МАРК КРАСОВСКИЙ

Жду учительницу Лады, поглядывая на часы. В семь часов вечера начнутся родительские собрания по всей школе. Мне надо успеть и на собрание к Ладе, и на собрание к Коле.

Я знаю, что Лера обязательно будет, и мне можно не ходить, но не хотелось бы пропускать это мероприятие.

В первом классе собрались все мамочки и уже поглядывают на меня – чуть ли не единственного пришедшего папу.

Наконец вбегает Инна Григорьевна. Кивает мне и расплывается в улыбке. Рада меня видеть. Это хороший знак. Я попросил ее дополнительно позаниматься с дочерью, подтянуть ее по основным предметам, естественно за дополнительную оплату, и видимо, это дает свои плоды.

Инна Григорьевна начинает собрание, а я прямо чувствую, как Лера, двумя этажами выше, нервничает и ждет меня на собрании у сына.

Ловлю взгляд Инны и показываю на часы. Инна знает, что у меня здесь учится еще и сын, поэтому должна сообразить.

- Итак, начнем с Лады Красовской. – понимает меня учительница. – К сожалению, ее поведение оставляет желать лучшего.

Ну, как я и думал. Тут же начинают шушукаться мамочки.

- Лада побила моего сына! Это просто отвратительно! – начинает одна из них.

Ох, Лада, ну и хулиганка.

- И моей дочери от нее досталось! Где ее мать? Я хочу поговорить с ней!

Мне тоже интересно, где сейчас ее мать, вернее, нет. Я знаю, что она дома, и естественно, не утрудила себя возможностью прийти на родительское собрание к собственной дочери.

- Да, мой ребенок постоянно жалуется на Ладу. Почему ее не воспитывают?! Где родители?

Я громко кашляю.

Гул мамочек замолкает и все накрашенные глаза одинаково вылупляются на меня.

- Я – отец Лады Красовской. – приходится мне признаться. – Я прошу прощение за поведение своей дочери. Я буду работать над корректировкой.

- Мы будем работать над поведением Лады и помогать ей его исправить все вместе. – смягчает ситуацию Инна.

Мамочки, даже те самые, с претензиями, теперь смотрят на меня совсем по-другому.

Но мне сейчас не до их сочувственных взглядов, у меня еще одно собрание.

- Вынужден откланяться, дамы, - встаю я, и направляюсь к двери, - Мне еще в класс сына зайти надо.

Ловлю на себе восхищенные взгляды и выхожу.

Что я испытываю сейчас? Злость на Алису, которая оказалась никудышней матерью, злость на себя, потому что до сих пор не сводил Ладу к детскому психологу. А еще нужно поднимать вопрос о том, с кем будут проживать Лада в дальнейшем, ведь я ушел от Алисы. Если Колю я оставил с Лерой со спокойной душой, зная, что Лера сделает для сына все, что вот на Алису нет в этом плане никакой надежды. Как бы мне не пришлось забирать у нее дочь.

Дохожу до кабинета Анны Викторовны. Полчаса собрания уже позади. Вхожу в класс. И напарываюсь на тревожный взгляд Леры, который моментально теплеет, едва завидев меня.

Я киваю учителям и родителям и иду к своей бывшей жене. Сажусь рядом с ней за последнюю парту.

- Я думала ты не придешь. – шепчет мне Лера, не в силах сдержать улыбку.

- Ну как я мог не прийти, ведь Коля – мой сын. – так же шепотом отвечаю я, отыскиваю миниатюрную нежную ладошку бывшей жены и сжимаю ее под партой.

Лера выдыхает. Я прямо вижу, как напряжение отпускает ее. Неужели и в правду думала, что я могу бросить ее в такой ответственный момент?

- Про Колю уже что-нибудь говорили? – шепотом интересуюсь я.

- Еще нет. – Лера порывается забрать свою ладонь, но я сжимаю ее крепче.

ВАЛЕРИЯ КРАСОВСКАЯ

До ужаса боялась встретить чету Красовских здесь на собрании вместе. Даже не хотела идти на родительское собрание, но все же взяла себя в руки, подумав, какого черта? Я и так настрадалась из-за них, чтобы пропускать такую важную часть в жизни сына.

Но, вопреки своим боязням, никого из Красовских я не встретила. Села в классе в окружении незнакомых мамочек. Класс для меня новый, как и для Коли, ни с кем подружиться я толком не успела. Поэтому прошла за последнюю парту и села одна.

Анна Викторовна начала собрание. Сначала озвучила общие темы. Время шло, а Марка так и не было видно.

Конечно, ведь он сейчас на собрании у своей дочери. Вместе с Алисой. От понимаю этой ситуации мне становится гадко. Вот так. Даже сейчас, после того, что произошло между мной и Марком, он продолжает выбирать ту семью, а не нашу. Хотя, это же – Марк, что еще я от него хотела?! Мне даже становится немного стыдно от того что я снова поверила Марку, и ждала его все это время.

И вот, когда уже проходит половина родительского собрания, я глазам своим не верю: Марк!

Вопреки всему, что я успела надумать, я очень рада его видеть!

Он идет целенаправленно ко мне, и садится рядом. Внутри меня все моментально теплеет, а напряжение в позвоночнике потихоньку отпускает. Не забыл! Он не забыл и не проигнорировал нас! Посидел на собрании у дочери и пришел к сыну. Не могу не признать его благородный поступок. И в то же время, мне неприятно думать, что он сидел там с Алисой.

Марк сжимает мою руку, и я тут же пытаюсь ее забрать. Но Марк сжимает сильнее. Переглядываемся с ним.

У меня так и вертится на языке послать его, чтобы он сжимал руку Алисе, но слова застревают в горле.

- Что касается поведения, оно оставляет желать лучшего. – напоминает о своем существовании Анна Викторовна. – У нас в классе всего лишь несколько спокойных детей. Остальные… родители Логинова, Дуралеева и Деснова здесь?

Переглядываемся. Мне бы тоже хотелось поговорить с ними.

- Нет, - констатирует учительница, - очень жаль. Придется провести с ними отдельную беседу.

- Как Красовский себя ведет? – вдруг громко спрашивает Марк.

- Коля – идеальный мальчик. – улыбается Анна Викторовна. – Послушный, воспитанный, интеллигентный. Очень умный. На одни пятерки учится.

Марк светится медным тазом. Так и хочется его пнуть, ведь это не его заслуга, но в то же время, ладно, черт с ним, пусть наслаждается триумфом, все же в Коле течет и его кровь.

- Вот только он застенчивый, а еще он панически боится получить отметку ниже пятерки… Это не нормально. Вы его ругаете за четверки? – обращается Анна Викторовна ко мне.

- Нет, ну что вы… - заверяю я ее. – Я ничего плохого ни в четверках, и даже в тройках не вижу.

- Ну тогда тем более странно, кто внушил ребенку такую паническую боязнь к четверкам.

Марк внимательно смотрит на меня прищурившись. Я знаю ответ на этот вопрос, но не собираюсь озвучивать его при всех. И мне очень жаль, что так получилось. Я много раз разговаривала с Колей на тему отметок, но все без толку. Как внушили ребенку, что нужно получать ТОЛЬКО пятерки, теперь видимо, не переделать.

- Но наш физрук похвалил Колю. – добавляет ложку меду Анна Викторовна. – В последнее время Коля делает успехи в плане спорта.

Марк снова горделиво расправляет плечи. Ну тут хотя бы справедливо, ведь он водит сына на занятия карате, поэтому успехи нашего сына в физкультуре – полностью заслуга бывшего мужа.

Возвращаемся домой поздно.

- Лера. – Марк глушит мотор и смотрит на меня. – Что случилось с Колей? Почему он так реагирует на оценки?

- Вадим… мой бывший муж орал на него за каждую четверку.

- Что?! – вспыхивают очень недобрым глаза Марка.

- Я защищала сына, но, видимо, Вадим успел внушить ребенку, что единственная оценка, это - пять.

На кулаках Марка выступают вены, бывший муж скрипит зубами.

- Какой-то хрен с горы орал на моего сына за четверки?! – цедит Марк, будто сам не виноват в этом.

- А где в этот момент был ты, Марк? – возмущаюсь я. – Тебе было плевать и на меня, и на сына! А поэтому теперь не сверкай тут глазами, и не маши кулаками! Колю пытался воспитывать отчим как умел! А ты! А ты вообще не пытался!

***

МАРК КРАСОВСКИЙ

Бью кулаком в стену от бессилия и злости. Брызги крови летят повсюду, но мне похрен. Не чувствую боли физической, потому что боль душевная сводит меня с ума. Как я мог бросить своего маленького беззащитного ребенка?! Как мог не вспоминать о нем, не интересоваться? Как мог позволить, чтобы чужой мужик воспитывал моего сына, и орал за оценки?