Annotation
— Ты понимаешь, что ты делаешь? — прошипел мой босс. — Ты понимаешь, во что ты ввязываешься?
— Да...
— Тогда иди ко мне, — его голос сводит меня с ума. — Я больше не могу сдерживаться.
Ариана Орлова — амбициозный и талантливый финансист, выросла в скромной семье, всего добилась сама. После внезапного увольнения из предыдущей компании с испорченной репутацией она отчаянно ищет работу. Ее единственный шанс — место личного ассистента главы холдинга «Вольск Групп», Марка Вольского.
Марк Вольский — харизматичный, блестящий, но невероятно жесткий и циничный. Он славится своей бескомпромиссностью и неприязнью к личным связям на работе.
Что случится, когда они поймут, что больше не могут контролировать свои чувтсва?
Мой босс: Искушение соблазном
1. Не просто отказ
2. Железный король
3. Ночь перед боем
4. Первая кровь
5. Стратегия выживания
6. Неожиданный союзник
7. Игра на опережение
8. Искусство быть невидимкой
10. Трансформация
11. Тень прошлого
12. Надежда
13. Время вышло
14. Вне зоны доступа
15. Переговоры
16. Ночь в чужом городе
17. Утро
18. Новая реальность
19. Точка кипения
20. Капитуляция
21. Вне офиса
22. Правила игры
23. Голод
24. Тень из прошлого
25. Откровения
26. Воздух
27. Откровения
28. Возвращение
29. Возвращение
30. Ключи
31. Приглашение
32. Тень сомнения
33. Испытание на прочность
34. Без масок
35. Побег
36. Признание
37. Цена близости
38. Быт
39.Запреты
40. Непрошеный советник
41. Конфликты
42. Без границ
43. Забота
44. Прощание со старой жизнью
45. Невыясненное
46. Правда
47. Возвращение
48. Сорванный ужин
49. Ночной разговор
50. Западня
51. Крах
52. Крах (2)
53. Предательство
54. Последний удар
55. Бегство
56. ЭПИЛОГ
Мой босс: Искушение соблазном
1. Не просто отказ
Дождь стучал по оконному стеклу тридцатого этажа ровно так, как он стучит в плохих мелодрамах — навязчиво и безнадежно. Ариана Орлова стояла у панорамного окна, вцепившись пальцами в холодный подоконник, и думала, что сегодняшний день идеально подходит под определение "полный провал". Серый город тонул в ливне, и ей казалось, что это не вода размывает очертания небоскребов, а ее собственное будущее. Всего час назад она была перспективным финансовым аналитиком с блестящей карьерой. Теперь она была… ничем. Статистикой сокращения.
В кино после провала обычно следует светлая полоса, а в жизни — звонок от начальника. Резкий, пронзительный звук телефона заставил ее вздрогнуть, сорвав с места.
— Ариана, зайдите ко мне.
Голос гендиректора в трубке был ровным, без единой эмоциональной прожилки. Это было хуже, чем если бы он кричал. Кричал бы — значит, что-то можно было обсудить, доказать, вложить в его гнев свою правду. Эта ледяная, отполированная вежливость была стеной. Она не предвещала ничего хорошего.
Дорога до кабинета Михаила Борисовича показалась бесконечным коридором в альтернативную реальность, где все знакомое и надежное рассыпалось в прах. Она ловила на себе взгляды коллег — быстрые, испуганные, словно уже знали. Все уже знали.
Кабинет поражал своим стерильным, бездушным блеском. Ни одной лишней бумажки, ни одного пыльного сувенира из отпуска. Как и сам хозяин кабинета — идеально отутюженный костюм, идеально уложенные волосы, идеально пустой взгляд, отражающий только дождь за стеклом.
— Присаживайтесь, Ариана.
Он не предложил кофе. Не улыбнулся. Второй плохой знак. Первым был сам звонок.
— Михаил Борисович, по поводу отчета по квартальным рискам, — она слышала, как ее собственный голос звучит неестественно громко, почти истерично, и попыталась взять себя в руки. — Я знаю, там были недочеты, но я уже всё исправила и перепроверила. Готова представить новую версию уже сегодня.
— Это не касается отчета, — он перебил ее, сложив пальцы изящным домиком на столе, будто собираясь прочесть молитву. — Речь о вашей дальнейшей работе в "ФинПрогресс".
Ариана почувствовала, как у нее похолодели не только кончики пальцев, а все внутри. Ледяная волна прокатилась от висков до пят. Она инстинктивно сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, пытаясь вернуть себе хоть какое-то ощущение реальности.
— Я слушаю, — выдавила она, и ее голос прозвучал как эхо из соседней комнаты.
— Ситуация в компании меняется. Мы проходим процесс оптимизации штата. — Он произносил слова, словно читал бездушный пресс-релиз. — К сожалению, ваша позиция попадает под сокращение.
Слово "сокращение" прозвучало не громко, но с такой финальной ясностью, что у Арианы на мгновение перехватило дыхание. Это был не просто приговор карьере в этой компании. В их мире это было клеймо.
— Михаил Борисович, я работаю здесь три года, — она слышала, как в ее голосе появляются надтреснутые нотки, но не могла их контролировать. — Я вывела отдел из провального проекта "Альфа", я увеличила эффективность анализа на пятнадцать процентов в прошлом квартале! Мою кандидатуру рассматривали на повышение до начальника отдела. Какой… какой экономический смысл меня сокращать?
Он вздохнул, смотря куда-то мимо нее, на безнадежный городской пейзаж, как будто ища там ответа.
— Решение финансового департамента. Я лишь исполняю волю совета директоров. Вам положено хорошее выходное пособие. Три оклада. И рекомендательное письмо.
— Рекомендательное письмо от человека, который меня уволил? — вырвалось у нее, и голос наконец дрогнул, выдав всю накопленную обиду и унижение.
— Уволил вас не я, Ариана Сергеевна. А компания. — Он наконец посмотрел на нее прямо, и в его глазах она увидела нечто похожее на жалость, но такую удобную, такую дешевую. — И, если хочешь знать, девочка, тебе повезло. Уход сейчас — лучший вариант. Это позволит тебе сохранить лицо.
— Сохранить лицо? Перед кем? — Ариана почувствовала, как по щекам у нее ползут предательские горячие слезы, и с яростью смахнула их тыльной стороной ладони. — Что все это значит, Михаил Борисович? Говорите прямо!
— Значит, что есть… компрометирующая информация, — он произнес это почти шепотом, снова отводя взгляд на свои идеальные пальцы. — Ошибки в работе. Серьезные. Если мы начнем официальные разбирательства, тебе не видеть ни выходного пособия, ни рекомендаций. Только испорченная на всю отрасль репутация. Никто и никогда не возьмет тебя на работу.
Ариана вскочила. Комната поплыла перед глазами. Сердце бешено заколотилось, стуча в висках набатом.
— Какие ошибки? Какая информация? Это ложь! Покажите мне эти доказательства! Я имею право знать, в чем меня обвиняют!
— Решение принято, — его голос снова стал гладким и непробиваемым, как бронестекло. — Обсуждению не подлежит — приказ уже оформлен. Служба безопасности проводит тебя до твоего стола, ты соберешь вещи, и дальше — в отдел кадров за документами.
Как по мановению волшебной палочки, дверь в кабинет бесшумно открылась, и на пороге возникла внушительная, безразличная фигура начальника охраны. Все было подготовлено, отрепетировано и запущено. Ей не давали ни шанса, ни времени, ни права на защиту. Ее просто стирали из истории компании.
Процесс увольнения занял не больше пятнадцати минут. Она механически, как робот, складывала в картонную коробку скудные свидетельства своей прежней жизни: смешную кружку с ушастым котиком, которую подарила подруга, пожелтевшую от старости фотографию с мамой, сделанную на море десять лет назад, дорогую капиллярную ручку — подарок себе за перую успешную сделку. Коллеги прятали глаза в мониторы, делая вид, что не замечают ее позора. Воздух в опенспейсе был густым и липким от молчаливого осуждения и животного страха: "Только бы меня не задело, только бы не я оказался на ее месте".
