– Пора тебе уже признать, друг мой, что Ксардас отрёкся от нас, – не согласился с товарищем Торрез, – я понимаю, что тебе тяжело признавать предательство учителя, но факты есть факты.

– Ксардас был Вашим учителем? – удивлённо спросил я у Родригеза.

– Да… – неохотно ответил маг, – хотя не совсем. Я был у него, как бы это сказать… на стажировке. Он должен был испытать меня и решить, достоин ли я посвящения в четвёртый круг магии. Я пробыл у него на службе где-то полгода, но этого хватило, чтобы понять насколько глубоки его знания и чиста вера в Инноса. Весь этот проект, возведение барьера – это вынужденная жертва. Я видел, как он страдает, понимая, сколько людей окажутся в вечном плену. Но либо их заключение, либо вся Миртана окажется под гнётом орков. Конечно, королевство было важнее. Нет, я до сих пор не верю, что он мог так просто предать дело всей своей жизни.

Я слушал Родригеза с большим удивлением. До этого наше с ним общение было весьма поверхностным и касалось в основном повседневных вопросов и моего обучения. Близкие отношения у этого мага были, пожалуй, только с Торрезом. Став членом ордена, я стал обращаться ко всем магам на «Вы», что поначалу было непривычно. Впрочем, ко мне товарищи по кругу часто обращались на «ты», как к младшему. Торрез и Родригез были приятелями, поэтому разговаривали между собой без лишних условностей.

Во многом, Родригез был, несомненно, прав. Я прекрасно понимал его – Ксардас умел убеждать и располагать к себе. Стоило признать, что я сам пошёл у него на поводу именно из-за убедительных речей. Ошибкой Родригеза было то, что ему вздумалось, будто бы он понимает Ксардаса, хотя на самом деле за красивыми словами могло скрываться всё, что угодно. Похоже, Торрез рассуждал также, как я, потому что заметил:

– Зря ты так в этом уверен. Чужая душа – потёмки, будь то Великий Магистр или хоть сам король. Не забывай, что Ксардас был, как никто другой, близок к тёмному искусству. Нам с тобой не понять, каково это, ведь Корристо запретил использовать книгу. Но мы это уже много раз обсуждали…

– Да. Не думаю, что стоит снова возвращаться к этой теме. Каждый имеет право оставаться при своём мнении.

– Главное, чтобы это мнение не мешало служить Инносу, – добавил Торрез.

Похоже, я случайно затронул больную для двух друзей тему. Впрочем, я не жалел, потому что смог благодаря этому почерпнуть для себя много нового. И не о книге Ксардаса ли упомянул Торрез? Продолжать расспросы было неловко, я поблагодарил товарищей за информацию и вернулся к Дамароку. Всё равно ничего больше не оставалось, кроме как терпеливо ждать возвращения Корристо.

Я попытался ещё раз расспросить Дамарока о цели похода исчезнувших магов, но он сказал, что раз меня не посвятили в план заранее, то лучше мне по возвращению спросить их самих. Вместе с алхимиком я несколько часов работал в лаборатории, исследуя органы ползунов. Проведя первичный анализ, Дамарок сразу выделил наиболее перспективные из них. Мы растёрли кусочки этих органов до однородной массы и потом провели сепарацию, разделив фракции по плотности.

Дамарок подготовил несколько растворов с разной концентрацией экстракта из репы, который он называл «сакхарум». Этот реактив был дешёвым, представлял собой небольшие белые сладкие на вкус кристаллы и мог быть запросто сделан даже начинающим алхимиком. Я с любопытством следил за работой мастера и учился. Закончив приготовления растворов, он осторожно перелил их в вытянутую стеклянную ёмкость, в которой образовались почти не смешивающиеся слои вязкой жидкости. Это было для меня неожиданным, потому что я привык, что любые растворы быстро перемешиваются. В конце алхимик добавил в верхний слой растёртые кусочки железы ползуна и туго закрутил крышку. Достав из шкафчика железный обруч не больше полуметра диаметром, он закрепил на нём подготовленную ёмкость. Похоже, мастер не в первый раз пользовался этим приспособлением, потому как действовал чётко и уверенно.

Дальше началась настоящая магия, повторить которую не под силу ни одному алхимику Миртаны. Повинуясь специально модифицированной руне телекинеза, разработанной лично стариком, обруч поднялся в воздух и стал всё быстрее вращаться по кругу, пока не ускорился до того, что движение размылось так, что нельзя было уследить за вращением сосуда. Это бешеное вращение продолжалось на протяжении нескольких минут. Надо отдать должное собранности Дамарока, который не расслаблялся ни на секунду, следя за процессом. Я представил, какое бы грозное оружие могло получиться из этой конструкции, если прикрутить к обручу вместо бутылочки с экспериментальными образцами, допустим, пару мечей. Неукротимый смерч порубил бы на куски всё на своём пути. При такой скорости удара ни одни доспехи не смогли бы его сдержать. Было бы неплохо научиться такому заклятью.

В результате всех манипуляций исследуемый орган ползуна разбился на множество мельчайших частиц, которые распределились несколькими группами в разных слоях ёмкости. Дамарок был очень доволен результатом, перелив каждую фракцию в отдельную пробирку. Дальше уже не было ничего необычного. К полученным образцам мы добавляли различные реактивы, часть высушивали, жгли на спиртовке и искали следы магического фона. Ни в одном из препаратов, полученных из первого органа, не обнаружилось ничего интересного. Но не стоило сразу отчаиваться – предстояла ещё долгая работа по анализу остальных органов.

Корристо и Драго вернулись вечером того же дня, как исчезли. Они, как это и можно было ожидать, телепортировались в обитель, по очереди материализовавшись над пентаграммой. Вид у них был уставший, как у путников, преодолевших внушительное расстояние. Одежда Драго выглядела слегка намокшей. Тем не менее, не было заметно никаких следов травм или иных ранений. Похоже, их путешествие так или иначе прошло весьма успешно.

Я как раз уже закончил работу в алхимической лаборатории и читал книгу на втором этаже, так что, не утруждая себя ожиданием, сразу набросился на прибывших с расспросами:

– Приветствую Вас, наставник! Приветствую, мастер Драго! Как прошла ваша экспедиция?

– Хорошо, Мильтен, хорошо… – невпопад покачал головой Корристо, – а теперь нам нужно отдохнуть и привести себя в порядок. Так что все вопросы потом, ученик. Не волнуйся, я не буду держать тебя в неведении.

– Как скажете, мастер…

Весь оставшийся вечер Корристо и Драго были неразговорчивы и погружены в свои мысли. В конце концов, они спустились в лабораторию и что-то долго обсуждали там вместе с Дамароком. Лишь глубокой ночью они, наконец, отправились спать. Я тоже долго не мог уснуть, строя догадки о том, что же всё-таки произошло. Из-за этого утром я проснулся позже, чем обычно. Корристо к этому времени уже был на ногах. От его вчерашней усталости и рассеянности не осталось и следа – передо мной вновь стоял уверенный лидер, твёрдо знающий, в каком направлении вести круг магов. Мне не терпелось расспросить обо всём, но я сдержался и, встретившись с учителем взглядом, ограничился обычным пожеланием доброго утра, после чего, как ни в чём ни бывало, приступил к завтраку.

После еды я продолжил работу с Дамароком – нам оставалось исследовать больше половины препаратов, а лёд уже во всю таял, сохраняясь лишь потому, что мы периодически охлаждали его новыми заклятьями. Я надеялся, что мастер алхимик упомянет что-нибудь о вчерашнем, но он был сдержан, как никогда. Только ближе к обеду Корристо сам позвал меня для разговора. Я испытывал лёгкое волнение, подходя к письменному столу магистра, на котором, несмотря на постоянную работу, почти всегда поддерживался строгий порядок.

– Я думаю, ты догадываешься, что наше с Драго вчерашнее отсутствие было вызвано визитом к… отступнику, – сразу приступил к делу Корристо. Мне показалось, что он специально избегает упоминать имя Ксардаса, как будто оно может опорочить его уста.

– Не буду отрицать, что рассматривал такой вариант.