— Второе испытание — коня снежного подчинить, кони эти — слуги Хороса, бегут они по земле, стужу и метели несут. Тряхнет конь гривой — снег идет, махнет хвостом — пурга подымается, дыхнет — мороз наступает. Коли сможешь их вожака одолеть, тогда и про третье испытание поговорим, — Злата замолчала, глядя в пустоту. Ребята переглянулись.

— Очнись Златушка, — Любава трясла ее за плечи, — ох и напугала ты нас, — сказала она, когда взгляд девушки наконец-то стал осмысленным.

— А что было-то? — Злата непонимающе смотрела на нее.

— Так ты, что же, видения свои не помнишь? — удивилась Гордея.

— Видения? — переспросила Злата, — да у меня их отродясь не было. Мачеха у меня видениями мучилась.

— Как же так, мы же только что сами видели и слышали: замерла ты и начала говорить не своим голосом про испытание второе, про коня снежного, неужто не помнишь? — Цветан удивленно смотрел на нее.

— Не помню, Цветан, а что я сказала-то? — Злата растеряно посмотрела на него. Парень быстро пересказал ей услышанное. Злата задумалась.

— Когда мне что-то узнать надо, я просто вопрос задаю, и ответ приходит, как мысль в голове, а про такое — впервые слышу, — покачала она головой, — видимо, не хотят Боги, чтобы я про то ведала, значит, будь как будет.

Зорян напряженно смотрел в зеркало, он узнал этот голос. Много раз он его во снах слышал. «Неспроста он ей про коней снежных рассказывал, — думал Зорян, — никогда такого испытания в помине не было. А что если узнает она, что я в святилище Хороса собираюсь? — эта навязчивая мысль беспокоила повелителя, — нельзя допустить, чтоб Злата за мной в пустоши увязалась. Куда ей против разрушителя! Только мешать будет, — тревожно зудела следующая, — а вдруг не справлюсь я с ним, тогда она ему достанется, а вместе с ней и сила Ведары, тогда мир во тьму погрузиться, — словно прозрение накрыла третья, — так вот чего ты хочешь, разрушитель! Не бывать этому!»

Не просто так он друзьям ее позволил прийти к ней. Хотел послушать, что она про него им рассказывать станет. То, что Злата бесхитростная, что душа у нее на распашку — это он сразу понял. Не стала бы она от них свои чувства скрывать. От него могла бы попытаться, чужие они пока друг другу, хоть и суженая она его. Понравилось ему то, что он услышал. Искренняя она, не лукавит. А вот видение ее страшило Зоряна.

— Вран! — позвал он своего друга и начальника караула, стражник тотчас появился.

— Слушай внимательно, как я уеду, Злату в башне заточить, к стене приковать, на семь засовов запереть, и чтоб не знал никто, где она. Если вернусь, свадьбу сыграем, а если сгину, домой ее отвезешь. Гляди за ней в оба. Не должна она ему достаться. В ней свет и тепло этого мира. Ты меня понял?

— Понял, повелитель, — Вран поклонился, — все сделаю, как ты велишь.

Зорян задумчиво посмотрел на стражника:

«Нет, — подумал он, — Злата — своенравная. Не справится с ней Вран, коли блажь ей в голову взбредет, уж лучше мне самому…» — он не сомневался в преданности и талантах своего друга, но сила Ведары — это не то, с чем любой справится.

— Подготовь все к вечеру, — велел Зорян. Вран поклонился и вышел, оставив повелителя глубоко в его мыслях.

Вечерело, солнце все ниже и ниже опускалось за горизонт. «Скоро совсем пропадет солнышко, наступит ночь зимняя,» — думала Злата, глядя в окно. Тихо отворилась дверь, девушка оглянулась, на пороге стоял Зорян.

— Добрый вечер, — улыбнулась ему Злата, — проходи, гостем будешь, — попыталась пошутить она. Зорян, как всегда, хмурился.

— Случилось что-то? — она подошла к нему. Вдруг он шагнул к ней и крепко обнял. Она замерла, прильнув к его груди. Сердце повелителя учащенно билось.

— Ничего не случилось, милая, — он ласково погладил ее по голове, — просто увидеть тебя захотелось. Уеду я завтра, как только пир свадебный закончится.

Злате почудилось, что на этих словах ее сердце остановилось на мгновение, а затем забилось, так быстро и тревожно, что, казалось, сейчас из груди выскочит. Как будто все внутри нее кричало: быть беде!

— Это куда ж ты, мил друг, собрался? — медленно проговорила Злата, пытаясь отогнать охватившую ее тревогу.

— А про это тебе знать не требуется, как вернусь, так сразу свадьбу сыграем, — улыбнулся Зорян. Но эта улыбка не могла обмануть ее. В глазах повелителя она видела какое-то принятое решение и понимала, что он от своего не отступится.

— А как же проверка? — она внимательно смотрела на него, — ты ж сам говорил…

— Нет мне нужды проверять тебя, я и так про тебя уже все понял. Люба ты мне, Злата, мочи нет. Теперь я отца понимаю. Но дело одно мне закончить придется. А ты пока здесь поживешь, — на этих словах у Златы так защемило сердце, словно прощался он с ней, словно в последний раз его видит.

— Не ездь один, Зорян! Пропадешь! — она вцепилась в него, убеждая его в правильности принятого решения, — возьми меня с собой!

— Нет, Златушка, тебя я с собой взять не могу, мое это дело, мне и ответ держать. Ты лучше жди меня. Если ты меня ждать будешь, тогда мне никакое лихо не страшно, хоть сам разрушитель на пути встанет, все преодолею, лишь бы к тебе вернуться. Обещай мне, — он заглянул в ее глаза, — обещай, что дождешься.

— Обещаю, — прошептала она, глядя в его бездонные очи, — обещаю, любимый, — внезапно вырвалось у нее.

Их губы слились в сладком и долгом поцелуе. Он целовал ее неистово, жадно, словно торопясь насладиться ей, пока еще было возможно. А она таяла в его руках, растворяясь в его страсти и нежности.

Злата спала на руках повелителя, он осторожно гладил ее по щеке, тихо шепча ей разные нежности и еще глубже погружая ее в очарованный сон. В комнату заглянул Вран:

— Господин, все готово.

— Хорошо, — Зорян взял покрывало, которое подал ему стражник и завернул в него девушку, затем он поднял ее на руки, и они тихо покинули комнату.

Злата открыла глаза. Она лежала на кровати в незнакомой ей комнате. Стены слабо светились, давая совсем немного света. Комната была без окон и пустая. В ней были только кровать да небольшой столик, стоящий рядом. На столике стоял поднос с едой и питьем. Злата потянулась и тут же услышала тихий звон цепей. Она в удивлении посмотрела на свои руки. Узкие, легкие, почти невесомые оковы охватывали ее запястья. От них к стене тянулись длинные тонкие, но прочные цепи.

— Это еще что за причуды? — сердечко ёкнуло от страха, и Злата огляделась. На ней была тонкая длинная рубаха. Рядом с кроватью лежали домашние туфельки. В стене она заметила две двери. Одна из них была приоткрыта. Злата встала, цепи не мешали ей перемещаться по комнате. Она подошла к приоткрытой двери. За ней оказалась уборная, с бадьей и водным артефактом. Умывшись и освежившись, девушка почувствовала голод. Она присела к столу и жадно накинулась на еду, словно не ела несколько дней. Утолив голод, Злата попыталась подойти к другой двери. Длины цепочек не хватало ровно на пару шагов. Она вернулась на кровать.

— Что же происходит? — думала она, опасливо глядя на дверь, которая в этот момент внезапно открылась, и в комнату вошел Вран, тот самый стражник, которого она уже видела однажды.

— Доброе утро, госпожа, — поприветствовал он ее, в руках у него был поднос с едой, — проснулись наконец-то, два дня и две ночи проспали, — стражник поставил поднос на стол.

— Что происходит, Вран, где я? — Злата испуганно посмотрела на него, мужчина внушал ей страх, от него веяло чем-то таким, чему она не находила слов.

— В башне вы, госпожа, не бойтесь. Повелитель вас усыпил и сюда принес. Стеречь велел, пока не вернется, — покачал головой стражник, с сочувствием глядя на нее.

— В чем же я провинилась, что он так со мной поступает?

— Нет тут вашей вины, о вас он печется, боится, как бы чего не случилось с вами в его отсутствие, вот и решил вас спрятать. Из башни вам хода нет, цепи да замки удержат, да и не знает никто, кроме меня, где вы, так что на помощь извне не рассчитывайте.