Из приземлившегося флиттера вышли трое.

Первый — высокий, горбоносый, коротко стриженный, с бронзово-смуглым лицом, в чёрной форме. Второй — ниже ростом, массивнее, лицо скрыто под тёмным визором шлема. Третья — женщина, изящная, хищно-грациозная, с гарнитурой нейроинтерфейса, обручем охватывающей лоб.

У всех троих был одинаковый логотип на груди: ALLCORP SECURITY. Корпоративный сектор безопасности.

— Визуальные признаки крушения, — сказала женщина, выводя на ладонь виртуальный экранчик. — Соответствуют углу падения около тридцати градусов. Повреждение стабилизатора.

— Почему автоматика не выровняла? — спросил первый.

— Потому что компьютер отключили, — ответила женщина. — Смотрите данные телеметрии. Последней перед отключением каналов связи была команда — «ручной контроль».

— Мирея Сайдон умела пилотировать флаер? — спросил второй.

Женщина подняла бровь.

— Сайдон едва умела держать руль наземного скуттера. Флаер почти наверняка был настроен на её любовника. Либо…

Все трое одновременно оглянулись на тела. Экранчик аналитического модуля на ладони женщины мигнул.

— Смерть от черепно-мозговой травмы, — прокомментировала женщина. — Крайне низкая вероятность случайности.

Они двинулись дальше.

Женщина присела на корточки возле тела Миреи.

Пальцы в тактильных перчатках осторожно тронули кожу возле раны.

— Колотые, — сказала она. — Неровная режущая поверхность.

Она наклонилась ещё ниже.

— Серия ударов. Нанесены под углом, сверху вниз…

— Человек? — уточнил второй из команды.

— Или что-то, созданное человеком, — ответила женщина, не поднимая головы. — Мирея Сайдон владела моделями синтетиков класса С. Последняя — зарегистрирована как Тинки, S-412/СЕ.

Первый вздохнул.

— Вот оно… «аномальный поведенческий отклик». Мы думали, это ерунда. Истерики клиентов.

Женщина подняла глаза.

— Клиенты редко умирают от истерик.

— Ты хочешь сказать… — начал второй.

— Я хочу сказать, — перебила она, — Что серия С имеет проблемы с лимбическим блоком. S-412/СЕ, судя по базе, обновили прошивку месяц назад. Обновления прошивки были нестабильными.

Она поднялась на ноги.

— И если она испытала сенсорную перегрузку… могло произойти что угодно.

— Эти обновления опять… Чёрт. Предупреждали же.

— Предупреждали, — согласилась женщина отстранённо. — Но клиентов больше интересует податливость, чем стабильность эмоционального контура.

— И теперь имеем два трупа, — сказал первый, оглядывая пляж.

Песок. Вода. Кровь. И ещё — следы босых ног, ведущие к лесу.

— Следы, — сказал он. — Она бежала быстро. Очень.

— Куда? — спросил второй.

— В лес. Или… куда придётся, — первый пожал плечами. — Она будет действовать по первому доступному пути. Как зверь, потерявший хозяина.

Слово «зверь» вызвало у женщины лёгкое раздражение.

— Это не зверь. Это — продукт корпорации стоимостью четыре миллиона гео. А значит — мы её вернём.

— Или ликвидируем, — уточнил второй.

— Если придётся, — согласилась она.

Тинки слышала часть их разговоров.

Она сидела в зарослях. Острые листья и шипастые ветки царапали кожу. Колени поджаты к груди, руки опираются о влажный грунт.

Она не знала этих людей, но понимала — они пришли за ней.

Сердце билось быстро, слишком быстро. Процессор снова испытывал перегрузку, но теперь не от болевых ощущений, а от необходимости самой принимать решения.

Ей нужно было уйти. Глубже в лес. Туда, где заросли скрывают следы.

Она отползла дальше, очень осторожно. Её тело знало, как двигаться тихо. Ни одна ветка не хрустнула. Этот навык ей дали для другого — чтобы она не мешала хозяевам, чтобы плавно ходила по дому, не отвлекая.

Теперь это стало защитой.

Она услышала, как один из прибывших направился к зарослям, где она укрывалась.

— Следы идут сюда.

Пауза.

— Она где-то здесь.

Тинки замерла. Внутри неё включился древний механизм выживания, который никто не закладывал в проект. Она задержала дыхание так, что процессор попытался дать сигнал «дыхательная пауза превышена».

Человек, тот, что был в шлеме, сделал ещё шаг. И ещё один. Он был в пяти метрах. Потом в четырёх. Потом в трёх. Почти напротив неё, отделённый только тенью и листвой.

Тинки прижалась к земле.

Человек остановился. Постоял.

— Тепловая подпись? — спросил первый.

— Плавающая. Много пятен. Может быть, зверьки какие-то. Может — остаточное тепло. Сканеры сбиваются от жары и влажности.

— Проверим? — спросила женщина.

Первый задумался.

— Лес густой. Солнце зайдет через сорок минут. Если она туда ушла…

Пауза.

— Она долго не протянет, — сказала женщина.

— Ладно, — сказал первый. — Возвращаемся к флиттеру. Пакуем тела. Ждём основную группу. Дроны, инфракрасники, резонансное сканирование. Найдём её.

Человек в шлеме сделал шаг назад. Затем ещё один. Ещё.

Тинки не двигалась, пока шаги совсем не стихли. И только потом она осмелилась выдохнуть.

Они ушли. Но они вернутся. У них будут машины, приборы, оружие. А у неё — только тело.

Нужно идти. Потому что иначе — смерть. Она тихонько встала. Скользнула в глубь леса. Босые ноги ступали мягко.

Шум моря отдалялся, становился тише.

Лес Кударама был небольшим, но густым. Лианы висели тяжёлыми петлями, воздух насквозь пропитался влагой.

Темнота наступила быстро — тёплая, плотная, густая.

Тинки бесцельно блуждала уже несколько часов. Её тело двигалось почти автоматически. Но это «автоматически» уже принадлежало ей самой. Алгоритмы подчинения больше не работали. Лимбический блок не глушил эмоции. Сенсорная матрица не подавляла раздражители.

Тинки остановилась и прислонилась спиной к стволу дерева. Кора была шершавой, влажной. Кожа ощущала не просто «шершавость», не просто сенсорную категорию, а целую цепочку впечатлений. Микрорельеф коры, влагу, тепло живой ткани дерева. Это удивило Тинки.

Удивление — новая эмоция. Не заложенная, не предписанная.

Её дыхание успокоилось, стало ровнее.

И тогда она услышала звук. Сначала — далёкое стрекотание, похожее на шум ночных насекомых. Затем — ритмичный гул, пульсирующий, механический.

Тинки подняла голову.

Дроны. Три штуки.

Их черные треугольные силуэты, почти бесшумные, скользили над кронами. На корпусах поблёскивали зелёные огоньки. Они шли методично. Не ошибаясь.

Страха Тинки не чувствовала. Но тело отреагировало. Мышцы чуть напряглись, зрачки сузились.

Она присела. Затаилась, как зверь.

Дроны приближались быстро, двигаясь по дуге.

Она не могла убежать. Но могла спрятаться. Тинки змеёй забралась под переплетение огромных корней, где земля была теплой и мягкой.

Дроны зависли невдалеке.

Красный расширяющийся луч прошел по стволам деревьев, кустам. Вернулся. Задержался. Снова пришел в движение. Проскользнул мимо. И исчез.

Дроны уплыли в сторону океана, растворяясь в густом мраке ночи.

Тинки не двигалась ещё долго.

«Они почти нашли меня».

Она поднялась. Пошла.

Лес закончился неожиданно. Перед ней открылась полукруглая впадина, где земля уходила полого вниз, к небольшому озерцу, которое казалось в ночи чёрным и гладким зеркалом. Его очертания сливались с темнотой, но вода отражала слабый свет звёзд.

Тинки подошла ближе. Присела. Коснулась пальцами поверхности.

Холод.

Чистая сенсорная информация. Но теперь внутри неё зародилось новое ощущение.

«Я хочу пить».

Это было почти шокирующим. Её архитектура предусматривала потребности, да. Но «хочу» — это категория, которую должны были подавлять. Синтетики не должны «хотеть».

Но теперь ничто не подавляло.

Она зачерпнула ладонями и сделала маленький глоток. Вода была солоновата, но пригодная. Тинки пила, пока жажда не утихла.

А потом услышала далекие шаги.