— Ты как? — продралась я к подруге и помяла ей плечи.

— Думала, что домой вернусь только с одной дрыгалкой. — пожаловалась она. — Не повторяй моих ошибок, Олена! Это было больно. Мне сейчас, наверное, и не встать.

— А как же ты дошла-то до сюда? — не поняла я.

— Не дошла. Донесли люди добрые. Отзывчивый тут у вас народ.

Мужики потеснили отплясывающих парней и тоже присоединились. Кто во что горазд! Один отплясывал руками, другой ногами, третий всем телом и в прыжке. И все это под энергичную музыку баяна, гитары и еще каких-то инструментов.

Девчата зароптали.

— А мы? А нам как плясать, если мужики заняли всю поляну? Отец Митрий, и вы туда же?!

Батюшка в неизменной рясе, покачивая плечами, пробился в центр и оттуда осенял всех крестным знаменем. Надо признать, что действовал он в такт музыке. Какой талант пропадает.

Слабый пол сильно взбунтовался. Пришлось принять удар на себя.

— Конкурс! — объявила я, хлопнув в ладоши. — Самый красивый и стильный венок. Не кладбищенский! — сразу добавила, видя шокированные лица. — Из трав, цветов и прочего.

— А что будет призом? — уточнила корыстная Мартына. — Раз конкурс, то и цель должна быть!

Задумалась и обвела всех взглядом сыщика. Прищурилась для правдоподобности и мысленно закурила трубку. Фу! Я ж не курю! И другим, кстати, не советую.

Наши музыканты мучают инструменты под тяжёлыми ветками яблонь, большинство мужиков танцуют, женское население хмуро смотрят на них и с надеждой на меня. Мелькнула неясная тень в дальних кустах, но это могла быть и собака. Не будем отвлекаться. Соня что-то обсуждает с Марианной, сидя за столом. Остановилась на Тимурке.

— А кто у нас на сей момент из свободных парней в топе? — словно в никуда задала вопрос. — Кто там у нас первый парень на селе?

— Знамо дело, что Николашка. — хмыкнула Мартына. — Племяш Михея. Сын Богдана. Внук Ерофея. Не помнишь что-ль? Вы ж таки посмотрите на неё! Как по сугробам с ним Максимке тренировку устраивать, дак это она первая, а парня признать, дак память отшибло!

А я и правда не узнала его. Ничоси он вымахал! Сколько ему там… Девятнадцать наверно уже. Чтож, Николашка, прости меня и получай удовольствие.

— А вот Николай свет Богданович и будет судить вас! — выдала я под отвалившуюся челюсть этого самого нареченного судьи. — Чей венок ему по нраву придётся, ту и поцелует. В щеку.

Целомудренное добавление вызвало неодобрение, но приняли его. Я, собственно, и сама решила уточнить, когда увидела злющий взгляд Николашкиной матери. А сельская женщина — это вам не кисейная барышня! Это вам сила и мощь! Как приголубит, так и пенделя такого даст, что бежать придётся на этом ускорении до-о-олго. И далеко. А мне поберечься надо.

— А остальные? — пискнула тоненькая Мика. — Совсем без приза? И так все знают, что ему Каринка нравится. И, даже если она веник берёзовый принесёт из бани, то её и выберет. Не честно!

Пришлось придумывать условия. Решили плести и привязывать леночку определенного цвета к венку и такую же к руке мастерицы. Как авторская подпись.

Дальше был отбор. Каждый первый молодец был обречён… я хотела сказать наречён судьёй. А кто нам запретит? Девушек по статистике больше. У парней нет выбора. Точнее он есть, но только тот, который устроит нас. Отказ будет болезненным. Это слова Мартыны.

Женатые и посватанные продолжили плясать, а двенадцать парней скучковались на ступенях храма. Тимурка первый пошел туда. То ли обиделся, что я его первым назначила, то ли возгордился. Со спины непонятно. Задание плести венки решили отдать только незамужним девам до восемнадцати. В основном тут были шестнадцатилетние, но были и две девушки с хвостиками в 24 месяца.

— Итак! — привлекла я внимание. — Все семнадцать конкурсанток соревнуются за…

— Восемнадцать! — перебила меня Мартына. — Я тоже совершеннолетняя и совсем незамужняя. Должно ж мне хоть тут повезти?!

— Хорошо. — кивнула я.

Это была моя ошибка. Остальные женщины начали требовать поправок, скидок и бонусов. Иначе пойдут санкции, а возможно и репрессии с их стороны. Пришлось делать дополнительные задания.

— Все желающие — делают нашим конкурсанткам причёски. Кому головы не хватило, то присоединяемся к кому-нибудь и создаём дуэты. Венки остаются на семнадцати девушках. Мартына, это не обсуждается! Для тебя отдельная миссия. Видишь сидят парни наши и вид у них больно недовольный?

— А то ж! — расправила она плечи. — Эти головастики и целоваться то не умеют, вот и думают как избежать этого момента.

— Во-о-от! — одобрила я её наблюдательность. — Значится, если паренёк не выберет ни одного венка, то его можешь поцеловать ты сама. Родственников страдальцев я возьму на себя.

Теперь загомонили парни: "Да куда смотрит начальство?" "Да где ж это видано?" "Произвол!" Где только и понабрались таких словечек! Но я не дала бунту разрастись. Красоту девчат они тоже будут оценивать. Иначе всех отдам на растерзание милой Мартыне. Короче, готовим, девочки, щеки к поцелуйчикам! Кому-то достанется по две штуки.

Ни одна тюрьма не знала такого надзирателя! Пока девчата обдирали полянки под горестные стоны нашей травницы, а старшее поколение рвануло по домам за расчёсками да лентами, Мартына вбивала шагами землю вокруг парней. Как бы не пришлось ремонтировать ступени в храм.

Тимур был недоволен. И зол. И именно он подбивал парней-судей саботировать выборы. Но Мартына была на стороже! И как она умудрилась остаться без мужа? Уму непостижимо!

Венки плелись быстро. Каждая девушка повязала на своё изделие определённую ленточку и такую же намотала себе на руку. Выложили работы на стол и расселись по лавкам. Я тоже сплела. Красивый получился, только тяжелый. Виктору подарю. У него шея крепче.

— Парикмахерская "Речной колтун" начинает свою работу! — объявила после того, как женщины встали на изготовку. — Дамы, ваш выход.

Дамы скооперировались и на каждую модель вышло по два мастера. Одна чесала, вторая красила. Это они молодцы! Макияжу нам нада! Мне тоже. Вот посмотрю у кого хорошо выйдет, к той и пойду на процедуру, так сказать.

Ойки и писки слышались отовсюду. Драли волосы нещадно и макияж размазывался. Речь мастеров лилась плавно и не очень цензурно. Никто не хочет проигрывать. Адреналин захлестнул наших дам.

Мужики уже устали танцевать и просто сидели кто — где. Наблюдали. Эдакие зрители нашего маленького шоу.

За спиной зашуршал куст. Не оглядываясь, я пригласила тайного поклонника культа моды присоединиться в открытую. Никто не вышел. Ну и дурак этот кто-то.

— Что там с победителем? — спросила у Веселеи.

— Дед Митяй всех поборол. — хрюкнула подруга. — Мелкий, жилистый, а вот оказался самым выносливым да с выдумкой! Видела, как он Марианну на руках таскал? А он таскал! А она же терпеливая. Молча вынесла подобные поползновения. Григо ее отбил и Митяй переключился на Соню. А вот Соня терпеть не стала. Ходить теперь Митяю с фонарями. Вон как приложила его.

Проводила деда взглядом. Тот, прикрывая глаза ладонями, шел куда-то. Мужики ржали и поправляли его путь, работая голосовыми помощниками. Григо же мирно беседовал с Марианной. Налаживается контакт! Соня решила присоединиться и плела венок.

И вот, когда совсем стемнело, мы перебрались поближе к кострам. Все готовые, наряженные-напомаженные. Красота!

Двенадцать венков были разобраны парнями. Пошел процесс сравнивания ленточек. Николашке досталась тощая Мика и из-за этого Карина эту Мику почти побила. Еле угомонили девку. Драка номер один была погашена.

Тут мы потеряли Соню. Только она стояла у кустов, как раз — и ее затянуло. Магия? Не в мою смену! С криком "Ахалай-махалай" я ринулась следом и трах-тибидохнула кого-то по спине своим венком. Надеюсь не Соню.

— Ты откуда, придурочная? — выронил девчонку парень из шапито.

И чего это я придурочная? Нормальная тетя. Обидно.

— Я буду жаловаться в ОБКОМ, РОСПОТРЕБНАДЗОР и ГРИНПИС! — пропищала я, глядя, как этот Андей ножичком тычет в шею Сони. — Ви-ик! Тимурка-а…