– Ашер свои вещи переносит, – убежденно заявила Эмрис. – Он съезжает из нашей башни.

– Почему он решил поселиться в моих покоях? – искренне озадачилась я.

– Дверьми ошибся, – предположила она.

Учитывая, что Ашер в принципе любил по случаю промахнуться, я почти не удивилась. Но из гардеробной вышла Ренисса и объяснила, что от портного прислали сшитую точно по моим меркам одежду. По приказу кейрима смотритель Тиль лично проверил, чтобы ни одна материя не совпала по цвету со стенными тканями.

– Очень предусмотрительно, – со смешком прокомментировала я.

Видимо, в прошлый раз, когда я красиво сливалась в столовой с обивками, бровью никто не вел, но все запомнили.

До темноты Эмрис оставалась в моих покоях, помогала разбирать вещи и уговаривала примерить украшенные вышивками платья из плотных материалов, сшитые по местной моде. Среди ночи в тишине дворца, готового к приему гостей и шумному веселью, раздался заунывный вой. Я резко села на кровати и не в силах продать глаза прислушалась к воплям. За окном кто-то пел!

Открыв оконную створку, я поежилась от осеннего холода. Как назло, автор ночных рулад сжалился надо мной и заткнулся… В смысле, замолчал. Возможно, потерял голос или наорался и отправился отдыхать. Когда я со звоном захлопнула окно, в высокой дворцовой башне, стоящей напротив, резко потух свет.

На следующую ночь концерт повторился. Вздрогнув, я снова проснулась, соскочила с кровати и рванула к окну. Ветер принес мне хриплое пение на эсхире голосом Ашера Риарда.

– Господин посол! – рявкнула я, высовываясь из окна.

– Кто здесь? – охнул он и, свесившись с подоконника, зачем посмотрел-то вниз. Ветер трепал длинные светлые волосы.

– Конь в пальто! – разозлилась я. Ашер вывернулся в мою сторону. – Ты на луну, что ли, от одиночества воешь?

– Эмрис сказала, что у меня только месяц, чтобы доказать свою любовь! – простонал он. – Я пытаюсь!

– Не давая мне спать?

– Специально выбрал покои, чтобы по ночам до нее долетали любовные баллады. Думаешь, надо ее еще раз украсть? – охотно поделился он новым планом.

– Просто пригласи жену на свидание!

С раздражением, не жалея стекол, я захлопнула оконные створки.

Накануне брачного ритуала дворец ожил. Съезжались гости, и портальная башня гудела от напряжения. После очередного перемещения мебель начинала биться магическим током. Одних владыка встречал лично, другие приходили к нему с поклонами и свадебными дарами.

Невесту по древней традиции никому не показывали, чтобы невзначай не стащили из-под носа жениха прямо перед обрядом. Не представляю, кто решился бы покуситься на будущую жену кейрима, но в предсвадебной суете не участвовала.

Однако покоя не видела даже во сне! С двух сторон меня атаковали Риарды. Сама не поняла, в какой момент оказалась в центре семейного примирения, больше похожего на беспрерывный скандал.

– Ты посмотри на него! – ругалась Эмрис, ворвавшись ко мне в гостиную.

В этот момент я смотрела на портновский манекен со свадебным алым нарядом, расшитым золотой нитью.

– А что не так?

– Он прислал мне цветы! – заявила она возмущенно.

Очевидно, что речь шла не о платье, а об Ашере, всячески доказывающем супруге космическую любовь. Пригласить на свидание собственную жену он все еще не решался, пытался одарить и умаслить. За идеями приходил ко мне, и чем больше старался, тем хуже выходило.

– Какие? – осторожно уточнила я.

– Живые! – воскликнула Эмрис. – Я встретила и отдала корзину с этими цветами прямо в руки. Пусть сам любуется! Лучше бы, как в прошлый раз, подарил драгоценности! Рубины не изменяют.

– И ты их отослала обратно, – ради справедливости напомнила я.

– Рубин был один! – парировала она. – Ненавижу его!

– Рубин? – окончательно запуталась я.

– Ашера!

В общем, зря я заставила посла штудировать книгу по флорографии, чтобы он научился отличать цветочные символы нежности, страсти и траура. Ашер решительно обсуждал полученные знания и требовал перевести непонятные слова с валлейского, который понимал весьма посредственно. Прямо через окно из соседних покоев. Посреди ночи! Я искренне ждала брачного обряда, чтобы перебраться в другую часть дворца и наконец по-человечески выспаться.

Ночь перед свадьбой называли «тихой ночью». Никаких празднеств и долгих ужинов не устраивали. С темнотой дворец окунулся в спокойствие и умиротворение. Ренисса позвала в покои банщиц, на три часа превративших ванную комнату в термы.

Умелые девушки принялись готовить невесту к первой брачной ночи: натирали меня ароматными солями, обворачивали ноги жгучей смесью, никак намешанной из пепла из-под котлов преисподней, втирали масла в кожу и волосы. Нанесли на лицо какую-то дрянь, застывшую в маску. Когда снимали, думала, что останусь без бровей, но обошлось.

Спать меня укладывали с песней. В прямом смысле этого слова. Начали петь, что невеста проводит последнюю ночь в одиночестве, а на следующую – сильный крылатый мужчина разделит с ней ложе в первый раз. В моей жизни вообще уже ничего не было в первый раз, и спать, предполагаю, крылатому мужчине придется на диване, если в его покоях такой имеется, но исполняли с душой. Все, как велели традиции. Разморенная и осоловелая от косметических процедур, я заснула быстрее, чем они добрались до последнего куплета.

– Невестка! – раздалось в тишине.

Как и много раз до того, я мгновенно пробудилась и села на кровати. В ушах звенело, в глаза словно насыпали песок. От недосыпа мне хотелось убивать. Или хотя бы морально уничтожать.

– Невестка, поговорить надо! – видимо, окончательно решил добить меня Ашер.

Скатившись с кровати, я запуталась в подоле длинной ночной сорочки с глухим воротом и от души выругалась на родолесском языке. Балахон специально шили на тихую ночь, а в итоге ночь-то оказалась ужас какой шумной!

С самым злобным настроем я резко раскрыла створки, недавно начавшие неприятно скрипеть. Ледяной сквозняк ударил в лицо, окончательно выбив последние крохи сна. Я перегнулась через подоконник и посмотрела на Ашера, свесившегося из своего окна.

– Ашер, у тебя совесть есть? – прорычала я. – Знаешь, почему эту ночь называют «тихой»? Невеста должна выспаться! Мне нельзя зевать на свадьбе!

– Ты в курсе, что сегодня произошло? – с неожиданно обвинительным интонациями вопросил он.

– Кому-то повезло с соседями?

– Я отправил Эмрис цветы, – намек, что исповедальня закрылась, он не понял и начал изливать по ветру душу: – Между прочим, все по твоей книге! Красные розы. Целую корзинку! А она швырнула эту корзину мне в лицо. Посреди зала для приветствий! При гостях. Да они сначала подумали, что их с цветами встречают!

– Сочувствую, – сухо отозвалась я.

– Что мне еще сделать, чтобы с ней помириться и не получить букетом в лицо? – немедленно спросил Ашер.

– Давайте без меня, – искренне попросила я на родолесском и закрыла окно.

Однако сон больше не шел. Я крутилась на кровати, боролась с неудобной ночной сорочкой, пеленавшей ноги, и с каждой минутой раздражалась сильнее. В конечном итоге полезла за настойкой из боярышника. Флакон оказался печально пуст. Но чету Риардов надо было запить, а потом заспать, иначе завтра на свадьбе новобрачная предстанет перед гостями в виде бледной немощи. Глоток бренди (лучше пара глотков) нам с нервной системой явно не помешал бы.

Натянув халат, я поплотнее завязала ленты и вышла из покоев. В гостевое крыло, где проживали мы с послом, никого из прибывших на свадьбу гостей не селили, и по дороге в библиотеку мне встретились только стражи. Они проверяли коридоры и дружно поклонились невесте кейрима, похожей на призрак столетней бабушки. Для полного сходства разве что чепчика не хватало. До библиотеки я добралась под их присмотром.

В зале внезапно горел камин. Удивительно, что без поленьев. Пламя плясало само по себе, согревая прохладный воздух. Создатель магической аномалии с бокалом в руке сидел на диване, сложив ногу на ногу. Похоже, Зорну тоже не спалось.