Вадим помогает мне дойти до ванной и принять душ, прежде чем уйти.

Медсестра, заглянувшая ко мне во время утреннего обхода, смотрит на меня с подозрением.

— Ты снова принимала душ?

— Да. Не могу начинать день по-другому.

— А капельница?

Я пожимаю плечами.

— Я медсестра. Я знаю, что делать с капельницей.

Она качает головой, понимая, что не сможет меня переубедить, и продолжает проверять мои показатели.

— Температура упала до тридцати семи. Это хороший знак.

— Но еще рано делать выводы. Обычно после обеда она выше, чем утром. Думаешь, Степан Алексеевич отпустит меня сегодня домой?

— Если температура не пойдет вверх, может и выписать. Предупреждаю, обычно он ждет, пока температура не придет в норму. Если он тебя отпустит, придется внимательно следить за ней и, если она подскочит снова, приехать обратно.

С этим я справлюсь. Теперь, когда я знаю, какие лекарства мне разрешено принимать при симптомах гриппа, я смогу лечиться, не выходя из дома. Вадим и Костя тоже будут рядом, чтобы проследить за всем.

У меня звонит мобильный, и я улыбаюсь, когда вижу на экране имя мужа.

— Привет. Ты уже дома и читаешь мой список?

— Да, и у тебя есть несколько замечательных идей. Не могу дождаться, когда мы начнем их исполнять, — его голос согревает мое сердце. — Ты не против побыть в больнице одна немного? Мне нужно присутствовать на одном рабочем созвоне, какой-то срочный вопрос.

— Со мной все будет хорошо. Не волнуйся так. Температура уже падает. Надеюсь, Степан Алексеевич сегодня меня выпишет. Не торопись, я никуда не денусь. Возможно когда ты закончишь работу, меня уже можно будет забирать домой.

— Это была бы лучшая новость. Я позвоню тебе, как освобожусь. Люблю тебя, милая. Отдохни как следует, скоро увидимся.

Я кладу трубку и откидываю голову на подушку. Внутри возникает чувство, что я все-таки начинаю восстанавливаться — не физически, но морально. Впервые за долгое время я чувствую, как в моей груди расцветает надежда. Несмотря на рак. Несмотря на прогнозы. Несмотря на то, что произошло между нами в прошлом.

Моя жизнь и моя душа будут полны любви и счастья.

Яна

— Как дела у моей любимой пациентки? — Степан Алексеевич появляется в моей палате только ближе к обеду.

— Были бы лучше, если бы мне не пришлось оставаться тут еще на одну ночь. Я могла уехать домой еще вчера, — я ворчу скорее из принципа.

— Нет, нельзя было выписывать вас раньше. Вчера еще была высокая температура, ваша иммунная система ослаблена. Вам нужно было много жидкости и лекарств, чтобы вывести грипп из организма. Похоже, сегодня все значительно лучше, температура вполне приемлемая. Это хороший знак. Как вы себя чувствуете в общем?

— Намного лучше. Достаточно хорошо, чтобы прямо сейчас начать собираться домой.

— Хорошо, Яна. Я начну оформлять ваши документы на выписку. Позвоните мужу и сообщите, что он сможет забрать вас домой примерно через час.

— Ну наконец-то! Я так скучаю по своей кровати.

— Но если у вас снова подскочит температура, немедленно звоните мне, — требует Степан Алексеевич с укоризненным взглядом.

— Обязательно. Обещаю, что буду о себе заботиться. Хотя мне нравится здесь работать, быть пациентом… невыносимо.

Когда Степан Алексеевич выходит из моей палаты, я сразу же звоню Вадиму, чтобы сообщить ему хорошие новости. Но его тон, когда он отвечает, меня настораживает.

— Привет, милая. Извини, я заработался. Один созвон привел к другому, и теперь началась какая-то неразбериха. Все нормально?

— Даже лучше. Степан Алексеевич только что сказал, что я могу сегодня ехать домой. Ты сможешь заехать за мной примерно через час. Успеешь?

— Конечно успею.

— Не хочешь рассказать мне, что происходит на работе?

— Продажи упали. Это значит, что под сомнение ставится мой профессионализм и преданность компании. В фармацевтике жесткая конкуренция, и заставить врачей сменить препараты, которые они привыкли выписывать, очень сложно.

Я думаю о том, что все эти годы Вадим ходил на работу, которую не любил, но, тем не менее, добился успеха. Возможно, впервые в жизни я задумываюсь о том, каково это — провести большую часть жизни в ловушке, которая позволяет содержать семью, но делает тебя несчастным. Именно в таком положении слишком долго находился Вадим, застрявший между мечтой и реальностью.

— Я могу помочь?

— Не бери в голову! Главное, что тебя выписали. Мне нужно отправить парочку писем, и я выдвигаюсь к тебе.

— Замечательно. Скоро увидимся.

— Люблю тебя, милая.

Я нетерпеливо начинаю готовиться к выписке. Снова самостоятельно разбираюсь с капельницей, чтобы переодеться в привычную одежду. Я так хочу попасть домой и начать выполнять желания из наших списков, что ничего больше не может удержать меня.

— Так торопишься сбежать от меня? — в палату заходит Лиза, моя коллега, у которой, видимо, сегодня смена в больнице. Мы часто работаем вместе.

— Я очень тебя люблю, дорогая, но не хочу больше никогда быть в роли пациентки, это удручает, — ласково улыбаюсь я.

Мы обе смеемся, и она зачитывает мне положенные для выписки рекомендации.

— Но я не могу отпустить тебя, если не буду уверена, что за тобой кто-нибудь приедет.

— Пойдем вниз, я подожду Вадима. Он скоро будет.

— У тебя все еще жар, пусть и легкий. Я не могу позволить тебе сидеть на улице, пока он не приедет, Ян.

— Хорошо. Я напишу ему, чтобы он зашел в приемную. Я посижу там и не буду никому мешать.

— Ладно-ладно. Составлю тебе компанию, если ты не против. Мне не помешает перерыв.

Когда мы спускаемся вниз и присаживаемся на ближайшие к выходу стулья, я замечаю, что Лиза постоянно косится в сторону регистратуры. Сегодня там дежурит молодой симпатичный интерн, с которым Лиза, кажется, при мне уже флиртовала несколько раз.

— Так вот почему ты решила пойти со мной! — фыркаю я нарочито обижено.

— Виновата. Но нужно же иногда совмещать приятное с полезным!

Я комично закатываю глаза, и мы обе тихо смеемся, а потом я отправляю сообщение Вадиму, чтобы он знал, где меня искать, и снова перевожу взгляд на интерна, с интересом его разглядывая.

Должна признать, парнишка очень симпатичный. Но на мой вкус он слишком молод. С другой стороны, Лиза тоже моложе и выглядит прекрасно, так что я не могу ее осуждать.

Скоро к интерну, которого, если мне не изменяет память, зовут Тимур, подходит коллега, сменяющая его на посту. Тимур, отправляющийся на перерыв, замечает нас с Лизой и в последний момент меняет траекторию движения, заворачивая к нам.

— Добрый день, дамы. Я могу вам чем-то помочь? — с улыбкой спрашивает Тимур.

— Поторопите моего мужа, а то он никак не может доехать, — фыркаю я.

— Ну или избавьте меня от худшего пациента, который у меня когда-либо был, — шутит Лиза.

Тимур отвечает что-то забавное и садится на стул рядом с Лизой, и мы втроем смеемся, перебрасываемся безобидными колкостями друг с другом и болтаем о моей болезни, ведь среди друзей-медиков нет секретов. Лиза оживленно рассказывает нам об очередном своем пациенте, а затем резко замолкает.

— Яна, ты ужасно влияешь на меня! Перерыв давно закончился. Из-за тебя у меня будут неприятности. Где носит твоего мужа?

Я бросаю взгляд на часы на стене и поражаюсь тому, сколько времени прошло, пока мы болтали. Вадим уже давно должен был быть здесь. Я достаю из кармана телефон и не вижу пропущенных вызовов, поэтому быстро набираю его номер, но после нескольких гудков он переключается на голосовую почту.

В животе нарастает подозрительная тревога. Это не в его характере — во всяком случае, в последние несколько месяцев. С тех пор как мы помирились. Где он?

— Возвращайся к работе, Лиз. Я побуду здесь с Яной и передам ее в руки мужа, — предлагает Тимур.

— Звучит супер, спасибо. Янка, береги себя и звони мне, если что-то понадобится, — Лиза быстро целует меня в щеку и спешит обратно наверх.