– То есть, вы не отрицаете своей причастности к исчезновению девушек? – я даже над столом немного нависаю, когда произношу свои слова.

– Можете не отвечать, – пищит как-то несмело сбоку от меня Ефим Палыч.

– Слыхала?! Могу не отвечать. Скажи своему Церберу, пусть в камеру меня уводит.

Вздыхаю. Ощущение какого-то подвоха меня не отпускает. Каримов явно играет со мной. Но я пока так и не поняла правила. А правила есть, но им не стоит следовать, наверное, чтобы поломать всю систему, устроенную в его голове.

– Уведи, – обращаюсь к дежурному.

Тот реагирует быстро, а я опять ловлю себя на мысли, что действую по сценарию бандита. Выполняю его указания, точно это я от него завишу, а не наоборот.

– Сейчас подготовлю документы и технику для следственного эксперимента, – без эмоций сообщаю адвокату.

Я должна раскрыть это дело!

– Ты ведь понимаешь, что он выйдет на свободу? – Ефим Палыч, похоже, тоже не верит в мой успех.

– Это потому что вы хороший адвокат? – раздраженно выплевываю. Нервы ни к черту! Потом тут же понимаю, что сказала, поэтому добавляю: – Извините.

– Потому что этому упырю адвокат не нужен, – со вздохом произносит мужчина.

Он подхватывает со стола свой портфель.

– Жду звонка, Мира, – напоследок говорит адвокат и скрывается за дверью допросной.

Я устало обмякаю на стуле.

Но ведь никто не говорил, что будет легко. И я с самого начала это знала.

Каримов смотрит на меня с фотографии, что имеется в деле. Хозяин жизни, не иначе. Причем, не только своей.

Уверена, он убил этих девушек, потому что ублюдку это ничего не стоило. Свернуть им шеи.

По телу пробегает жар от подобных мыслей. Расстегиваю пару пуговиц на рубашке. Душно. Стараюсь не думать о том, что Каримов может поступить таком образом и со мной.

Представляю зачем-то, как его татуированные пальцы ложатся на мою шею, как он запрокидывает мою голову и заглядывает в глаза.

Ухмыляется. Одержал победу.

– Красивая… – произносит Динар в моем видении, и я дергаю головой, чтобы сбросить это наваждение.

Мне просто страшно, вот и все. Страх заставляет так реагировать.

– Держи, – Егор протягивает мне стаканчик с кофе. – Я его запер, – зачем-то говорит он мне.

– Спасибо, – забираю подношение и грею заледеневшие пальцы о теплый картон.

– Мир?!

– А?!

– Не знаю, зачем Мирошниченко это делает, но… Каримов тут по собственной воле сидит. Он может выйти хоть сейчас.

– Не говори ерунды! – выплевываю я.

– Да он еще вчера должен был свалить, понимаешь?! – Егор тоже переходит на повышенные интонации.

– Не понимаю! – выпаливаю. Подскакиваю со стула. – На его руках кровь! Много крови!

– Лучше рапорт напиши, Мира. Это не для тебя.

– Для тебя что ли? – усмехаюсь.

– Ни для кого из нас. Я тебе отвечаю, он здесь по собственной инициативе сидит. Сам попросил.

– Спасибо за кофе! – всучиваю стакан обратно парню и цежу «благодарность» сквозь зубы.

Быстро направляюсь к двери.

Да ни один нормальный человек по собственному желанию в тюрягу не сядет. Тем более, такой. Но даже если и так, я попытаюсь. Брошу все силы!

Когда возвращаюсь в кабинет, чувствую, как разрывается о боли моя голова. Быстро закидываюсь таблеткой и звоню подруге, узнать, все ли в порядке с сестрой.

– Дуется на тебя, – со вздохом отвечает та.

– Скажи, я скоро буду, – прошу Карину пообещать Олесе мое раннее возвращение.

Проведу следственный эксперимент, а затем поеду домой. Доработаю над делом дома, когда сестренка уснет.

Потому сейчас сосредотачиваюсь целиком и полностью на следственном действии. Готовлю постановление, организую людей и технику видеофиксации. Так, кажется, ничего не забыла.

Из окна наблюдаю за тем, как Каримова пакуют в автозак.

Мурашки снова бегут по коже. Наши менты в сравнении с ним – просто дети. И, кажется, бандит сейчас развернется и поубивает их всех. Кулаком замахнется, и в живых не останется никого.

– Красивая у него задница, – мечтательно заключает Света, совершенно неожиданно оказавшаяся позади меня с чашкой чая.

Закатываю глаза.

– Как раз подойдет, чтобы на нарах гнить, – жестко отвечаю и подхватываю со стула сумочку.

Готовься, Каримов. Сегодня мы все узнаем.

Мирослава

В клубе мы разбираемся быстро. Работники увеселительного заведения, все как один, подтверждают слова Каримова. Любое его действие.

Но у меня не остается сомнений в правдивости сказанного, потому что записи с камер, которые имелись в деле, тоже полностью повторяют все обстоятельства.

Несколько девушек, довольно вульгарно разукрашенных, все время строят бандиту глазки. Не понимаю… Они реально хотят с ним время проводить?

– Завтра приедешь? – шепотом спрашивает одна из них, шевеля своими надутыми губами примерно возле уха Динара.

– Девушка, – я тут же реагирую. – А, ну, отойдите от подозреваемого.

– Моя девочка, – зачем-то произносит тот, самодовольно глядя на меня. – Уже ревнуешь.

Я никак не реагирую.

И ничего я не ревную.

С чего он взял вообще?

– На выход! – командую грубо. Здесь мне все ясно.

– Сегодня мой член только твой, – заключает Каримов, когда его проводят мимо меня.

– Еще одно слово, и я… – вырывается на эмоциях.

Динар останавливается, разворачивается, и я вновь оказываюсь под гипнозом его хищной и неподдельно мощной ауры.

– Ты «что»? – интересуется он хриплым низким голосом с нотками стали. Его близость давит на меня, как тяжеленная гранитная плита.

Мне кажется, тьма у него внутри уже тянет ко мне руки. Чтобы схватить. Утащить в бездонную пропасть из страха и страданий, что прячется внутри этого опасного человека.

Он ведь не погнушался ничего. Знал, что в машине с отцом маленькая девочка. Знал, не мог не знать. Но все равно покусился на ее жизнь.

Я закрываю глаза, чтобы представить шрамы сестры. Боль, которую испытывала моя малышка, и которая до сих пор саднит в ее страдающей душе.

И это придает мне сил. Желания бороться до конца. И пусть другие говорят, что хотят. Пусть внушают сомнения. Но я не стану сомневаться. Буду идти только вперед.

– Я тебя не боюсь, ясно?! – отвечаю, возможно, совсем невпопад.

Каримов неожиданно и резко подается вперед, и у меня сердце в пятки летит. Дергаюсь чуть назад, чтобы отстраниться.

Зверюга усмехается.

И кого я пытаюсь обмануть? Конечно же я его боюсь! До жути! И Каримов это понимает.

– Вы вышли из клуба. Что было дальше?

Динару снова вручают две набивные куклы в виде тех девушек. Он подхватывает обеих, сжимая их головы подмышками.

– Здесь стояла моя тачка, – кивает прямо на то место, где припаркован сейчас полицейский УАЗ. – Мы сели и поехали ко мне, – бандит буквально прожигает меня взглядом.

Интересно… В смысле, его дом как раз стоит хорошенько обследовать. В случае сомнений, организую постановление на обыск. Уверена, в особняке Каримова будет на что посмотреть.

– Поехали, – командую всем, пока девушки из клуба, кутаясь в халатики, провожают всю нашу честную компанию. – Миша, выключай камеру.

Сама направляюсь к машине, на которой сюда приехала.

– Эй, красивая! А ты куда? Смотреть, чем мы в тачке занимались, не будешь? А то эти барышни не в моем вкусе, – имеет в виду муляжи девушек, которых все еще обнимает за шеи.

Закатываю глаза и сжимаю кулаки.

Конечно, я примерно понимаю, что Динар и потерпевшие могли делать в машине. Тематика клуба, где мы только что были, не дает подумать как-то иначе.

И эти мысли не покидают меня всю дорогу. Неужели, тем девушкам нравилось все, что творилось? Я, если честно, ничего не смыслю в сексе. Отношения строить было просто некогда. Да и вообще… мои познания в этом вопросе весьма скудные даже для девственницы. Но у меня в жизни другие приоритеты.

Но я почему-то не могу не заметить странной, но очень приятной пульсации между ног, когда представляю, как все могло происходить в машине. Представляю крупные татуированные пальцы Динара. Как они сжимают женское бедро, и как с губ той самой девушки слетает порочный стон.