Верны или ошибочны эти взгляды и в какой степени, больше они не вызывают жгучего интереса – время само дало ответ на некоторые из этих вопросов. В любом случае, здесь не место для всеобъемлющего расследования того болезненного года в истории Коммунистической партии Великобритании. Тем не менее, когда всё закончилось, группа историков перестала существовать. Но, как отмечалось, основная масса покинувших в тот период компартию (а, значит, и группу) продолжила работать как историки-марксисты, в отличие от большинства блестящих, а ныне чрезвычайно заслуженных и влиятельных молодых историков, покинувших в тот же период ряды Французской Коммунистической партии. И, к счастью, дружба и товарищество, существовавшие до 1956 года, пережили конфликты и споры того времени, равно как и более постоянные политические разногласия. 1956 год стал концом истории группы историков как организованной единицы внутри коммунистической партии, но не пресёк развития марксистской истории в Великобритании и не порвал личных уз тех, кто без сожаления оглядываются на свои годы в группе, что бы с ними ни случилось впоследствии.

Чего добилась Группа за первые 10 лет своего существования? Многие из её повседневных внутренних мероприятий не представляют больше никакого интереса, если не считать специалистов по истории одного из периодов Коммунистической партии Великобритании: заседания комитетов, отчеты и другая организационная работа, отнимавшие так много времени политических деятелей, но оправданные только результатами, достигнутыми организацией. Тем не менее, эти труды не должны оставаться незамеченными, хотя бы ради справедливости по отношению к тем, кто, подобно Дафне Мэй и другим, принял на себя их основную тяжесть. От них зависела работа группы. Опять же, многое из того, что мы делали, пропитывало ткань партийной жизни и деятельности, и фактически неотделимо одно от другого: брошюры, статьи в партийной печати, пропаганда, выступления на собраниях и конференциях и т. п. Именно такой была бо́льшая часть работ историков: брошюра Э. П. Томпсона о свободе прессы, лекция и брошюра о Робин Гуде Родни Хилтона, материалы для школы по истории труда в Тиссайде, написанные редактором «Бюллетеня краеведения». Такие вещи могли иметь, а могли и не иметь какого-то конкретного влияния – на местную кампанию, на развитие отдельных активистов – но пытаться отследить его, даже если бы это было возможно, столь же бессмысленно, как попытаться вычленить влияние лопаты одного человека или полива огорода в течение дня. И все же, возможно, чего-то удалось добиться. Так, Хилл спустя какое-то время написал:

Думаю, что торжества в честь 1640-го и особенно 1649 годов что-то сделали для партии, придав ей уверенность в традиции, основанной на постепенности, до такой степени, что молодому поколению, возможно, это трудно осознать.

Остаются плоды трудов группы, которые можно идентифицировать, хотя, как очевидно, в большинстве случаев измерению они не поддаются: их влияние как на членов, так и – посредством их индивидуальной и коллективной работы – на интерпретацию и преподавание истории через их индивидуальную и коллективную работу. Личностный и коллективный аспекты неразделимы, поскольку группа историков 1946–1956 годов – редкое, возможно, уникальное явление в британской историографии, группы, подлинно коллективистской, члены которой проводили свою зачастую весьма индивидуальные исследования путём постоянного обмена мнениями среди равных. То не была «школа», построенная вокруг влиятельного учителя или книги. Даже самые уважаемые в группе не считались авторитетными лицами и отношение было иным, по крайней мере, со стороны численно доминирующего ядра марксистов 1930-х годов или более ранних поколений. Никто из нас не пользовался репутацией или уважением вследствие своего профессионального признания, полученного на стороне, – даже Добб, чьё положение в академическом мире было обособленным. К счастью, партия не наделила никого из нас ни идеологическим, ни политическим влиянием. Нас объединяли не общий предмет изучения, не стиль, не мировоззрение, а только желание быть марксистами. И все же, каждый из нас, как историк, как любитель или профессионал, как преподаватель или писатель, несомненно, несёт отпечаток нашего десятилетнего «семинара», и без него никто сегодня не стал бы современным историком.

Перед тем, как попытаться подвести итог нашим достижениям, возможно, будет полезно рассказать о том, что нам не удалось сделать. По очевидным причинам в то время у нас не получилось внести ощутимый вклад в изучение истории XX века, хотя положительная сторона такого воздержания [21] состояла в том, что историки-марксисты 1946–1956 годов – в отличие от неорадикальных поколений конца 1960-х годов – не уделяли чрезмерного внимания рабочему движению XIX и XX столетий. Мы никогда не сомневались, что изучение античной философии (Фаррингтон, Томсон), раннего христианства (Моррис), Аттилы (профессор Э. Томпсон) или средневековых крестьян (Хилтон) столь же «актуально», как штудии, посвящённые социал-демократической федерации или всеобщей стачке[4]. Опять же, в нашей работе по общему развитию капитализма мы, вероятно, слишком неохотно подвергали сомнению те устоявшиеся ортодоксальности (например, те, что существовали в СССР в годы нападок на Покровского). Как ни странно, в целом мы не обладали глубокими познаниями экономической стороны экономической истории, и потому наша работа, вероятно, не продвинулась так далеко, как могла бы. Нельзя оценивать нашу работу иначе, чем с лишь некоторой долей удовлетворения.

С другой стороны, наши достижения нельзя считать незначительными. Во-первых, нет сомнений, что в Великобритании возникновение «социальной истории» как научной области и в особенности «истории снизу» или «истории простого народа» во многом связано с именами участников группы (например, Хилтона, Хилла, Руда, Э. П. Томпсона, Хобсбаума, Рафаэла Сэмюэла). В частности, серьёзный интерес к плебейской идеологии – к теории, лежащей в основе действий общественных движений – до сих пор во многом ассоциируется с историками того круга, ибо социальная история (во многом благодаря Хиллу) всегда оставалась одной из наших главных забот. Во-вторых, члены группы внесли весьма существенный вклад в развитие истории труда [22]. В-третьих, изучение английской революции XVII века в значительной степени преобразилось благодаря нашим усилиям, и, хотя последнее во многом объясняется «доминирующим положением Хилла в области современных революционных исследований» [23], сам Хилл – первый, кто бы согласился с тем, что дискуссии в кругу марксистских историков о революции и написанного им начиная с 1940 года, сыграли важную роль в развитии его взглядов. В современной историографии английской революции марксистские работы ни в коем случае не преобладают; с другой стороны, если бы не марксисты, всё, конечно же, выглядело бы совершенно иначе. В-четвертых, члены группы повлияли на преподавание истории в целом благодаря написанным ими и нередко очень популярным учебникам, а также ряду других работ. В этом отношении А. Л. Мортон стал первопроходцем благодаря в своей книге «История народа», которая до сих пор остаётся единственной попыткой марксистов написать всю историю Британии (или, скорее, Англии) [24]. В-пятых, журнал «Прошлое и настоящее», созданный в мрачные дни «холодной войны» группой историков-марксистов, стал одним из ведущих исторических журналов в мире. Хотя в буквальном смысле слова марксистским его нельзя считать, и в 1958 году он даже отказался от подзаголовка «журнал научной истории», инициатива и, в некоторой степени, общая позиция журнала изначально исходили от марксистов, и их вклад поэтому имел решающее значение, по крайней мере, в первые годы, когда журнал завоёвывал своё признание [25].

Таковы немаловажные достижения. Они служат причиной того, чтобы вспомнить десять плодотворных лет, которые начались с пожелания Лесли Мортона проконсультироваться с другими историками-марксистами по поводу второго издания его «Народной истории». И даже если никто не прочтёт эти мемуары с интересом или пользой, одно можно сказать наверняка: они напомнят о страницах их прошлого старикам и пожилым членам группы историков 1946–1956 годов, куда бы в дальнейшем ни завели их жизненные пути.