– Дине-то какое до этого дело? – удивилась Римма. – Не настолько она предана Лиле, чтоб идти ради нее на убийство.

– Да она меня ненавидит, – усмехнулась Лиля.

– Думаю, дело было не в Лиле. Она испугалась.

– Мне бояться нечего! – не выдержала мертво молчавшая все это время Дина. – Меня возмутила несправедливость! Этому пройдохе, явившемуся неизвестно откуда, сказочно повезло. Он случайно нашел то, на что никаких прав не имел.

Я мысленно умилилась:

«Надо же! Несправедливость ее обидела! Вор хотел присвоить картины, припрятанные другим вором! Если уж говорить о справедливости, то из всей нашей компании прав на эти картины не имеет никто. Живы прямые наследницы, но их в расчет никто не принимает...»

Дина между тем горячилась:

– Он имел наглость предложить мне деньги за посредничество и торговался при этом, ничтожество, как цыган на ярмарке. А ты тоже хороша! – развернулась она в сторону сестры. – Затеяла ремонт этого никому не нужного сарая! Дался он тебе! Знала же, что там под полом лежит!

Лиля на вспышку сестры отреагировала спокойно. Спорить не стала и лишь равнодушно пожала плечами:

– Кто же мог предположить, что он внутри копать начнет? Мне и в голову не пришло, что он туда сунется. Думала, пророет канаву снаружи, укрепит фундамент, стянет стену... По уму так оно и должно было бы быть... Соваться в дом – смысла никакого.

– Ты от кого смысла ждала? – взъярилась Дина. – От этого недоумка? Да он только вчера узнал, за какой конец лопаты держаться нужно, когда землю копаешь!

– Замолчи! Слышишь? Замолчи немедленно! – истерично вскрикнула Римма. – Ты не смеешь так говорить о Руслане!

Она кинулась к Дине и неминуемо вцепилась бы в нее, если бы не Лиля. Римму остановил ее окрик:

– Римма, прекрати!

Властный голос бабки подействовал на внучку магически. Она дернулась и замерла на месте, словно Лиля натянула невидимые поводья. Истерика прекратилась так же внезапно, как и началась.

– Извините, что вмешиваюсь, – непринужденным светским тоном, будто только что и не случилось тягостной сцены, произнес Павел Иванович, – но странно, что вы труп под полом спрятали.

– А куда ж нам его было девать? – искренне изумилась Лиля.

Смешно, но мой бывший шеф растерялся:

– Ну можно, к примеру, захоронить на кладбище, по-людски.

– И как вы себе это представляете? Откуда бы он взялся, этот труп, если я всем сказала, что мужа разорвало на куски?

– Можно было бы свои действия не афишировать, – пожал плечами Павел Иванович.

– Тайком хоронить, что ли? – фыркнула Лиля. – Не обижайтесь, друг мой, но это вы странно рассуждаете. Как бы я его на то кладбище доставила? На себе бы потащила?! И вообще, не болтайте глупостей! Не все ли равно где лежать, когда переступишь роковую черту? По моему мнению, для тех, кто ушел из жизни, это уже никакого значения не имеет.

– И все равно я не понимаю... Зачем ты Руслана... – неожиданно пробормотала Римма, все это время сосредоточенно обдумывавшая что-то свое.

– Что тут непонятного? – снова взорвалась Дина. – Я знаю Лилю! На шантаж она бы не поддалась, а Руслан грозил милицией! И он действительно бы на нее донес! А если бы сестру, несмотря ни на что, посадили? Кто стал бы хозяином всему? Ты, Римма? Нет, все тот же Руслан!

– Почему ты так говоришь? – нахмурилась Римма.

– Да потому что и месяца бы не прошло, как он у тебя, дурочки, наследство бы и выманил. Ты ведь в него как кошка была влюблена и все бы ему отдала, лишь бы этот кобель был тобой доволен, – не глядя на нее, огрызнулась Дина и, обращаясь уже к остальным, в сердцах воскликнула: – Выходит, заезжий молодец получил бы не только картины, но и все добро, нажитое семьей Леонида. А это справедливо? Какие у него права на это? Никаких!

– И вы решили, что от него нужно избавиться. А как же картины? Со смертью Руслана исчезала надежда их найти, – заметила я.

Дина окинула меня высокомерным взглядом:

– Ничего подобного! Руслан стал мне не нужен. Я уже точно знала, что все спрятано здесь. Он проговорился, что тайник обнаружил случайно, во время ремонта, а последнее время он работал именно в этом доме. Тайник здесь! И ваши частые визиты сюда, Анна, тому лучшее подтверждение. Ведь вы тоже разыскиваете эти картины, верно?

Я неохотно кивнула. Теперь отрицать это было бы глупо.

– Тебе, Дина, все равно до них не добраться. Лиля тебя на порог не пустит, – запальчиво выкрикнула Римма.

Та «любимой» воспитаннице ничего не ответила, только презрительно усмехнулась. Вместо нее заговорила я:

– Дина все рассчитала. Она увязалась сопровождать Руслана на встречу с сестрой и, когда они оказались на участке, предложила сначала заглянуть в сарай. Наверно, объяснила это желанием посмотреть на останки дорогого ей человека. Судя по тому, как у Руслана пробит затылок, Дина улучила момент, подкралась сзади и неожиданно ударила его лопатой по голове. После этого сбросила труп в яму, присыпала землей и спокойно отправилась восвояси.

Лицо Риммы болезненно скривилось, но, вопреки ожиданиям, она не заплакала и не впала в истерику.

– Почему она сделала это здесь, в нашем саду? – тусклым от горя голосом спросила она.

– А это было частью ее плана. Труп Дине стал нужен как козырная карта в разговоре с сестрой. Если бы им не удалось договориться и Дина картины бы не получила, вот тогда в милицию поступило бы сообщение о теле. Материальной пользы, конечно, никакой, но ее чувство мести было бы удовлетворено.

– Никогда ничего не докажете, – с непоколебимой уверенностью объявила Дина. – Если дело дойдет до суда, я от всего отопрусь, а свидетелей нет.

Я посмотрела на нее с легким сожалением:

– Не хочется вас огорчать, Дина, но как раз со свидетелем все в порядке. Соседский мальчишка, имеющий привычку во время родительских разборок коротать время в кустах на задах Лилиной усадьбы, вас видел.

– Это ничего не доказывает!

– Парень точно помнит дату, потому что его отец в тот день сильно избил мать, и пришлось вызывать «скорую». Это был день исчезновения Руслана.

Мое сообщение стало для Дины неприятным сюрпризом. Она закусила губы, обдумывая, насколько ему можно верить. Остальные, каждый со своими чувствами, молча наблюдали за ней.

– Как же ты меня ненавидишь! – вдруг раздался задумчивый голос Лили.

Дина встрепенулась и с раздражением глянула на сестру:

– А за что мне тебя любить? Ты родила Леониду дочь и всю жизнь живешь без забот. Я тоже родила ему дочь! И ничего за это не получила!

Лиля ответила ей высокомерным взглядом и с издевкой заметила:

– Думать нужно было, дорогая! Но ты всегда сначала делала, а потом уж соображала. Сколько глупостей натворила – вспомнить страшно, но я, как ни странно, всегда тебя жалела и потому покрывала.

Слова сестры задели Дину за живое:

– Ха! Жалела она! Ты меня боялась! Боялась, что я расскажу компетентным органам о твоей связи с тем немцем, что квартировал в вашем доме. Это ты другим повествуй, как тебя унижали и принуждали делать черную работу! А я-то знаю, как было на самом деле.

Лиля спокойно согласилась:

– Конечно, знаешь! Я убирала, стирала и, как могла, ублажала того немца. За это получала от него консервы, ветчину, шоколад и приносила тебе, а ты их с удовольствием ела.

Дина сделала шаг вперед и ехидно спросила:

– Хочешь сказать, что мучилась ради меня? А про портфель с драгоценностями забыла? Тот, что присмотрела во время своих ежедневных визитов в дом? Теперь ты их выдаешь за фамильные, а ведь на самом деле они краденые! Помнишь ту ночь, когда наши вдруг начали наступление? Сначала налетели бомбардировщики, потом начали бить зенитки, потом заполыхали составы с горючим на железнодорожной станции... Ад кромешный! Все немцы, находящиеся в доме, похватали оружие и в спешке понеслись в город. А ты, воспользовавшись суматохой, заскочила в кабинет, благо у тебя был запасной ключ от дома, о котором твой постоялец не подозревал, и утащила портфель. Рисковала ты здорово! Если бы они вернулись и твой фриц обнаружил пропажу, нас бы всех, включая ребенка, поставили к стенке. Но ты всегда была везучая, повезло тебе и в тот раз. Немцы не вернулись, и все досталось тебе.