Женщина явно одобряла выбор сына и стояла рядом со мной с гордостью на лице, принимая поздравления от родственников. Церемония ещё не состоялась, но все уже считали своим долгом поздравить и меня, и семью моего жениха с этим торжеством.

– Даёт последние распоряжения слугам возле брачной арки, – пояснила свекровь. – Мой мальчик всегда всё делает так обстоятельно.

– Согласен с тобой, Танира, – согласился с ней супруг.

Я где-то слышала, что если супруги похожи друг на друга – это будет признаком счастливого брака. В этом плане маркиз Джон и маркиза Танира подходили друг другу идеально: оба со светлыми волосами, аристократической статью, голубыми глазами.

Правда, очи Таниры были немного темнее, своим цветом приближаясь к синеве.

Видимо, Тони весь пошёл в отца.

А его младший брат Ромус – с тонкими губами и высоким лбом – в мать.

– Как же это замечательно, что на этот праздник не явился Артур Родер, – заявила свекровь, неожиданно вспомнив о моём опекуне. – Иначе он своей недовольной физиономией испортил бы нам всё настроение.

– Да, у него тяжёлый характер, – признал Джон и повернулся ко мне: – Ты только не обижайся на наши слова, дорогая Энни. Артур сам отказался признавать тебя членом своей семьи, а с этого дня он утратит свой опекунский статус. Теперь ты будешь обязана подчиняться только мужу. Мы с Танирой даже рады, что нам больше не придётся его лицезреть.

– Да, он не приехал, – произнесла я, лишь бы что-то сказать.

Была ли вероятность того, что он распознает во мне самозванку – я не знала. Но рисковать не хотелось. Так что здесь я была солидарна с четой Ламор и радовалась, что опекун решил проигнорировать это мероприятие.

С улицы до нас донеслась приятная громкая мелодия – звонкая и торжественная, как переливы эльфийских колокольчиков.

– Пора к алтарю, – улыбнулся Джон и протянул мне локоть, за который я ухватилась.

Энни

*

На улице обстановка была не менее нарядной и торжественной, чем в фойе.

По всем стенам замка были развешаны яркие разноцветные светильники, на поляне возле входа добавилось около сотни цветущих кустарников в огромных деревянных кашпо, и просто высокорослых цветов в горшках.

Всей этой цветочной композицией была обозначена дорожка к брачному алтарю в виде большой, метра четыре в высоту, белой ажурной арке, под которой был установлен не менее изящный стол из мрамора.

На этом столе, помимо букета белоснежных роз в хрустальной вазе, находились два плотных листа бумаги и раскрытый увесистый фолиант. А ещё, наверное, для красоты – прозрачный минерал размером с яблоко.

От волнения сознание фиксировало лишь фрагменты торжества: мой внутренний мандраж до дрожи в пальцах, надёжный твёрдый локоть свёкра, море цветов, длинные резные фонари, развевающиеся на ветру ленты на шестах. Светлое пятно брачной арки, голубая жилетка сияющего от счастья Тони и золотистое облачение священника.

Мой путь к жениху сопровождался овациями со стороны многочисленных гостей.

Кто-то смотрел на меня с восхищением, кто-то равнодушно, кто-то с завистью. Но губы у всех без исключения были растянуты в улыбке.

Подведя меня к жениху, свёкр вложил мою руку в широкую ладонь Тони с напутствием:

– Благословляю вас, мои дорогие!

Все голоса резко затихли.

– Как же я рад, любовь моя, что наша мечта наконец-то сбылась, – заявил счастливый жених и развернул нашу пару так, чтобы мы встали лицом к священнику.

– Приветствую вас, уважаемые новобрачные, – спокойно и уверенно начал свою речь мужчина лет пятидесяти с пронзительными серыми глазами, которые, казалось, заглядывали прямо в душу.

– Ваше благословенное сиятельство, – поклонился перед ним Тони.

На всякий случай я тоже.

– Для начала я должен задать вопрос: является ли ваше намерение вступить в брачный союз добровольным, желанным и осознанным? – спросил священник.

– Да! – уверенно заявил Тони.

– Да, – повторила я эхом.

Вот только мой ответ прозвучал не очень убедительно.

У жениха вытянулось лицо, гости замерли, а священник удивлённо вскинул бровь:

– Артефакт правды на алтаре окрасился жёлтым. Это означает, что вы не уверены в своих словах.

Так вот зачем там этот минерал! Не для красоты. Это настоящий детектор лжи!

– Я просто волнуюсь, – честно призналась я, и камень вернул свой цвет на прозрачный. – Перед вами и перед всеми гостями подтверждаю, что моё намерение выйти замуж за маркиза Тони Ламора является добровольным и осознанным.

Пришлось пропустить слово «желанным», чтобы не спалиться перед чудо-камнем. Священник уловил этот момент, но, к счастью, развивать эту тему не стал и продолжил церемонию:

– Ваши ответы приняты. Теперь, молодые люди, обменяйтесь брачными клятвами.

Вот ведь засада. К такому повороту я совершенно не была готова.

Первым взял слово жених:

– Я, маркиз Тони Ламор, с превеликой радостью беру девицу Энни Делайт в законные жёны. Перед всеми свидетелями объявляю, что эта леди – свет моей души, моя вторая половинка. Она моя истинная пара. Клянусь всегда любить, защищать и оберегать её, заботиться о ней. Я буду для неё не только мужем, но и другом, и наставником.

От фразы «буду наставником» захотелось развернуться и убежать, сверкая атласными пятками. Но я сдержала в себе этот порыв.

Тони продолжил:

– Я принимаю её приданое – замок и земли в Синей Пустоши. Клянусь бережно и рачительно управлять этим наследием.

– Прошу вас обоих подписаться на документе о передаче всех прав на Синюю Пустошь маркизу Тони Ламору, – махнул священник на два документа. – Один экземпляр останется в вашей семье, второй будет отправлен в государственный архив на хранение.

В душе поднялась настоящая буря.

Конечно, Тони и раньше упоминал, что развалины в Синей Пустоши – это моё единственное приданое, доставшееся от матери.

– Я подпишу, но с одним условием, – заявила я, стараясь не смотреть на Тони, глаза которого медленно округлялись.

– С каким же? – уточнил священник.

– Надо приписать туда дополнение, что в случае развода эти земли снова станут моими, – потребовала я.

Мужчина ошарашенно заморгал:

– Но они и так станут вашими. По брачному законодательству Айгории, в случае развода жена получает назад своё приданое или денежную компенсацию за него в двойном объёме. А также четверть всех активов мужа. Вы уверены, что хотите обсудить бракоразводные тонкости именно сейчас – у брачного алтаря?

– Потом будет поздно, – пожала я плечами.

– Она вчера упала с лошади и сильно ударилась головой, – мрачно выдохнул Тони, глядя на меня с укором.

Энни

 *

– Значит, по закону в случае развода приданое снова станет моим? – уточнила я у священника.

Тот с самым серьёзным видом кивнул:

– Всё верно. Плюс четверть состояния бывшего мужа.

– Тогда ладно, я подпишу эти бумаги, – согласилась я.

Рука вывела подпись «Делайт» на двух документах рефлекторно, и лишь после того, как я отстранилась, в голову прилетела мысль о том, какое счастье, что я не расписалась автоматически как Данилова.

– Зачем нужно было поднимать этот вопрос именно сейчас, у алтаря? – насупился Тони.

– Мой будущий супруг учит меня практичности, и я старательно следую его советам, – изобразила я на лице милую улыбку и похлопала ресничками.

– Мы потом обсудим с тобой эту выходку, – тихо и сдержанно заявил жених.

В ответ я лишь пожала плечами.

– Желаете продолжить церемонию бракосочетания? – на всякий случай уточнил священник, глядя именно на меня.

– Да, конечно, – отозвалась я.

– Хорошо, – священник выдохнул с облегчением. – Теперь ваша очередь озвучивать брачную клятву, леди Энни.

Ещё одна засада.

Развернувшись лицом к мрачному жениху, собрала мысли в кучку и произнесла: