Оказалось, что ночью прошел дождь, но Ватагин, к своему удивлению, его не слышал. Теперь на сиденье «газика» пришлось набросить сложенную рабочую куртку, где-то добытую вечным часовым Егоровым. Вел машину Лупанов, это был невысокий, очень крепкий мужик лет пятидесяти, с нашивкой за ранение и одинокой медалью «За отвагу».

Машину он вел в странной манере. Сидел, пригнувшись к рулю, изредка вытягивая шею и осматриваясь. Он то разгонялся, то, напротив, начинал катиться на выжатом сцеплении. В промоины он не совался, но, едва не опрокидываясь, объезжал их по обочине. То и дело колесо подпрыгивало на кочке или ином препятствии. В такие моменты Ватагин цеплялся за все что можно и упирался ногами в пол, стараясь не потерять ни пилотку, ни автомат.

Костиков, напротив, был привычен к манере езды Лупанова и потому полулежал на заднем сиденье, цепляясь за борта то локтями, то каблуками сапог.

Машина одолела очередной размыв и покатила по необычайно ровной дороге. Здесь Лупанов сбросил скорость и прижался к обочине, куда склонилось заваленное зимней непогодой, но еще живое дерево.

– Сеча, товарищ старший лейтенант, – коротко сообщил Лупанов. – Отсюда с полверсты будет. Вон впереди за деревьями просвет. Аккурат там и стоит.

Костиков подался вперед и толкнул Ватагина в плечо, чтобы тот достал карту.

– Так. Тридцать пять дворов с хозяйственными постройками, деревянная церковь, колхозная конюшня, – принялся по памяти перечислять Костиков, заглядывая в развернутую карту. – По довоенной переписи, проживало сто тридцать семь человек. Интересно, сколько сейчас наберется?

– Половину смело списывай, – заметил Ватагин, поводя носом. – Дымом не пахнет, собак не слышно. Домашнего скота тоже.

И тут словно в ответ Ватагину впереди заревела корова.

– Ага, люди есть, – потер руки Лупанов. – Значит, по старой схеме действуем.

– Вот именно, – кивнул Костиков, показывая Лупанову карту. – Мы тебя вот тут ждать будем. Вот эти крайние сарайчики пощупаем, людей посмотрим.

– Антон Петрович, – неожиданно повеселел Лупанов, – а ежели предложат, пробовать надо.

– Попробуй, но в меру, – процедил сквозь зубы Костиков, спрыгивая на землю. – Коля, бери автомат и за мной. Разомнем ноги. А ты, Петрович, в село сразу не заезжай. Обожди тут минут пятнадцать. Потом трогай потихоньку. Долго в селе не задерживайся. Не больше часа.

– Не впервой, – кивнул Лупанов.

Костиков поманил Ватагина, и они скрылись за листвой. Старлей шел, чуть пригнувшись и придерживая ветки. Ватагин старался ступать след в след и часто оглядывался. Костиков же, напротив, двигался вперед, как казалось Ватагину, совершенно беззаботно, словно ничего вокруг не существовало.

У самой кромки леса старлей вдруг схватил Ватагина за плечо и потащил в сторону.

– Вот черт, – тихо выругался Костиков. – Чуть не нарвались.

– Что там? – присев за куст, спросил Ватагин.

– Дом видишь?

– Дом, как дом, – ответил Ватагин. – Что не так-то? Или ты тут хотел дворец увидеть?

– Домик стоит у самого леса, легко прийти, легко уйти, – пояснил Костиков. – И всякий раз, когда будешь приходить в незнакомое место, всегда обращай внимание именно на такие дома.

– Шаблон, – ответил Ватагин. – А мне говорили, что опасно всецело доверять шаблонам.

– Тихо, Коля, – оборвал лейтенанта Костиков.

Заскрипели дверные петли, грохнуло и покатилось по двору опрокинутое ведро. Простоволосая женщина лет сорока, видимо, хозяйка дома, вышла на двор и пошла в сарай. Следом за ней вышел рослый парень, проводил хозяйку взглядом, сплюнул и засеменил следом. Постоял у двери сарая, воровато озираясь, потом нырнул внутрь.

– За мной, – неожиданно скомандовал Костиков. – Только тихо, и следи за окнами.

В доме было тихо, но кто-то должен был там быть. Костиков нырнул в сарай, а Ватагин остался снаружи, глядя за домом и одновременно прислушиваясь к звукам за спиной. Из темноты послышался звук короткого удара и сдавленный женский визг. Когда Ватагин пятясь вошел в сарай, Костиков сидел напротив женщины, зажимая ей рот ладонью.

– Спокойно, не волнуйтесь, – приговаривал старлей. – Я сейчас уберу руку, и вы не будете кричать. Договорились?

Женщина закивала, и Костиков убрал руку.

– Это кто? – указал он на лежащее ничком тело в сером пиджаке.

– Ой, солдатики, – затараторила женщина. – Пришли ночью, сказались партизанами, а как вошли, так принялись по всем углам шарить. Потом говорят, мол, ставь на стол все что есть.

– Хорошо поели? – неожиданно спокойно спросил Костиков.

Ватагин между тем быстро связал лежащему руки за спиной, привалил его к столбу и стал обыскивать.

– Как их прокормишь, – сетовала женщина, но было видно, что она успокоилась и осмелела. – В доме одна картошка, а им самогону подавай, сало неси. А где ночью взять? Полоумные: один говорит – беги, другой – сиди. Страшные.

– Блатной, – сообщил Ватагин, закончив обыск. – Оружия нет, только нож. Документов никаких.

– Откуда видно, что блатной? – спросил Костиков.

– У этих паспорта на теле набиты, – пояснил Ватагин и обратился к женщине: – Сколько их? Чем вооружены? Что говорили? Есть в доме еще кто-нибудь? Отвечайте быстро и коротко, времени мало. Его могут хватиться.

– Пришли четверо, – стала быстро говорить хозяйка дома. – Этот вот постучался, а как открыла, остальные ввалились и принялись по углам шарить.

– Спокойно, спокойно, – неожиданно нежно сказал Костиков. – Они тебе больше ничего не сделают.

– Один седой весь, но, видать, не старший. А старший у них такой коренастый, сутулится и только глазами шасть да шасть. Все с наганами.

– В доме их брать нельзя, – сказал Ватагин. – Нарвемся на пулю.

– Но и ждать нечего, – отрезал Костиков. – Сейчас они его хватятся. Станут искать. А нам бы не нашуметь.

– Товарищи командиры, – потянула Ватагина за рукав женщина. – Они еще говорили, что ждут кого-то.

– Ждут? Они это сами сказали?

– Ну да, то есть нет, – помотала головой женщина. – Они промеж собой. Тот, что глазами шастает, говорит, еще подождем, а седой, мол, вляпаемся. И что уходить надо.

– Ну, это общие фразы, – отмахнулся Костиков. – Могут про себя, а могут и про кого-то говорить.

– Шпала! – донесся с улицы сиплый голос.

– Ну будь что будет, – кивнул Костиков и прижался к стене.

Ватагин ухватил хозяйку за руку, рывком поднял и тут же втолкнул в какой-то закуток. При этом женщина взвизгнула и тем самым привлекла к себе внимание.

– А! – послышался со двора раскатистый смешок. – Дорвался-таки.

Ватагин ущипнул женщину ниже спины, так что она опять взвизгнула.

– Делиться с братвой надо.

Подельник связанного Шпалы привалился снаружи к косяку сарайных ворот и принялся справлять малую нужду.

– Ну что ты там замолчал, доходяга, все, что ли, ну так дай старшим…

Но едва подельник, держась за штаны, не зная еще, застегивать их или нет, шагнул в сарай, Костиков саданул его по голове рукояткой пистолета. Вопреки ожиданиям, детина не свалился, он только опешил, выкатил глаза и, оттолкнув Костикова, кинулся наружу.

– Красноперые! – заревел он и кинулся к двери в дом. Громкого крика у него не вышло. Видимо, удар Костикова хоть и не сразу, но дал о себе знать, он оступился на крыльце, затряс головой, стал вытаскивать из кармана наган.

Навстречу ему выкатился третий и с ходу принялся палить в сторону сарая. Над головой у Костикова брызнули щепки, и он пригнулся, прикрывая голову.

Ватагин подскочил к низенькому окну, откуда был виден дом. Ему пришлось встать на колени, чтобы прицелиться, но очередь он выпустил скорее наугад. В ответ пуля ударила в бревно под окошком, и Ватагин отскочил в сторону, ища другую позицию.

Тем временем Костиков, прикрываясь воротным косяком, стрелял по бандитам. Но позиция была неудачной и высунуться или сменить ее Костиков не мог. Вслед за наганными хлопками грянул пистолетный выстрел. Второй. Третий.