Зачем Сотников и Демченко отправили в такую даль обычным дипкурьером столь дефицитного человека?

— Михаил, как я понимаю, вы добирались к нам через Шанхай, так?

Не может Селезнёва привыкнуть к присутствию столь необычного человека рядом, пока напряжена, и это понятно. Поэтому раз за разом обращается к нему на «вы».

— Нет, через Базель, на автобусе. Макс, автобус твой в норме, без царапин: недавно ТО прошёл! Екатерина Матвеевна, это… вы мой начальник, а я в вашем распоряжении. Поэтому лучше бы ко мне попроще. Можно сокращенно, Гоб, так многие зовут. Хотя в Китае я был дядюшкой Го, а израильтяне вообще постоянно пытались приклеить мне кличку Габи.

— Вы были у северян? В Новом Израиле? — выпалил потрясенный Бернадино. — Ничего себе! Я не знаю ни одного человека в Базеле, побывавшего у евреев! Одни слухи… Расскажете?

Сомов поморщился, неопределённо покрутил пальцами в воздухе и без энтузиазма пообещал:

— Ну… Когда-нибудь.

Сказано это было с таким кислым видом, что всем стало ясно — никогда не расскажет. Второй раз можно не спрашивать.

— В Аддис-Абебе заглянул к знакомому оружейнику, пообщались. В окрестностях восточной города вовсю орудуют банды, усмирить они всю эту зусулку никак не могут. Чей клан пришел к власти, тот и гоняет других. А потом наоборот. Когда я там был, в городе назгулы учинили грандиозный шмон, тараканы побежали в степь, поэтому автобусу в сопровождение выделили «Патруль» с патрулём. Кстати, с нами шёл грузовик с пассажирами, желающих попасть в Базель и Берлин стало больше… Макс, ты свои путевые записки в какую-нибудь газету отправлял?

— Вот, ёлки! Надо второй автобус на линию запускать, — заволновался я.

— Пожалуй. В общем, в таких условиях местная разгильдяйская полиция самостоятельно ни черта не сделает, проходили… Эфиопам нужно договориться со швейцарцами и провести совместную армейскую операции, типа той, что мы в своё время провели на Пакистанке.

Рассказчик взял короткую паузу, и я освежил молодое вино в узких фужерах.

— Прибыл в Базель. Сначала сделал свои дела, — туманно упомянул о них сталкер, — потом поехал к Лунёву на Женевское озеро. Ну чё, Костян реально обрадовался, он к тому времени уже опух уже от минералки, лечебного клизмения ромашковой водой и голубой глины. Встретил, как избавителя, что ты… Эх, четыре дня пролетели, как в раю побывал…

Гоблин прикрыл глаза и расплылся в мечтательной улыбке.

— Отправились мы на Острова отдыха, как их называют. Взяли по случаю у одного фермера красного креплёного винишка литров пятнадцать, сыр дырявый, колбасу верчёную, хорошую надувную лодку, спиннинги, палатку, японский магнитофон напрокат…

— Много поймали? — участливо поинтересовался я.

— Три хвоста вытащили! Я даже блесну успел утопить, — с непринуждённой гордостью похвастался сталкер-рыболов четырёхдневным уловом и шумно почесал в затылке. — … Правда, мы потом всю рыбу на этом островке и потеряли, не понимаю, как такое могло случиться. Выбралась из сумки, что ли, и к воде по песку уползла? Запутанная история… Костя начал заново ловить, чтобы хоть что-то предъявить супруге, а я продолжил на песке валяться.

— Все четыре дня? — хитро прищурившись, спросила Катя.

— Я ещё и думал.

— Четыре дня?

— О жизни думал.

Гоблин вздохнул, глотнул вина и продолжил:

— А потом Ольга, ну, жена Лунёва, чёт психанула, у неё бывает. Езжай-ка ты, говорит, Мишаня, дальше по своему секретному заданию, а то у нас из-за тебя вся отпускная романтика испаряется. Хорошо, дескать, что вы хотя бы по прибрежным кабакам не пошли, разнесли бы всё, как в тогда в Нотр-Дам, да… Переселился я на Банхофштрассе в «Балтазар», поцеловал ручку фрау Амманн, потискал Ингу. Ой, извините!

Екатерина снисходительно махнула рукой, ничего, мол, выкладывайте, Михаил, выкладывайте…

— Потом чисто случайно купил у старины Ганса Грубера этот Indian Scout.

Мы с Дино переглянулись: знаем, знаем!

— Вообще-то, я планировал взять нормальную тачку. Компакт типа «самурая», фиатовской «панды» или «мини-купера кантримен», а тут этот красавец подвернулся! Зачем мне, думаю, четыре колеса для одной задницы? А байк на любую большую лодку погрузить можно. Короче, забрал его после обслуживания, откатил на причал, поставил на «Савойю».

Теперь уже мы с Екатериной свет Матвеевной заулыбались, ностальгически завздыхали. Причал, пасторальная бухточка с гусями, «дерево русалки», старушка «Савойя»…

Сомов это заметил.

— Ну да, я же точно по вашему треку шёл, вообще ничем не парился. Ты, Макс, в своих донесениях составил практически идеальный военно-туристический путеводитель! С именами, явками, паролями и нужными связями. Герески, к слову, привет вам передавал… Вот, зараза! — Гоблин хлопнул себя ладонью по лбу — Боец, я же тебе подарок от фрау Амманн привёз! Сейчас… Секунду…

С этими словами он залез в рюкзак, вытащил оттуда узнаваемый рыжий кожаный чехол на кнопке с ножом внутри и протянул обрадовавшемуся Дино.

— Спасибо! — сынуля с чувством тряхнул крепкую кисть сталкера и бережно принял увесистый красный складник с красными щёчками и белым швейцарским крестом на геральдическом щите. Повертел подарок в руках, первым делом вытащив зубочистку, и осторожно тронул сталкера за рукав.

— Можно спросить? Какой у тебя основной нож? Ну, большой!

Михаил несколько приподнял брови.

— Такой же, как этот, Victorinox WorkChamp, двадцать одна функция. У базельских речников он вообще культовый. Большого ножика нет, я давно перестал тесаки таскать, зачем они мне? Старый стал.

— Как же⁈ А если в лесу надо будет… чего-нибудь… перепилить?

— Руками сломаю, — в его голосе чувствовалась такая уверенность, что мы с сыном поняли: это не просто нормальное сталкерское хвастовство, он сказал чистую правду.

— А если надо ровно, аккуратно? — продолжал докапываться Дино.

— Тогда пилой «викса» перепилю, — невозмутимо парировал Гоблин.

— А если медведь нападёт? — Дино! — одёрнул я отрока.

— А если драка какая-нибудь? — не унимался сын.

— Дино! — повысил я голос.

— Ну да, в драке тебе ножик ни к чему… — поскучнел adottato.

Сомов ухмыльнулся, вручил ему конфетку и продолжил повествование.

— На «Керкире» было хорошо… Просто очень хорошо.

За время плавания до Шанхая Гоблин успел сделать многое. Купил отдельную каюту, валял дурака на палубе, объедался от пуза, угощал дам тяжёлыми коктейлями, читал им свои стихи, чуть не женился, учил детвору связывать руки пленному, пулемёт почистил, на гармошке репетировал…

— Я же большую речную ящерицу поймал! — хлопнул он себя по лбу. — Красивая, зубастая! Водил на поводке по палубе, потом отпустил. Бездельничал, как в санатории! Пару кило набрал, отличный рейс.

— Надеюсь, всё прошло без происшествий? — спросила Екатерина.

— Ни к чему они. Я вообще приключений боюсь. Приключения по пути к месту назначения сталкеру противопоказаны, — назидательно сказал он, строго глядя на отрока.

Отрок не согласился, но кивнул.

— В Шанхае отправился в наше консульство, передал уважаемому Валерию Валерьевичу Стогову адресованный ему пакет, деньги… — он кивнул на стул, где совсем недавно стояла сумочка с золотыми червонцами, уже пересчитанными и оприходованными. — От него вам тоже привет, ещё и письмо передал! Хорошие люди, мы вместе пельмени лепили. Сто штук налепили и съели! Потом вернулся на причал, и погнал дальше, ну, вы в курсе.

— Деревню людоедов капитан показывал? — спросил Дино.

— Помощник рассказывал о ней пассажирам, это у экипажа теперь достопримечательность такая. Гражданские в восторге. Я лекцию не слушал, людоеды и кое-где на Волге встречаются, жила там, помнится, одна весёлая семейка. А уж на Амазонке на них насмотрелся… Хотя в основном там живут обычные люди, я у них пароход угнал.

Вот, врёт или нет? Пароход…

— В одиночку?