По Синему, он хороший, не обижай его. Правда, что скажет Мор? Когда мы выпустим его красавишну назад в жизнь, ведь она перестанет ему подчиняться. Я подготовил тех, кого ты просил, в течении недели прибудут. Удачи!

Я дочитал сообщение от Караса и закрыл письмо, откинувшись на холодный камень пещеры. Удачу свою он бы и правда мог засунуть куда поглубже. Например, в задницу тому, кто придумал название для этой планеты. От его ментального голоса, как всегда, веяло смесью делового цинизма и какой-то отстраненной иронии, будто он комментировал чужую игровую сессию, а не мою жизнь, висящую на волоске.

Кузница Големов… Нда. Я хмыкнул. Звучит, как обложка дешёвого фэнтези, которое пишут прыщавые подростки в перерывах между онанизмом и мечтами о сильных женщинах. Пафосно до тошноты. Я бы назвал ее «Кузница Проблем Для Кота», с большой буквы. Или «Планета, Где Кот Потерял Кучу Денег и Нервов». Тоже неплохо.

Но вот деталь про то, что планету стёрли, заставила отнестись к этому бреду серьёзнее. Стерли. Не изолировали, не внесли в чёрные списки, не обнесли карантинными буями. Именно вымарали из всех карт и реестров, словно её никогда и не было.

Это уже не просто случайность, это прямо-таки хирургическое устранение проблемы. И я сейчас сижу в самом центре этой бывшей проблемы, словно на эшафоте, на котором когда-то отрубили голову чему-то настолько опасному, что даже боги предпочли сделать вид, будто этого места не существует. Сука!

Осознание этого факта не добавляло оптимизма, а лишь скребло по нервам ледяными когтями, когда ты понимаешь, что залез туда, куда залезать вообще не стоило. Радовало только то, что я Разрушитель и хуже в принципе быть не может.

И гребень. Конечно, гребень.

Не артефакт, не ключ, а «интерфейс управления». Карась, конечно, тот ещё любитель громких слов, но суть ясна, не он же придумывал, он только нашел и переправил мне информацию. Эта хреновина — пульт от всех игрушек, что остались в этой проклятой песочнице.

И Внешники, эти биомеханические ублюдки, теперь уже точно не кажутся здесь случайными гостями. Нет. Они — цепные псы, наёмники, которых спустили с поводка, чтобы притащить хозяину этот пульт. Кто-то очень большой и влиятельный не захотел марать руки и пачкаться в пыли забытой богами планеты, а просто кинул кость этим тварям.

Вопрос только в том, кто этот «кто-то». И второй, не менее важный вопрос — почему они до сих пор не убрались отсюда с этим своим гребнем? И зачем Иштар отправила меня сюда, чем дальше, тем очевиднее становилась мысль, что это было сделано специально, корабль на орбите молчал, а даже если и пытался писать мне письма, то они уходили по идентификатору мертвого Дана, и узнать, что там написано было невозможно. Простая миссия, ага. Уроды.

Ответ очевиднее некуда: значит, он всё ещё здесь. Силенок у них не хватило забрать артефакт. Или они его еще не нашли. Это значит, что где-то здесь, под тоннами щебня и обломков цивилизации, валяется великая вещь, которая только и ждёт, пока её подберёт самый наглый, самый зубастый и самый везучий. То есть я.

Не скажу, что это сильно меняло мои планы, но пока вся эта задача на планете привела меня к огромным убыткам по ресурсам и монетам. Даже опыта я не набил на сорок шестой, а там еще прилично. Каждый выстрел, каждый потерянный юнит, каждая потраченная на ремонт капля биомассы — всё это било по моему карману, который и так был не слишком полон после последних событий. Зато очевидно, что гребень надо забирать. Это уже не просто побочный квест, это джекпот, который может окупить все затраты сторицей.

Я посмотрел вглубь пещеры, где мерцал призрачный синий свет.

Там, в импровизированной операционной, которую Синий организовал в одной из ниш, лежало то, что раньше было Нратой. Тело Синий восстановил с пугающей эффективностью. Чёрный хитин блестел, как новый, все конечности были на месте, даже самые мелкие сочленения двигались без скрипа, я специально проверял, подергал.

Но голова и верхняя часть груди были утоплены в колышущемся синем студне. Это было похоже на какой-то авангардный арт-объект. Синий работал над мозгом, и это была ювелирная, кропотливая работа. Перепрошивка личности, восстановление поврежденных нейронных связей, интеграция новых протоколов подчинения. Он, по сути, стирал Нрату и на её место записывал верного мне солдата.

Впрочем, даже занимаясь таким сложным делом, желешка не сидел без дела. Он уже полностью подмял под себя остатки роя Нраты. Десятки слуг, сотни мелких детей-охотников и, что самое важное, пятеро выживших Рыцарей теперь беспрекословно подчинялись его ментальным командам.

А значит — моим. Так что наш изначальный план по можно было считать выполненным. С некоторыми, кхм, поправками. Главный минус — производство. Конвейер по созданию новых хоррогов, основной ударной силы, стоял. Синий мог управлять тем, что есть, но создавать новое, пока его основные мощности были брошены на Нрату, он не мог.

А без армии я был как без рук. Сидеть и ждать у моря погоды — не мой стиль. Особенно, когда погода с каждым днём портится.

Разведчики, мелкие и незаметные, круглосуточно висели на границах видимости вражеской базы. Картина была удручающе стабильной. После того первого, яростного и очевидно провального наскока тяжелыми платформами, Внешники сменили тактику. Они больше не лезли на рожон.

Их основная база, гигантская стройка, которую они развернули на месте крушения своего флагмана, была окутана уже знакомым мне силовым куполом. Мерцающее марево из идеальных шестиугольников, непроницаемое для любого оружия, что у меня было. Щит отключался лишь на мгновения, в строго определённых точках, пропуская наружу и внутрь патрули и гружёные обозы.

Они копали. Упорно, методично, круглосуточно. Что-то добывали из недр этой планеты, развозили целые горы щебня из недр. Уничтоженный мной аванпост, скорее всего, и должен был стать одной из таких ресурсодобывающих станций. Когда я в первый раз увидел эту огромную базу я ошибся, думая, что это херня в центре, что-то типа антенны — это просто огромный завод или механизм, который и занимается раскопом в поиске гребня.

Каждый день моего простоя играл им на руку. Каждый час они становились сильнее, их база — больше, их арсеналы — полнее. А я сидел здесь, в пещере, с пятью перекачанными жуками и желешкой-нейрохирургом, и ждал подкрепления, которое прибудет только через неделю. Неделя. В таких условиях это вечность.

Плюсом было то, что Синий сделал для меня нормальную инфопанель, переработал Информаторий и я теперь мог как в настоящей стратегии сам лично отдавать приказы охотникам и читать их отчеты, а также смотреть глазами, чем всё время и занимался.

Я снова и снова прокручивал в голове доклады разведчиков. Маршруты патрулей. Состав. Время выхода и возвращения. И обозы. Тяжёлые транспортные платформы, медленно ползущие по каменистым ущельям, гружёные рудой или какими-то энергетическими блоками. Охранение — пара боевых машин, не чета десантникам, но всё равно не сахар и десятки небольших патрульных шагоходов.

Обозы.

И тут в голове что-то щёлкнуло. Просто и оглушительно, как выстрел в упор. Идея была настолько очевидной, настолько наглой и простой, что я усмехнулся вслух. Я смотрел на голографическую карту местности, на тонкие нити маршрутов, которыми двигались эти жирные, медлительные цели. Они предсказуемы. Они уязвимы. Их логистика — их ахиллесова пята.

— Ай да Кот! Ай, да мозг! — эхо разнесло мой шёпот по гулкой тишине пещеры.

Я поднялся на ноги, чувствуя, как апатия и вынужденное бездействие сменяются знакомым, хищным азартом. Прямой штурм — идиотизм. Но кто сказал, что я собираюсь драться по их правилам?

— Пора в партизанскую играть.

План был прост, как удар молотком по пальцу. И такой же, сука, эффективный. Я не собирался строить многоходовые комбинации. У меня для этого не было ни ресурсов, ни времени. Моя игра была другой. Древней, как мир. Игра в охотника и дичь. Мы уже в нее неплохо поиграли, смерть Нраты просто выбила меня из колеи, как и слишком много активности, я так не воевал с времен войны на Аде в составе легиона.