Запланированная весёлая встреча с друзьями неожиданно превратилась в монолог Диего о его прошлом. Я был рад открывшейся возможности получше узнать своего давнего друга. Удивительно, что, общаясь столько лет, я до этого момента ничего не знал о его жизни вне Хориниса. Многие повидавшие виды люди не любили говорить о былом, но Диего был особенно не разговорчив. Теперь стало ясно, почему следопыт так старательно замалчивал своё происхождение – это была привычка, выработанная годами. Конечно, даже без произнесённых слов было ясно, что весь разговор останется лишь между нами.

Наши приятные размышления о том, как поживает мистер Гербрант и как он будет рад увидеть Диего, в случае падения барьера, были бесцеремонно прерваны подошедшим Горном. Гиганта было слышно ещё издалека – он никогда не утруждался сокрытием своего передвижения, предпочитая всюду идти напролом. Впрочем, он не был безумным берсерком, и, когда это было действительно необходимо, всегда проявлял должную осмотрительность и прислушивался к советам более хитрых и ловких товарищей.

– О! Кто это у нас тут? – прогремел Горн, ещё за десяток метров от костра, – неужто служитель Инноса, наконец, пожаловал в гости?

– И я рад тебя видеть, Горн, – я встал поприветствовать друга, и он радушно обнял меня, сжав в своих ручищах, так, что я почувствовал себя детской игрушкой, доставшейся шаловливому ребёнку. Мои рёбра с трудом выдержали нагрузку и, когда силач разжал свои объятия, я вздохнул с облегчением. Диего тоже поднялся и пожал руку приятелю.

– А где же Лестер?Что, опять обкурился и заснул где-нибудь под кустом? Я думал, что это я задерживаюсь, а этот растяпа, похоже, и вовсе разучился ходить. Кстати, прошу прощения – я запоздал не по своей вине. Этот сукин сын Ярвис нахрюкался, и Торлоф хотел поставить меня вместо него на пост. Я уж и так и сяк ему объяснял, что сегодня не могу, но он не отвязался, пока я не нашёл замену. Пришлось даже проставить бутылку шнапса – никто не хотел дежурить вне очереди. Так что с вас причитается – мне пришлось потратиться, чтобы прийти сюда.

– Чёрт бы подрал этот ваш шнапс, – проворчал Диего, – от этого дрянного пойла только голова болит, а толку никакого. Я тут принёс кое-что получше, – достал он из своей сумки парочку бутылок пива, – конечно, это не лучший сорт, но по крайней мере из-за барьера и от него не несёт рисом и мочой.

– Вот это уже другой разговор! – ещё больше повеселел Горн, и потянулся к выпивке, но Диего не дал ему бутылку, призвав хотя бы дождаться Лестера.

Я улыбнулся, но пока не стал доставать недопитую бутыль красного вина, которую невзначай прихватил с обеденного стола магов – такую роскошь уж тем более стоило оставить напоследок.

Горн стал расспрашивать о том, как мне живётся в новой «шкуре из бархата» – так он иронично называл мою новую одежду. Роба мага сделана, конечно, не из бархата, но ткань была мягкой и приятной на ощупь, при этом толстой и крепкой на разрыв, превосходя едва ли не все виды сукна, которые я когда-либо встречал. Я рассказал другу о том, чем занимаются маги. Для него всё это было не в новинку – он часто имел дело со служителями Аданоса в Новом лагере, и быстро заключил, что маги огня и воды ничем не отличаются, кроме цвета мантий.

– У нас, на Южных островах, есть такая игра, где две команды пинают рыбу-пузырь, набитую опилками. Чтобы не путать, кто на чьей стороне, игроки повязывают себе на руку ленты синего или красного цвета. Вы, маги, мне напоминаете таких соперников, только вырядились поприличнее, – заключил Горн.

– А вместо набитого пузыря у нас, пожалуй, будут огненные шары и ледяные глыбы, – заметил я.

– А это идея! – воодушевился Горн, – вы могли бы устроить такое состязание, а люди бы делали ставки. Вот это будет зрелище! Ты уж не обижайся, я поставлю на Сатураса и его команду.

– Наверное, как и весь Новый лагерь, – заметил Диего, – но всё это пустые фантазии. Если уж говорить о соревнованиях, то, не думал ли ты, Горн, побиться на арене Старого лагеря? Уже давненько никто из ваших бойцов там не выступал.

– Да ты что! Стоит мне заявиться в ваше осиное гнездо, как меня тут же сцапает стража. Сейчас люди Гомеза, как в одно место ужаленные бегают, после последней атаки на конвой. Эх, даже обидно, что на самом деле это были не мы, а банда Квентина! Эти кретины получили всю добычу, а отдуваться приходится, как всегда, нам.

– Насколько я знаю, пару дней назад, Гомезу уже донесли, как на самом деле обстоят дела, и он немного поумерил пыл, раздумав перевешать всех наёмников на стенах замка. Думаю, скоро это обострение уляжется, и вам станет возможно иногда появиться у нас в лагере, по крайней мере, согласовав всё с Торусом.

– Ваш Торус – напыщенный индюк, – не сдержался Горн, – этот недоносок вздумал мне угрожать расправой, когда я приходил на предыдущий бой, где Джонас поскользнулся и опозорил весь наш лагерь. Я и так был не в духе после такого убогого зрелища, так ещё эти призраки вздумали надо мной потешаться. Я что, должен был терпеть? Может теперь и рудокопам позволить надо мной угорать? Подумаешь, разбил пару носов, эка невидаль. Разве из-за этого стоило выставлять меня за ворота под конвоем дюжины стражников? Ладно хоть эти бараны не рискнули обнажить оружие.

– Ты же знаешь, что наёмников и так терпели с большим недовольством, зачем было давать волю эмоциям? – благоразумно возразил Диего, – мало ли что говорят всякие недоумки? Просто проигнорировав их, ты бы показал себя куда достойнее. А теперь, из-за этого дурацкого инцидента межлагерных боёв не было уже целую вечность. Между прочим, стражники балакают, что вы зассали с ними связываться.

– Что? Пусть не выдумывают! А для меня куда интереснее встретиться с этими заносчивыми тюфяками в настоящем бою, чем попусту махать тренировочной болванкой на потеху баронам.

– Послушав наёмников, я всегда удивлялся, как только генерал вас сдерживает? Если бы не он, колония бы уже утонула в реках крови.

– Зато ваши зазнавшиеся царьки узнали бы своё место. Я бы Гомезу даже выгребную яму чистить не доверил, не то что сидеть на троне.

– Его трон немногим отличается от положения Ли у вас в лагере.

– Хорош загонять, – разошёлся Горн, – Ли – настоящий герой, он живёт так же, как все мы, обходит посты, каждый день тренируется и лично общается с каждым подчинённым. А что делает ваш Гомез? Целыми днями жрёт и трахает баб! Не пойму, как ты только до сих пор терпишь всё это и ему прислуживаешь?

– Ладно-ладно, насчёт Гомеза ты, конечно, прав, – согласился следопыт, – но я никому не прислуживаю. Мне ваш уклад гораздо более симпатичен, но, пойми, я едва ли не единственный, кто может хоть как-то следить за порядком во внешнем кольце и удерживать стражников от беспредела. Если я уйду к вам, что станет со всеми несчастными рудокопами? А с новичками?

– Вечно ты думаешь о других. Раз такой сердобольный, вот бы и занял место Гомеза, устроил бы всё по-своему.

– Ха-ха! Размечтался! Да стоит барону лишь заподозрить заговор, как от меня и мокрого места не останется. Меня и так многие недолюбливают и терпят лишь потому, что я всё время на виду, выполняю свою работу и сильно не высовываюсь. Ты жестоко ошибаешься, если считаешь, что можно вот так просто сместить Гомеза.

– Диего прав, – вмешался я в разговор, – у барона шпионы и доверенные люди всюду. В колонию попадают, как правило, не за добропорядочность, так что найти тех, кто за пару кусков руды готов выдать хоть собственного брата, здесь легче лёгкого.

– Видно все отбросы торчат у вас в Старом лагере. У нас-то ребята что надо, – возразил Горн.

– Может наёмники и преданы генералу, но за воров я бы точно не ручался, – возразил я, – к примеру, именно кто-то из шпионов в Новом лагере донёс барону о том, что вы не причастны к последнему налёту.

– В таком случае это не шпион, а доброжелатель! – улыбнулся верзила.