– А где их сейчас хватает? Ты назначен комендантом. Привлекай местных. Ты же не в пустыне. Работай, Иван Сергеич, работай!

Группа вышла на улицу и, проводив полковника, принялась курить и расходиться. Вскоре вернулся майор в сопровождении старшего лейтенанта.

– Ты все слышал, Костиков? – отмахнулся майор от старлея, остановившись, повернулся к дежурному. – Переводчик приехал?

– Переводчика не будет, – вместо дежурного ответил Ватагин, подходя и прикладывая руку к головному убору. – Лейтенант Ватагин. Переводчик лейтенант Карпов погиб при нападении. В засаду на дороге попали.

– Час от часу не легче! Вот, Костиков, что не час, то новости. И я их узнаю не от тебя.

– Товарищ майор, так я сам только сейчас о нападении услышал.

– Вот, бери лейтенанта. Как там тебя?

– Ватагин, товарищ майор.

– Вот именно. Проведи дознание и с докладом ко мне. И меры принимай! Принимай меры, Костиков!

Майор ушел, а старлей впился глазами в Ватагина, словно желая пробуравить его взглядом. Был он немногим старше Ватагина, но держался высокомерно и даже заносчиво.

Пока Ватагин подробно излагал на листе бумаги обстоятельства происшествия, Костиков листал его документы, предписание и личное дело. Увидев корочку с аббревиатурой СМЕРШ, он как-то смягчился, но вида не подал, у него в кармане лежало такое же удостоверение.

– Значит, из милиции к нам? – сказал наконец Костиков, прочтя рапорт Ватагина. – Почему к нам?

– По мобилизации, – спокойно ответил Ватагин и с наглецой добавил: – Для усиления кадров.

– Ладно, не заводись, – усмехнулся Костиков, протягивая руку. – Антон.

– Николай, можно Коля.

– Ну-ка покажи, где это случилось, – Костиков положил на стол карту.

Ватагин осмотрелся, нашел Ворчуково, растопыренными пальцами прикинул расстояние.

– Вот, примерно здесь. Точнее не скажу, но вот этот мостик мы точно проехали, – Ватагин ткнул карандашом в карту: – Да вот у этого поворота.

– Вот черт! Только вчера доложили, что проверили эту дорогу.

– Надо же, – продолжил Ватагин, разглядывая карту. – Сколько в лесах деревень, а на вид глухомань.

– Это только на вид, и на этой карте обозначено не все, – сказал Костиков. – В этих лесах и болотах до войны проживала уйма народу. И чем они дышали при немцах и чем дышат сейчас – одному Богу известно… Воевал?

– В сорок первом, два месяца, потом, после окружения, отправили укреплять областную милицию.

– С чего бы? – лукаво прищурился Костиков.

– Я с последнего курса юридического на фронт ушел, – пояснил Ватагин.

– Теперь, значит, прислали наши кадры укреплять? – постарался подцепить лейтенанта Костиков.

– Если официальная часть проверки закончена, – отрезал Ватагин, – то давай по делу.

– Ну по делу, так по делу, – согласился Костиков, складывая бумаги в папку. – Пойдем представлю тебя капитану Шадрину. Там тебе и будет дело.

Идти пришлось довольно долго. Контрразведчики разместились на окраине поселка в приземистом отдельно стоящем домике. Кроме скучавшего часового, на дворе никого не было. Но Ватагин сразу заметил, что вялый вид часового совершенно не притупляет его бдительности. Завидев приближающихся, он вроде как и бровью не повел, однако, сделав шаг в сторону, занял очень выгодную в случае нападения позицию.

– Егоров! Капитан вернулся?

– Еще нет, – ответил часовой и обратился к Ватагину: – Попрошу документы, товарищ лейтенант.

Часовой внимательно проверил документ и вернул владельцу, пристально следя за каждой реакцией нового лейтенанта. Но Ватагин уже давно не демонстрировал никаких эмоций при предъявлении документов.

В этих вопросах он всегда был сдержан и лаконичен. Когда ему приходилось самому проверять у людей документы, он всегда смотрел на реакцию проверяемого. За год службы в милиции у него сложился даже некоторый почти научный взгляд на этот процесс. Суетность и нервозность вызывали у него не меньшую настороженность, чем полное равнодушие и отрешенность.

Удовлетворившись проверкой документов, часовой пропустил офицеров и снова сделал скучающее лицо.

– А кто дома? – окликнул Костиков часового.

– Никого, – ответил часовой. – Севчук и Грач, как утром уехали, еще не возвращались. А старшего лейтенанта Дмитриева капитан забрал.

– А Лупанов с Береговым?

– Со старшиной уехали.

– Не говорили, когда будут?

– А я почем знаю?

В доме были две просторные комнаты, разделенные давно не беленой печкой. В одной комнате был длинный стол с несколькими стульями, казенный сейф и пишущая машинка. Другая, отгороженная шторкой из плащ-палатки, была отведена под размещение личного состава отдела. Признаков хозяев видно не было. Ни в доме, ни во дворе.

– А где хозяева? – спросил Ватагин.

– А кто их знает? Капитан всегда старается подыскать хату без хозяев.

– Хлопотно без хозяйки. Стало быть, тут и будем служить.

– Пока дальше не двинем. Ты располагайся, там должна быть свободная лежанка. А ты, значит, комфорт предпочитаешь?

– Потерплю, – усмехнулся Ватагин, снимая с плеча шмайссер и кидая вещмешок на указанный лежак.

Костиков вышел и некоторое время чем-то гремел в сенях. Потом, вернувшись, поставил на стол несколько консервных банок и полбуханки хлеба.

– Вот почему, когда приезжает начальство, я всегда попадаюсь ему на глаза? – начал сетовать старлей, придвигая стул и приглашая Ватагина присоединяться к трапезе. – Как только намечается приезд начальства, у всех сразу находятся служебные дела. А кто доложит о работе отдела контрразведки дивизии? Правильно, старший лейтенант Костиков. Заместитель начальника отдела капитана Шадрина. И вот именно поэтому, Коля, я до сих пор старший лейтенант. А капитана еще в прошлом году обещали.

– А ты, Антон, значит, переживаешь, что не растешь? – усмехнулся Ватагин, садясь напротив и выкладывая на стол кусок припасенного сала и пару огурцов.

– Потерплю, – лукаво ответил старлей, потом улыбнулся и принялся нарезать сало тонкими кусками. – А ты, я вижу, запасливый. Не успел приехать уже и автоматиком трофейным обзавелся.

– Все законно, добыто в бою, – ответил Ватагин. – Часто здесь такие нападения? Все же уже глубокий тыл.

– А как без этого? Немец вроде собирался обороняться, а потом отошел. Мы, считай, по пустому месту ударили. Так, похлестали лозой по хвостам. А это, брат, еще неизвестно, что хуже. Когда врага сам ломишь, тебе все понятно. А сейчас? Кто, что и где тут оставил? А главное, когда и где оно заговорит? Здесь в лесах дивизию спрятать можно. Конечно, с одной стороны, хорошо, малые потери. Но, чувствую, мы тут засядем надолго. Привыкай, таких нападений у тебя теперь будет много.

– Это понятно, – согласился Ватагин. – Ну так с чего прикажете начинать, товарищ заместитель начальника отдела контрразведки?

– А вот сейчас начальство вернется и все нам расскажет. И чувствую я, что станем мы с тобой похожи на персонажей фильма «Трактористы». Помнишь? «Ты пришла, меня нашла, а я растерялся».

За окном затрещал мотор, это вернулся капитан.

– Эй, в хате, – донесся с улицы капитанский бас. – Принимай хозяйство!

Костиков мгновенно подскочил и дал Ватагину знак идти вместе с ним. У заднего борта полуторки уже суетились часовой и водитель. Они снимали на землю серые ящики с немецкими орлами.

– Костиков, – скомандовал капитан, едва офицеры показались на крыльце. – Вот эти ящики, которые серые, их в хату, остальное передадите старшине… Это что за новое лицо?

– Лейтенант Ватагин, прибыл в ваше распоряжение.

– Ватагин? Это вас обстреляли на дороге?

– Так точно! – ответил Ватагин и добавил: – При нападении ликвидированы четверо немцев. Погиб лейтенант Карпов.

– Переводчик! Ай как плохо. Это уж сейчас совсем некстати… Ты немецкий знаешь?

– Нет, – ответил Ватагин.

– Ладно, помоги Костикову, потом решим, что с тобой дальше делать…

В ящиках оказались немецкие папки. Шадрин самолично вынимал их из ящиков и укладывал в сейф. Ватагина посадили за стол и приказали составлять опись. Поверх немецкой латиницы красным карандашом стояли пометки, уже кем-то сделанные, видимо, при первичном разборе. Костиков брал папку, зачитывал Ватагину название, ставил на папке порядковый номер и передавал капитану. Папки были тонкие, но их было много, на опись ушло три листа.