Третьим пунктом на сегодня выступает тот, кто по жизни для меня всегда первый: мне грозит звонок мужу и частичное покаяние. Для полного не время и не место. Если узнает детали происходящего, то непременно сорвётся. А присутствие здесь лучшего адвоката Северной, (что не слишком лояльно относится к моему непосредственному руководителю)… Лишь усугубит ситуацию. Или запорет её на корню.

Тяжело вздыхаю, понимая, что никогда не врала мужу. А сейчас, начинаю что-то скрывать…

«От обмана до измены – один шаг».

Именно так уверяет Великий и Всемогущий. Я не обманываю. Просто утаиваю. Пока.

– Коть, я здесь задержусь ненадолго, – голос не скрывает грусти, круговертью захватившей сознание. У нас с Киром впереди куча работы, чтобы свести на нет произошедшую ситуацию. И я понятия не имею как это сделать. И как смотреть в глаза девчонке, к которой собираюсь отправиться после посещения участка. По описанию полицейского она не такая уж юная, как подумалось раньше. Ей почти тридцать два. Карьеристка. Не замужем. Её внешность и репутация далеки от того, чтобы принять с виду за проститутку. Скорее наоборот. С фотографий, что нам показали с Киром, в камеру смотрит сама простота и наивность. Блондинка со светлой кожей; с испуганным взглядом, в котором одновременно застыли боль и тоска.

– Возникли непредвиденные обстоятельства, – рапортую мужу с грустной улыбкой. Слушает и не перебивает, а я прошу его мягко: – Воспользуйся ситуацией: отдохни от меня хорошенько. Когда ещё тебе представится такая возможность?

– Карамелька, ты же помнишь о том, что я всегда жду тебя дома? – родной голос согревает теплом, присущим лишь ему одному. Обволакивает бесперебойным доверием.

– Помню, – подтверждаю кивая. Он не видит, но мне это надо. Захожусь, как китайский болванчик. Оглашаю заветное «да» на всё, что даже ещё им не озвучено.

– И про то, что наш дом – это мы с тобой, а не что – то материальное, тоже помнишь?²

– Да, Коть, – шепчу в ещё большей досаде. Вместо того чтобы находиться там, где должна, я обязана решать чужие проблемы. Несомненно – это моя работа, но… В этот раз Всеволод зашёл слишком далеко и порядком перегнул палку.

– Я люблю тебя, – доносится сквозь динамик.

– Я тебе верю, – парирую абсолютно бездумно. Моя в него всегда выше и глубже любви. Он – мой мир, в котором кручусь на своей орбите. И никто другой не способен стать большим.

– Звони и прилетай в любое время.

Прощаюсь и вытираю на щеках слёзы. Гормональная терапия не прошла даром. Я стала ещё более эмоциональной. И, в довесок, совсем плаксивая.

– Кац будет к ночи, – заявляет Кир, приобнимая меня за плечи. – Соберись, Юль. Нам нужно в участок и в больницу к этой журналистке. Если её надоумят раздуть скандал… Нет, мы её показания по – любому купим, но…

Не договаривает. Да этого и не нужно. Мы с ним давно интуитивно понимаем друг друга. Десять лет работы бок о бок. Поэтому лишь киваю и Кир, так же в обнимку, ведёт меня на стоянку. К неприлично дорогому и броскому автомобилю. Усаживает на пассажирское. Сам уходит за руль. Включает подборку любимой музыки и топит на газ.

У участка мы оказываемся раньше, чем я успеваю осмотреться по сторонам или запомнить дорогу. Серое трехэтажное здание кажется неприятным и мрачным. В него не то, что заходить не хочется. Возникает желание и вовсе обойти его стороной.

– Не болтай лишнего, – прошу Кира. – И, пожалуйста, не свети лишний раз документами. Отпечатки тоже желательно приберечь для себя. В случае чего, топишь за то, что мы ждём приезда нашего адвоката. Нам законодательно разрешается не свидетельствовать против Всеволода. Вернее, против твоего начальника охраны, уважаемый господин Баженов.

– Ясно, – сдержанно кивает, не обращая внимание на выпад, и помогает мне выйти.

– Не забывай, чью роль ты играешь, – повторно напоминаю между делом. – Всеволод бы не позволил себя надолго задерживать и чрезмерно опрашивать!

– Не нуди, – фыркает недовольно. – Я два месяца в этой шкуре и пока никто о подмене не догадался. Паспорт чистый. Всё сделано официально.

– Кирочка, я уже хочу домой, – поджимаю губы, а после выпаливаю на выдохе: – Это я её к нему послала! Вернее к тебе. Приказала охраннику на КПП задержать на часок, чтобы была не такая смелая. А потом ты меня так ошарашил… да и Сэнсэй не лучше…

– Юлька, выкрутимся, не ссы, – прижимает к себе и целует в щеку. По-дружески. Как обычно. – Хуже ещё не было, но когда-то надо повышать ставки!

– Ты расскажешь ему? – искривляю губы, предвкушая расплату.

– Нахера? – усмехается в голос. Смотрит на меня, как на полоумную. – Он сам виноват. Даже если на её месте была шлюха, мы бы с тобой так же тусовались у этого здания. Просто наказание было бы слабее. Или заплатили бы по итогу гораздо больше.

– Всё равно не могу скинуть с себя вины, – поджимаю губы и дышу через нос. Глубоко. Стараюсь успокоить сердцебиение и избавить память от испуганных глаз, что так четко запомнились. – Ты же видел её фотку? Кирочка, ну как он вообще… ?

– Меня больше волнует, чтобы при нем не обнаружили таблеток, а на пакете мои отпечатки, – задумчиво произносит друг, списывая со счетов всё остальное. Прикуривает. Протягивает вторую мне. Повторяю за старым товарищем и пытаюсь выдохнуть с дымом всю гадость, которой пропиталась изнутри за последние сутки. Ситуация становится ещё хуже, чем казалась пять – десять минут назад. И, если я хочу помочь ему…? А я несомненно хочу, то действовать через чувства противопоказано. Мне придётся стать настоящей сукой и заставить девчонку забрать заявление; подписать отказную и прогнать её по – полной программе насчёт статей о клевете. В журналисты, как правило, не идут белые и пушистые. За каждым есть свои грешки. Хелен Хофманн… Её биография должна быть уже у спецов. Эти ребята быстро и четко докопаются до самого грязного в бельевой корзине. Но эти испуганные глаза на фото… Она старше меня на несколько лет, а ощущается, словно я её на несколько жизней. Если сейчас так, смогу ли я выдержать тактику и переломать неповинную?

– У тебя сигарета истлела. Выкидывай, – командует Кир. – Собралась. Выдохнула. Ты мой помощник и референт. Пошли.

Натягиваю маску безразличия к окружающему миру и стараюсь не думать о лишнем. Закончим здесь – будет видно. Кир прав. Сейчас меня больше должна волновать свобода всех членов команды. Потом остальное. Даже если жалко и неправильно. Они моя семья. Я им во многом обязана.

– Справедливость – странная сука. И не всегда законопослушная.

Чеканим шаг. Всеволод утверждает, что нашей Dream team( команде мечты) по плечу горы. Посмотрим.

_________________

2. Error. Лимит попыток исчерпан. – История Юли и Кости. Не представлена на сайте, ТК является эксклюзивом другой площадки.

Это гимн любви и доверия. Обожаю их))

Продолжение их истории, сквозь года в новогоднем миннике "Это всё ты".

– Привет, – протягиваю с нотками наигранного позитива. Вид у начальства из разряда "средней паршивости". Серая комната для допроса снижает градус человеколюбия и моё присутствие в ней не доставляет ему ощутимого удовольствия. – Как ты себя чувствуешь? – голос дрожит от переизбытка эмоций, но я всё же пытаюсь ему улыбнуться. Такой тет-а-тет самое худшее, что могла когда-то представить!– Лисовская -

– Лисовская, давай по делу, – осекает тяжёлым вздохом. – На сколько я здесь?

– Надеюсь, лишь до утра. Таблетки не оставили следов распада в крови. Полиция списывает твои действия на критическое промилле, – тараторю, жестикулирую. Он в ответ ещё более недовольно корчится. Убираю лишние телодвижений, рассеивающие внимание и чеканю суше: – Кац вскоре прилетит и ты сможешь при нём дать показания. Мы сейчас отправляемся на беседу к журналистке.