– Ну что, техник наш гениальный, порвал профессуру на квантовые составляющие? – хлопал Доран Кириана по плечу после экзамена по теории поля.

– А ты, ас штурмовой, не снес сегодня ни одного виртуального астероида? – не оставалась в долгу Лития, подкалывая Дорана после его симуляции десантной операции. Риман неизменно находил слова поддержки для каждого, Айла строго следила, чтобы товарищи не забывали хотя бы иногда есть и спать, а Шияр со своей неизменной точностью выдавал детальные прогнозы вероятности успешной сдачи для каждого члена отряда по каждому предмету. Они все справились. Тяжелый, насыщенный событиями четвертый курс остался позади.

***

Учебный год официально завершился. Наступило короткое, но ощутимое затишье перед началом летней практики. В этом году, из-за напряженной обстановки на фронтах и недавнего инцидента с симуляцией, практику для спецпотоков и старших курсов решили проводить не на выезде, а непосредственно на базе Академии и прилегающих к ней полигонах.

Кириан чувствовал явное облегчение – груз экзаменов спал с плеч, и теперь можно было без остатка сосредоточиться на секретном проекте и расследовании, которое вел он вместе с отрядом. Но одновременно с облегчением пришло и осознание, что тревога никуда не делась. Напротив, она словно пустила корни глубже. Они с Шияром нащупали след, тонкую ниточку в паутине данных, но понятия не имели, куда она приведет и к какому пауку. Предатель был где-то здесь, рядом, возможно, даже наблюдал за ними в этот самый момент. И Шайлар… она все еще была там, в пекле Третьего Сектора, где продолжались ожесточенные бои. Сообщения от нее приходили урывками, а по видеосвязи удавалось связаться крайне редко из-за нестабильности связи.

Поздно вечером Кириан сидел один в своей комнате. Взгляд его был прикован к фотографии Шайлар в профиле ее комма – полковник Имперской Гвардии в парадной форме, строгая, сильная, почти икона, легенда для тысяч кадетов. Но теперь Кириан видел за этим фасадом другую Шайлар – уставшую, ироничную, временами удивительно нежную и безрассудно страстную. Ту, что доверилась ему без остатка. Ту, которую он ждал с замиранием сердца. Ожидание продолжалось, но теперь оно было окрашено не только пьянящей надеждой, но и горьким привкусом реальной опасности – опасности для нее, для него самого, для всего его отряда, ставшего Кириану семьей.

Экран комма неожиданно вспыхнул, высветив уведомление о новом сообщении по защищенному каналу.

Шайлар: «Не спишь, кадет?»

Сердце Кириана подпрыгнуло так, что отдалось гулким ударом в ребрах. Он мгновенно активировал канал.

Кириан: «Уже нет. Думал о тебе. Как ты там?»

Шайлар: «Тоже не сплю. Тихая вахта на мостике флагмана. Слишком тихо… До тошноты тихо. Только и остается сидеть и вспоминать, что-то приятное, что-то будоражащее. Тебя, меня, мою спальню в Академии. Там тоже были бессонные ночи, но насколько же было приятнее не спать из-за тебя, чем тут… Это не считая того, что теперь спать одной – совершенно невыносимо. Не хватает рядом твоего тепла, твоих рук…»

У Кириана перехватило дыхание, будто его внезапно ударили под дых. Слова Шайлар – такие обезоруживающе прямые, такие интимные – вызвали мгновенный, почти болезненный отклик во всем теле. Горячая волна прокатилась от груди вниз, заставляя кровь зашуметь в ушах и предательски напрячься мышцы в паху. Перед глазами тут же вспыхнуло воспоминание, яркое, почти осязаемое: обнаженное тело Шайлар под ним, гладкая, прохладная кожа под его ладонями, темная, завораживающая вязь татуировок, скрывающая старые шрамы, ее тихие, срывающиеся стоны, когда он целовал ее шею, плечи, грудь… Кириан сжал кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони, пытаясь унять внезапно нахлынувшее острое, режущее желание. Спать одной ей невыносимо? Ему было невыносимо просто дышать в эти секунды, осознавая разделяющее их расстояние, зная, что она там, в опасности, а он здесь, в бессильном ожидании.

Пальцы слегка дрожали, когда он быстро набирал ответ:

Кириан: «Шайлар… Не мучай меня! Я и так еле держусь. Хочу к тебе. Прямо сейчас. Согреть тебя… и не только. Не спать вдвоем… это мечта»

Шайлар: «Знаю. Я тоже хочу. Очень. Закрой глаза, Кир… Представь, что я рядом. Что я касаюсь тебя… лежу рядом…»

Кириан: «Представляю… И кажется, схожу с ума. Возвращайся скорее! Пожалуйста! Я не могу больше ждать!»

Шайлар: «Терпи, мой нетерпеливый кадет. Мы скоро увидимся. Обещаю. А пока… приятных снов тебе. Мне пора продолжать вахту – перекличка.»

Кириан: «Сладких снов, Шайлар. Буду ждать твоего возвращения. Каждую секунду.»

Сообщение было доставлено. Подтверждение вспыхнуло на экране и погасло. Кириан откинулся на подушку, тяжело дыша. Эта короткая ночная переписка взбудоражила его до предела, оставив после себя смесь огненного желания и холодной тревоги. Тревога никуда не делась, опасность не стала меньше, но теперь к ней примешивалось обжигающее предвкушение и твердая, непоколебимая уверенность – они должны быть вместе. И он будет ждать. Сколько потребуется.

Шайлар

Тишина просторной каюты на борту крейсера «Неустрашимый» казалась удушающей, особенно после оглушительного рева двигателей при швартовке и суеты стыковочной палубы часом ранее. Полковник Шайлар Рейтор стояла у широкого обзорного иллюминатора, вглядываясь в холодную, неподвижную россыпь звезд за бронестеклом. Патрулирование Первого Полка в этом относительно спокойном секторе Галактики близилось к завершению. Скоро им предстояло возвращение в пекло Третьего Сектора, где лучшие силы Адар-корпуса вели изнурительные бои с превосходящими силами врага.

Прошел почти месяц с того короткого, почти сюрреалистичного визита Шайлар в Академию. Два дня. Каких-то два дня, вырванных из военной рутины, которые, вопреки всякой логике, продолжали жить в ее памяти ярче и отчетливее, чем недавние ожесточенные схватки. Кириан Старг. Его имя отдавалось странным теплом где-то глубоко внутри. Шайлар помнила его серьезные серые глаза, в которых вспыхивал настоящий огонь, стоило ему заговорить о ней, об их общем будущем, об их неуловимом «нас». Помнила его упрямую, почти мальчишескую решимость идти до конца в их опасном расследовании. И помнила его неожиданную, обжигающую нежность и страсть тех двух ночей…

Шайлар нетерпеливо провела рукой по распущенным волосам. Идиотка. Такая сентиментальная дура. Впуталась в немыслимую историю с кадетом, который годился ей в сыновья. Санни был прав тогда – она испугалась. Испугалась этой внезапно проснувшейся уязвимости, этого тепла, которое юный Старг сумел разбудить в ее душе, давно покрытой коркой льда и цинизма. Испугалась снова привязаться к кому-то, зная почти наверняка, что последует новая потеря. Это было неправильно. Непрофессионально. Опасно – и для нее, но в первую очередь для Кирианa. Шайлар должна была оборвать эту хрупкую связь еще тогда, сразу после их первого вечера вдвоем. Но не смогла. Не нашла в себе сил. А теперь… теперь их редкие сообщения казались лишь жалким, пресным суррогатом того пьянящего чувства близости, которое она испытала рядом с Кирианом. И этого было мучительно, невыносимо мало. Полковник злилась на себя за эту непростительную слабость, но понимала – отступать уже поздно. Да и, если быть честной с собой до конца, уже и не хотелось.

Тяжело вздохнув, Шайлар отошла от иллюминатора и подошла к встроенной комм-панели. Пальцы, словно обладая собственной волей, привычно открыли такую важную для нее теперь переписку.

Шайлар: «Вахта скучная, Кир. Звезды за стеклом холодные, как приказы командования. А я тут сижу и думаю… знаешь, о чем? Совсем не о тактике или вражеских сигнатурах. Вспоминаю одного упрямого кадета с очень серьезными серыми глазами. Его вкус… запах... Помнишь? Твои руки тогда… они были гораздо теплее любого корабельного обогревателя. И гораздо… искуснее в исследовании не только схем. Скучаю по этому теплу. И по твоей серьезности, которую так хочется немного… взъерошить. Очень скучаю.»