Мы едем молча, в машине свет не горит. В темноте мне легче, чем при свете дня. В салоне тепло, это расслабляет. Я снимаю с себя пуховик и куртку с Кирилла. Сын смотрит в окно на проезжающие мимо автомобили.

— А эта машина какого цвета? — спрашиваю.

— Красная, — отвечает.

— А эта?

— Синяя.

— А эта?

— Белая.

Я повторяю с сыном все цвета, которые он уже знает, и показываю новые, если встречаются такие автомобили. Влад молчит, сосредоточен на дороге. Но я все равно чувствую на себе его взгляд в зеркало. Щёки покалывает, мне немного неуютно. Краснею. Хорошо, что в темноте салона не видно.

Едем долго. Дождь, пробки. Я уже не знаю, как и чем занять Кирилла. Суечусь на ровном месте, ёрзаю на сиденье. В итоге не выдерживаю и включаю сыну мультики на телефоне. Угнетает молчание Влада, хотя и к разговорам с ним я не готова. Я вообще не понимаю, что со мной происходит и почему я так отношусь к Соболеву. Все, что между нами было, давно в прошлом. Мы не враги, но и не друзья. Я отпустила Влада и обрела счастье с Арсением. У Соболева тоже своя жизнь. Вон, даже детское кресло приобрел. Видимо, есть ребенок, которого он часто возит. Когда Влад тормозит у моего дома, выдыхаю с облегчением. Наконец-то.

— Я позвоню папе, он спустится за пакетами.

— Я подниму их.

Снова тон, не терпящий возражений. Как в гостиной у родителей Арса: «Я вас отвезу». Влад берет пакеты, по дороге к подъезду общается с Кириллом. В маленькой кабине лифта мне совсем тесно и невыносимо. Папа, конечно же, предлагает Бладу задержаться у нас, и он, конечно же, соглашается. Я скрываюсь в своей комнате, чтобы перевести дыхание. Долго не выхожу, слушая голоса за стенкой. Папиного давно не слышно, только Влада и Кирилла. Что они там делают?

Не сумев совладать с любопытством, вылезаю из своей спальни и крадусь на носочках в сторону зала. Папа, видимо, тоже ушел отдыхать к себе. Значит, Влад и Кирилл вдвоем. Заглядывая в слегка приоткрытую щель в двери, наблюдаю идиллию: Кирилл и Влад собирают пазлы. Да так увлеченно. Даже неудобно мешать им. Поэтому, вздохнув, возвращаюсь к себе.

Глава 75. Три с половиной года

В январе мотошкола становится моей, при помощи Влада я нанимаю толкового генерального директора, и больше у меня голова ни о чем не болит. Дело Арсения живо и приносит нам с Кириллом стабильный ежемесячный доход. Когда сын вырастет, передам мотошколу ему, чтобы продолжал дело родного отца. Моя душа спокойна. Больше всего я боялась, что не получится справиться с бизнесом Сени, в который он вложил всю душу, и мотошколу придется закрыть. Конечно, ничего бы не получилось без помощи Влада. Бесспорно, он спас мотошколу. Я очень благодарна Соболеву и открыто говорю ему об этом.

Я полагаю, что на этом мое общение с Владом прекратится. Больше у нас нет точек соприкосновения. Мы не друзья, у нас нет поводов видеться просто так. Однако Влад не исчезает из нашей с Кириллом жизни. Он приезжает два-три раза в неделю. Общается с моим папой, играет с моим сыном, ходит с ними на прогулки.

Я в замешательстве. Сказать что-либо Соболеву я не могу, так как, в общем-то, приезжает он не ко мне. Папа, естественно, всегда рад Владу, как родному. Кирилл тоже души в нем не чает. Большую часть времени они проводят втроем, и, по-хорошему, меня не должно это заботить, однако я все равно на взводе. Так или иначе мне приходится перекидываться с Владом парой фраз. То он спросит про мотошколу, то я из вежливости поинтересуюсь его делами. Ужины за общим столом — отдельная тема. Все время отмалчиваться и игнорировать присутствие Влада, как минимум, неприлично, а как максимум, подозрительно в глазах родителей. Приходится принимать участие в разговоре, отвечать на какие-то вопросы Влада.

Он интересуется моими личными делами. Спрашивает про универ, учебу, будущее трудоустройство. Последнее — больная тема. Я хочу найти хорошую интересную работу уже сейчас, но у меня ни идеи, как совмещать ее с учебой и материнством. Большинство однокурсников где-то работают хоть на полставки. Я и этого не могу себе позволить. А третий курс стремится к концу, на дворе март. Следующий учебный год — последний.

— Помнишь Нину? — спрашивает как-то раз Влад.

Мы вдвоем. Соболев приехал слишком рано, родители не вернулись с работы. Даже няня еще не ушла. Она занимается с Кириллом в комнате, пока я на кухне завершаю приготовление ужина. Немного неловко делать это под взглядом Влада. Он сидит на стуле, пьет чай и смотрит на меня. Мы разговариваем. Ну не молчать же, находясь в одном небольшом помещении. Наверное, это первый раз, когда мы с Владом наедине и разговариваем не о делах мотошколы.

— Конечно, помню, — опрокидываю спагетти на дуршлаг.

Связь с Ниной после поездки в Турцию оборвалась. Она писала несколько раз, но мне было не до нее. Я тогда узнала о беременности, рассталась с Владом и думала, что наступил конец света. Боже, как это смешно. И стыдно. Потому что мой сын — это лучшее, что случалось со мной в жизни. Я ни капли не жалею, что у меня есть Кирилл. Я ни капли не жалею, что он именно от Арсения. Я ни капли не жалею, что рождение ребенка стоило мне отношений с Владом. Вернуть время назад — и я бы влепила себе восемнадцатилетней хорошую пощечину. За то, что сокрушалась из-за залета и страдала по Владу вместо того, чтобы радоваться беременности и наслаждаться прекрасным периодом ожидания малыша.

— Она же маркетологом работает. Спросить у нее про работу для тебя? Может, возьмут хотя бы на стажировку для наработки опыта?

Возвращаю спагетти в кастрюлю и разворачиваюсь к Владу всем корпусом.

— А где именно она работает?

О том, что Нина училась на маркетолога, я помню. Тем же летом после Турции она собиралась устраиваться в какой-то банк. Но устроилась ли, не знаю.

— В банке. Она занимается программой лояльности.

У меня аж воздух из легких выбивает. Это не работа, а мечта.

— Думаешь, у них есть вакансии для студентов без опыта?

— Пока не спросим, не узнаем. Ну и ты же не претендуешь на полную ставку с большой зарплатой. Можно начать с бесплатной стажировки.

— Спроси у нее, пожалуйста, — прошу жалобно.

Я бы сама спросила у Нины, но будет странно, если, не общаясь с ней больше трех с половиной лет, я вдруг напишу с вопросом про работу. Нина, кстати, была на похоронах Арсения. Подходила ко мне и соболезновала. Но в тот день много кто подходил. А мне было так тяжело, что я еле выдавливала из себя слово «Спасибо» на их соболезнования.

Нина не любила Арса. Называла его «плохим человеком» и «мерзким типом». Ну, возможно, в школе Арсений действительно перегибал. У Сени, как и у Влада, были компьютерные мозги. Только для Соболева компьютеры — это страсть, а для Арса они были баловством. Арсений знал программы по взломам личных аккаунтов в соцсетях, почтовых ящиков и забавлялся этим в школе.

— Хорошо, спрошу.

— Спасибо.

— Да пока не за что.

Я отворачиваюсь обратно к плите. Добавляю в кастрюлю со спагетти приготовленные на сковородке морепродукты. Осталось нарезать салат. Мою овощи под краном, достаю салатницу из шкафчика над раковиной.

— Тебе помочь? — Влад прерывает молчание. — Давай нарежу салат.

Удивленно поворачиваю на него голову.

— Ты умеешь делать салат?

— Конечно.

— Три с половиной года назад ты не умел.

На несколько секунд воцаряется тишина. По его темно-карим глазам вижу: Влад сейчас думает о том же, о чем и я. А именно, память отбросила его в то судьбоносное лето, когда я прилетела из Израиля в Москву и поселилась на время у Соболевых. Родителей Влада и его сестры не было, мы жили две недели вдвоем. Из еды была пицца и доставка из близлежащих ресторанов.

— Ты тоже не умела готовить три с половиной года назад. А сейчас вон какие шедевры делаешь, — кивает на мою пасту с морепродуктами.

Меня разбирает легкий смех. Я не представляю Влада за готовкой. Его максимум — погреть в микроволновке уже готовую еду.