— Ты говоришь по-нашему? — спросил я Внешника, но тот решил всё по-другому, он бросился на копье, нанизаясь на него как букашка и замер, умирая и смотря мне в глаза, будто совершил героический поступок, не понимая очевидной вещи. Если бы он нужен был бы живым, это копье его даже не коснулось бы, тем более что Тучи подходили уже близко.

— Ну ты дебил. — я покачал головой, объясняя умирающему — Да мне так даже лучше, поверь, разговаривать с тобой буду не я, далеко не я, а там куда ты попадешь, мертвецы ценятся гораздо лучше, чем живые. Да и убивать тебя безоружного не хотелось, так что ты молодец. Добро пожаловать в гости к Коту!

Тело и затем и остальные трофеи я закинул в сумку, зачищая место полностью до последнего огрызка, и с триумфом вернулся обратно в ненавидимые мной пещеры, сейчас ставшие самым безопасным местом. По дороге я ждал проблем. Они должны были быть, иначе никак, одно дело ломать игрушки, другое дело найти и захватить живого хозяина, хер пойми зачем решившего скататься на базу. Может они там гребень копают? Или уже выкопали и это серокожий должен был его забрать и с триумфом отдать заказчику?

— Ну вот сейчас всё и узнаем. — первым делом я скинул труп Синему, подкидывая ему работу.

— Поглоти, — мой приказ был однозначен. — Изучи. Дай мне всё. Язык, физиологию, знания. Выверни его наизнанку. Мне нужно знать о них всё.

Синий сгусток, добравшийся до головы Внешника, на мгновение замер, а затем начал медленно, неотвратимо расползаться по его лицу, затекая в рот, в носовые щели, обволакивая чёрные, безжизненные глаза.

Процесс пошёл.

Сидеть на месте было сродни пытке. Там, в глубине логова, Синий медленно и методично разбирал на части разум и тело пленника, а заодно пересобирал Королеву. Процессы важные, спору нет, но ожидание — это не для меня.

Каждый час простоя давал Внешникам возможность оправиться, перегруппироваться, укрепиться. Я видел их активность через Охотников, и это бесило. Бездействие — это роскошь, которую я не мог себе позволить. Поэтому в тот же день, когда я притащил Синему его «обед», я решил, что следующие несколько суток превращу для врага в персональный ад.

Можно сказать, я сошел с ума. Отчасти это было правдой. Я перестал мыслить категориями сохранения сил и переключился в режим тотальной утилизации. Мои юниты, призванные слуги, были расходным материалом, и я пускал их в расход без малейших колебаний. Цель была простой и жестокой: перерезать логистику Внешников за пределами их главной цитадели. Лишить их снабжения, связи с аванпостами и, что самое главное, чувства безопасности.

Первый день. Засада в узком ущелье. Я выследил конвой из трех транспортных платформ и сотни машин охранения. Мои юниты — тысяча с лишним тварей — хлынули с двух сторон, заваливая проход телами и обломками. Это была не битва, а мясорубка. Внешники яростно отстреливались, их плазменные заряды прожигали серые тела, но юниты, ведомые одним моим приказом, лезли и лезли вперед.

Они умирали десятками, но их смерть была не напрасной. Они вгрызались в ходовые части машин, переворачивали и ломали пушки, бросая беспомощного врага на добивание мне. К концу боя от моей армии, из-за гребаных туч не осталось ни черта, но конвой был уничтожен. Я лично добил последних выживших, собрал трофеи и растворился в скалах.

Второй день. Ночная атака на мобильный патруль. Третий. Удар по ремонтной бригаде, которая пыталась найти и эвакуировать подбитую технику. Ага, хрен там плавал, я собирал всё, как последний бомж.

Семь суток — семь атак. Каждый раз я действовал по одной и той же схеме: внезапный, сокрушительный удар, максимальный урон и быстрый отход. Я жертвовал юнитами, не считая. Они умирали, воскресали через сутки, и я снова бросал их в бой. Внешники несли потери. Не критические, но постоянные, изматывающие.

Их конвои горели, патрули исчезали без следа. Про парные патрули можно было забыть, я вычистил сотни квадратных километров между аванпостами и главной базой, которую назвал цитаделью, тем самым обезопасил себя и живых охотников Нраты от возможности любого столкновения с врагом. И это сошло мне с рук. Ни одной десантной машины из космоса. Кажется у врага нечего было ответить, он оказался слишком уязвим.

К концу недели результат был налицо. Главная база замерла. Сканеры Охотников показывали, что массивные ворота цитадели закрыты, а периметр ощетинился дополнительными турелями. Никто не выходил и не входил. Победа? Тактическая — да. Я добился своего: зачистил пространство между их главным ульем и пятью аванпостами, превратив его в ничейную землю, где я был хозяином. Но эта победа обнажила и новую проблему.

Отрезав аванпосты от снабжения, я заставил их «окопаться». Враг, понимая, что я выбиваю его в поле, стянул к своим малым базам все доступные резервы. Особенно много было Туч — роев мелких боевых дронов, а что это не живые механизмы я уже знал от Синего, способных за секунды превратить в решето что угодно. Я решил проверить их новую оборону на прочность и жестоко поплатился за самонадеянность. Хорошо хоть юниты бесконечны и возрождаются.

Атака на ближайший аванпост превратилась в показательное избиение. Мои юниты, едва выйдя на открытое пространство, столкнулись с жужжащей стеной из металла и огня. «Тучи» поднялись в воздух тысячами, сливаясь в единое мерцающее облако. Они не стреляли прицельно — они просто создавали перед собой зону сплошного поражения. Мои бойцы даже не добежали до стен. Их рвало на куски, сжигало, аннигилировало в воздухе. Атака захлебнулась, не начавшись. Я, стиснув зубы от бессильной ярости, отдал приказ отступать. Точнее, отступать было уже некому. Почти вся армия, которую я бросил на штурм, осталась лежать пеплом на подступах к аванпосту.

Я побился лбом о неприступные стены и отступил. Партизанская война на истощение сменилась позиционным тупиком. Я контролировал территорию вокруг, они — свои крепости. Но даже в этой патовой ситуации была и хорошая новость. Пока я громил конвои, мои самые незаметные разведчики, Охотники, продолжали свою работу.

Они обошли укрепленные районы и добрались до самой дальней точки, отмеченной на картах Внешников. Это оказался не просто очередной аванпост. Это был полноценный космопорт с посадочными площадками, диспетчерской вышкой и крупными хранилищами. Ключ к полной изоляции врага на этой планете.

Измотанный, злой и практически лишившийся своей одноразовой армии, я вернулся в логово. Моя желание всё сломать было воплощено и я наконец то был довольным как слон Я отвлек врага, нанес ему урон и собрал критически важные разведданные. И вернулся практически к тому моменту, когда Королева была уже готова, и Синему оставалось ее только запустить в свободное плавание по моему приказу. Мы заранее предусмотрели этот вопрос, на случае если проснувшись, она попробует чудить.

Студенистое тело Синего, до этого момента плотно облепившее труп Королевы, с влажным шлепком отделилось и медленно отползло в сторону, сжимаясь до размеров большого валуна. В полумраке пещеры его силуэт переливался тусклым внутренним светом, словно он переваривал нечто невероятно сложное. А на каменном полу, в луже питательной слизи, дрогнула рука восстановленного тела. Спустя несколько секунд Нрата села. Резко, как марионетка, которую дернули за веревки. Ее глаза, теперь лишенные безумного огня, были пустыми и сфокусировались на мне.

Я ждал этого момента. Это была не просто проверка работоспособности. Это была установка иерархии с нуля.

— Ты слышишь меня, курица тупая? — мой голос прозвучал в тишине пещеры грубо и режуще. Четверо уцелевших Рыцарей, стоявших по периметру на страже, едва заметно шевельнули жвалами. Они слышали. И она тоже.

— Слышу, — ее голос был ровным, лишенным прежних рычащих интонаций. Чистый, почти человеческий. — Ты оскорбляешь меня?

— Ага. — я не стал юлить. Прямолинейность — лучший инструмент для работы с такими, как она. — Но больше не буду. Это была проверка. Ты больше не услышишь от меня таких слов.