Решив не ждать ее возвращения, я отправился на домашний полигон.

Несмотря на свою силу, я все еще не мог ее контролировать. Вспоминая, как дрался мой дядя, я не понимал, что мне делать. Методичка Фудзивары была трудной для понимания, а после взрыва дома и вовсе потеряна. Духовная сила или духовка, как ее принято здесь называть, мне не давалась. Кроме элементарных техник, таких как огонек или маленький смерч, капли воды. Я не мог ничего сделать.

С моей силой я заметил одну особенность. Неважно, чем я наношу удар - рукой или ногой, или даже головой. Но в зависимости от приложенной силы различаются последствия. Легкая пощечина или пинок оставляют лишь ожоги, а сильные удары начинают плавить любую поверхность, на которую они приходятся.

Интересно, что когда я решил измерить температуру моего пламени, пирометр показывал 36,6 градусов Цельсия у меня и температуру окружающей среды у объекта, на котором я проводил эксперимент. Мы съездили в один из ресторанов, где в подвале был оборудован холодильник. Там я избивал тушку свиньи, которая при минусовой температуре все равно превратилась в сгоревшее нечто.

И вот я стоял и пытался зажечь не маленький огонек, как у обычной зажигалки, а что-то более объемное на своей ладони. Но раз за разом результат был один. И я все больше и сильнее начинал раздражаться от своей беспомощности.

- Да, это бесит! - прокричал я, сжимая кулак, но стоило мне резко разжать его, как с руки слетел столб настоящего пламени, который будто окутал мое зеленое тело. Стол перед которым я тренировался, просто превратился в пыль.

- Не понял. Что это только что было? - задал я риторический вопрос в пустоту.

Повторяя свои манипуляции с ладонью, я добился нулевого результата. Плюнув на это, я сел на деревянную скамейку и задумался. Что могло послужить такому эффекту. А чтобы не сидеть без дела, я создал воздушную технику и наблюдал, как маленький ураган весело летает по моей руке. Просидев минут двадцать, меня осенило. И резко встав со скамейки, я решил сразу же воплотить свою идею.

- Знаете, князь, когда в следующий раз вы решите перестроить что-то в поместье, позовите строителей. Не нужно сжигать все вокруг самому, - подошел ко мне черный от сажи и дыма начальник охраны сегодняшней смены.

Час, целый час я и гвардейцы с ведрами воды, а позже уже и пожарные с пожарными рукавами, гонялись за огненным смерчем, который я вызвал. Из потерь это был полностью новый полигон с манекенами и маленьким стрельбищем, мини-арена и флигель со спортивным и боевым инвентарем. Несколько новеньких фонтанов и часть забора.

- Угу, согласен, - грустно окинув свою одежду, которая теперь превратилась в лохмотья.

- Дамир Александрович, гостья приехала, - подошел ко мне гвардеец.

- Эх, жизнь моя жестянка... - пробормотал я и направился в усадьбу.

Но пройти я смог лишь несколько шагов, когда мое сердце пронзила острая боль. И я повалился на асфальтированную дорожку.

- Дамир, борись... пожалуйста, - услышал я знакомый голос, но кому он принадлежал, я так и не смог вспомнить. Мое сознание провалилось в пустоту.

- Доктор, когда он очнется? Вы ведь говорили, что это нестрашная рана?! - вновь девичий голос раздался рядом.

- Я говорил, что это не самая страшная рана, которая могла быть. Это не одно и то же, девушка, - новый голос.

- Но он же поправится? - голос, полный надежды.

- Все зависит от парня. Если сильный, то сможет.

- Дамир сильный, он самый сильный у меня.

- Тогда верь и молись.

А я вновь провалился в темноту.

- Майор, это уже не смешно, мы столько прошли вместе, и ты решил померять в больнице?! - мужской голос... Я его знал! Но не помнил.

- Андрей! Отойди от него... Совсем, что ли? - еще голос... Кто все эти люди?

- Это я ведь виноват... Бросился в драку как малолетка.

- Ты не виноват. Это была случайность...

И вновь мое сознание отключилось.

Я пришел в себя, лежа в медицинской палате. Осмотревшись, я попытался поднять руки, но правая поднялась легко, а левая поднималась с трудом. Бросив взгляд на нее, я увидел, что там стоит капельница. Кроме того, у меня сильно чесалась грудь, но когда я попытался ее почесать, то наткнулся на забинтованное тело. В этот момент в палату вошла медсестра.

- Вы очнулись? Как замечательно! Сейчас я позову доктора! - протараторила девушка и выбежала из палаты.

А через минуту вошел доктор.

- Дамир Александрович, как вы себя чувствуете? Есть какие-то жалобы? Может быть, вас что-то беспокоит?

- Нет, все хорошо, - ответил я, прислушиваясь к своим ощущениям.

- Ну вот и хорошо. Ваши гости покинули вас пару часов назад и скоро должны вернуться. Они здесь уже вторую неделю по очереди дежурят.

- А Распутин или Безухов далеко? - спросил я, осознавая масштаб проблемы. Две недели я провел в больнице...

- Кто простите? Может и были, я, простите, не в курсе фамилий ваших друзей.

- Я вас понял. Спасибо, - не стал я давить на доктора. Но не знать Безухова, который уже несколько недель не сходит с экранов телевизора, действительно странно.

- Я оставлю вас на некоторое время. Зайду через пару часов, перед отбоем.

Я лишь кивнул и погрузился в свои мысли. Две недели - это, конечно, не катастрофа. Но там идет процесс вливания Перми, и чем это кончилось без меня, страшно подумать. Но есть и один плюс - день с Романовой я успешно прогулял, и, улыбнувшись этой мысли, я прикрыл глаза. Однако в этот момент дверь палаты открылась, и в нее ворвались, а иначе и не скажешь, Настя, моя Настя, и моя боевая тройка... с отцом! Живым отцом!

- Дамир!

- Майор!

- Командир!

- Сын! - прокричали они хором и ринулись ко мне.

Нет! Этого не может быть... Я же умер. Я жил в другом мире!

Мы проговорили с ними пару часов. Они рассказали, что Андрей успел сообразить, что произошло нечто плохое, и оказал мне помощь, а скорая помощь приехала быстро. Тех идиотов поймали уже на следующее утро. Александр Львович, командир нашего батальона, в парадной форме со всеми медалями и орденами, пришел к руководителю полиции Свердловской области и очень популярно объяснил, что нужно приложить максимум усилий для поисков этих отморозков. Иначе за это возьмется армия.

В больнице я пролежал еще три дня. И каждый раз, засыпая, я надеялся, что это лишь сон и я вернусь в Российскую империю. Но раз за разом я просыпался в больнице, а рядом, в кресле, лежала Настя.