяти такого никогда не было.

Он указал на Игги, который, казалось, вытянулся в струнку перед своим прародителем и трепетал в воздухе.

– Я… Скиф, – выдохнул я, с удивлением осознав, что говорю на языке Древних, издавая те же щелкающие звуки. – В Дисгардиуме меня знают как инициала Спящих богов.

– Дисгардиум? Спящие? – Судя по этим вопросам, Зо-Калар услышал меня и понял. – Интересно. И как же ты попал в Тлеющую пустоту?

Я рассказал ему все о последних событиях в известных мне мирах, о разрастающемся влиянии Бездны, развоплотившей всех Новых богов, а теперь в сговоре с Люцием устроившей охоту на зверобогов и богов Старых, стихийных и Спящих. А еще о моих поисках Роя и о погибших друзьях, которых я надеюсь вернуть, чтобы найти Ушедших.