– В данном случае, возможно, но точно также он сливает и всю остальную информацию.

– Вы знаете, что это за ублюдок? – оживился Горн, вопросительно глядя на нас с Диего, – я его живо по стенке раскатаю!

– Конечно, нет, – ответил Диего, – но даже если удастся его вычислить, вакантное место быстро займёт кто-нибудь другой.

– Чёрт возьми! Да если вы правы, то надо вытрясти потроха из всех этих предателей. Пожалуй, вечерком переговорю с Ларсом по этому поводу, он парень что надо, быстро сообразит, как вывести изменников на чистую воду.

Разговор был прерван нашим последним запоздавшим приятелем. Заболтавшись, я совсем перестал следить за окрестностями, и для меня Лестер появился совершенно неожиданно. Похоже, один лишь Диего заранее заметил пришельца, волочащего за собой по земле тушу довольно крупного падальщика.

– Судя по оживлённым голосам, вы уже без меня начали дегустацию, – развёл руками Лестер, сделав грустную мину, – а я так старался, тянул за собой будущее жаркое добрых пару миль, – кивнул он в сторону своей добычи.

– Вовсе не начинали, – ответил Диего, – пока я смог погасить рвение Горна, хотя, задержись ты ещё на полчаса, уж точно ничего бы не осталось. Но, во имя Инноса, объясни мне, зачем ты тащил с собой всю эту тушу и каким образом вообще она у тебя оказалась?

– Вам-то хорошо, – ответил послушник, – идти недолго, и по протоптанной дорожке. Другое дело мне – шагать часа два. Когда я несу болотник в замок, меня всегда сопровождают стражи Братства. С ними никакие хищники не страшны. В этот раз мне пришлось переться дальше, да ещё и одному. Вот, по дороге на меня и кинулся этот самоубийца. Видно, я показался тупой птице весьма аппетитным. Я, конечно, выкурил с утреца пару косяков, но вроде как не дошёл до такой кондиции, чтобы можно было принять меня за падаль. Впрочем, за ошибки нужно платить, булава быстро разубедила этого петуха в моей беспомощности, а оставлять такую лакомую добычу было как-то обидно. Вот я и тянул её за собой всю оставшуюся дорогу. Благо, падальщик набросился на меня уже неподалёку от Старого лагеря.

– Кто ж так охотится? Тушу надо разделать, и брать с собой только самые вкусные филейные части, а не тащить весь лишний мусор, – наставительно произнёс следопыт.

– Хорошо тебе говорить, но я не охотник, и даже ножа у меня с собой не было, только мой шестопёр, с ним-то я теперь даже ночью не расстаюсь. Не голыми же руками мне рвать мясо?

– Твоя правда, – ответил Диего, – но мог бы быть и предусмотрительней, собираясь в дорогу. Ладно уж, раз ты приволок сюда всю птицу целиком, давай её так и зажарим. Только выпотрошить сначала всё же придётся и общипать реденькие перья.

Мы занялись приготовлением. Пока Диего разделывал тушу, Горн обрубил несколько веток и соорудил импровизированный вертел. Конечно, такая деревянная конструкция долго не устоит перед жаром костра, но на один раз сойдёт. Всё это время разговор продолжался, теперь в центре общего внимания оказался Лестер, увлечённо описывающий некоторые последние подробности из жизни секты.

В принципе, там не происходило ничего необычного, но в последнее время наш друг стал замечать, что численность стражей неуклонно растёт, как и их боевая подготовка. С тех пор, как их около года назад возглавил некий Кор Ангар, воины целыми днями стали тренироваться во владении двуручным мечом. Кузница работала вовсю, но до сих пор не всем бойцам хватало двуручников. Кроме того, стражей братства, охраняющих лагерь от нападения болотожоров, вооружили арбалетами, а деревянные платформы у границ трясины подняли повыше, благодаря чему напоминающие червяков твари просто не успевали добраться до защитников, отступая или погибая, пронзённые арбалетными болтами. Лестер хорошо отзывался о новом военном лидере братства. С его слов выходило, что это едва ли не единственный человек, который на самом деле печётся о благе простых послушников. Остальные гуру либо болтали целыми днями, читая лекции своим ученикам, либо наоборот отмалчивались, как Намиб.

– У них в голове один лишь Спящий, – пожаловался Лестер, – можно подумать, что он их и обует, и накормит, и вином угостит. На самом же деле они по десять раз на дню повторяют одно и то же, так что потом эти слова даже специально не вытравишь из головы. Уж не знаю, как они это делают, но, по-моему, это натуральное промывание мозгов. У меня-то ещё хватает ума это понять, но многие всерьёз ведутся на россказни о могуществе Спящего. Нет, вы не подумайте, что я не верю в его существование, просто гуру уж больно приукрашивают действительность, и требуют бездумного подчинения.

– Как по мне, так ваш Спящий – пустышка, – вставил слово Горн, – допустим, он ещё не набрался сил, чтобы уничтожить барьер, но всё же, если он так велик, почему вы ещё не правите всей колонией?

– Ты же сам сказал, что он ещё не набрался сил, – парировал Лестер.

– Всё это отговорки. Такие же, как святоши плетут про Инноса и Белиара. Если бы я был богом, какими нам их рисуют, чёрта-с-два я бы сидел и смотрел, как люди между собой делят мир – просто взял бы и вмешался, сделав всё по-своему. А раз их даже никто и не видел, то с чего люди вообще решили, что они существуют? Вот магия – другое дело, это реальная сила. Но зачем приплетать ко всему этому каких-то богов?

– Боги наполняют нас силой, позволяя творить заклинания, – пояснил я другу.

– Вы так уверены в этом? Почему тогда одни могут колдовать, а другие нет, как бы они не молились? По-моему, это такой же навык, как и фехтование, и коли руки растут не из того места, то за меч лучше и не браться. Так и колдовать не стоит пытаться тем, кто к этому не предрасположен.

– С чего ты это взял? Насколько я знаю, ты в магии не разбираешься, – удивился я такой чёткой позиции Горна.

– Пока стоишь на посту, охраняя магов воды, и не такого наслушаешься. То и дело кто-нибудь из наёмников пристаёт к Сатурасу или другим магам с просьбой научить его хотя бы простейшим заклятьям. Всем они отказывают именно под таким предлогом, что я описал – мол, даже если бы мы согласились, вы всё равно не предрасположены, а если уж очень хочется, то можем продать вам свитки.

– Ну, в этом есть доля правды, – подтвердил я, – хотя всё, конечно, не совсем так. Думаю, хитрый Сатурас просто не хочет обижать парней категорическим и беспричинным отказом, а заодно надеется пополнить свою гору руды заработком от продажи свитков. Честно говоря, он полностью прав – я бы тоже не взялся учить никого из вашей братии.

– Сам ещё и года не проходил в мантии, а снобизма набрался по самые уши, – в шутку пожурил меня Горн.

– Это не снобизм, а реальный взгляд на вещи. Сам посуди, что твои приятели будут делать с магией? Замораживать шныгов? Не думаю. Скорее, возомнив себя незнамо кем, они попрут на рожон, устроив в колонии очередной конфликт меж лагерями, который от использования магии станет лишь ещё более кровавым.

– Может ты и прав, – ответил наёмник, – но для того, чтобы порубить на куски недоучек Гомеза, магия нам не нужна – сгодятся и мечи с топорами.

– Тебе определённо нужно спустить пар, – вмешался Диего, – и, как я уже говорил, арена подошла бы для этой цели лучше всего.

– Если я ненароком в драке прибью какого-нибудь дохляка из ваших, так называемых, стражников, то меня расстреляют с трибуны из арбалетов. Такая перспектива не очень прельщает.

– Значит, надо заранее обговорить все условия, – продолжил гнуть свою линию следопыт, – было бы неплохо, чтобы барон и генерал, наконец, заключили бы хоть какой-то договор. Поверь, сложившаяся сейчас обстановка никому не выгодна. Гомез тратит ресурсы на оплату усиленных патрулей и конвоев, люди на взводе, не зная, чего ждать от следующего дня. Даже обычно мирно настроенный Бартолло в последнее время часто поговаривает о том, что скоро Новый лагерь сгорит дотла. Думаю, пришло время компромиссов и переговоров. Если вы пообещаете больше не грабить конвои из шахты и внешнего мира, Гомез может стать снисходительнее и попридержать свой захватнический план. А там, глядишь, всё утрясётся, а ваши скребки, наконец, добудут достаточно руды для уничтожения барьера. А если он падёт, будет уже не до прошлых разногласий, мы все вновь окажемся в одной лодке.