Утренний график предстоял очень плотный: к 8 утра в тюрьму, чтобы спасти Мессиэля, а к 10 хорошо бы уже прибыть в школу. Не то чтобы меня волновала посещаемость, но совсем уж наглеть тоже не стоило, я уже и так пропустил один учебный день. Если план попасть в Академию в числе лучших будущих выпускников всё ещё в силе, то нужно хотя бы частично создать образ хорошего ученика. Уверен, Князева сможет замолвить за меня словечко, но даже для её уровня это будет слишком нагло, если она составит протекцию прогульщику и двоечнику. К тому же, следовало как можно быстрее обыскать школу в поисках проклятого — изолировав его, мы сможем оборвать череду убийств. А там уж будет видно, как найти виновника и избавить бедолагу от проклятия. В лабораторных условиях Шики и Семёнов наверняка смогут что-нибудь придумать.

В результате я промаялся без сна часов до пяти утра, и едва сомкнул глаза, как тут же прозвенел будильник. С трудом поднявшись с кровати, я чувствовал себя так, словно не лежал всю ночь в кровати, а пьянствовал по барам. И только прислушавшись к внутренним ощущениям, я вдруг понял, что дело ещё и в том, что душевная энергия вампирши и Белоснежной Королевы полностью растворилась во мне, и все их эффекты прошли. Оказывается, с их силами тело ощущалось совершенно иначе, чем обычно. Я стал чувствовать себя более хрупким и слабым, хотя, казалось бы, полноценно воспользоваться их силами мне так и не предоставилось возможности.

Короткий завтрак, затем брифинг с Шики, и вот я уже еду в тюрьму. В напульснике были заряжены ампулы с душевной энергией Мессиэля и Падальщика, а в телефон загружена подробная карта тюрьмы и даже отмечены «слепые зоны» камер. Катя постаралась от души. Вообще, ума не приложу, что бы я делал без неё, девочка-призрак доставала всю необходимую информацию, спасибо отсутствию необходимости во сне и живому уму. Кстати, для призраков такая способность к обучению вообще исключительна, обычно они либо застревают в одном, не слишком адекватном, состоянии, либо постепенно деградируют. Возможно, сказывалось то, что Катя была привязана к этому месту и черпала из него силы?

Сегодня со мной в качестве водителя вновь поехал дворецкий Хан. Сперва я подумал, что его приставили, чтобы не позволить мне вытащить Мессиэля из тюрьмы своими силами, но внутрь он со мной всё же не пошёл. На проходной меня пропустили без проблем, а вот когда на стойке регистрации я запросил встречу с Реем Даймондом возникли проблемы.

— Последней просьбой осуждённого было не пускать к нему посетителей перед казнью, — огорошила меня работница в серой форме. — Поэтому встретиться с ним не получится.

Дородная женщина в очках смотрела на меня таким взглядом, словно место мне было в одной из местных камер. Уж не знаю, с чего вдруг такое странное отношение?

— Мне нужно встретиться с ним, это очень важно, — попытался объяснить я. — Неужели просьба осуждённого имеет такое важное значение?

— Традиция, — твёрдо сказала женщина, одарив меня уничижительным взглядом. — Последний прием пищи, последняя просьба. Осуждённый на казнь сам выбирает, встречаться ли ему с кем-то из родных, или нет. Приглашать ли священника для отпущения грехов, и какой именно конфессии.

— А Рей Даймонд вызвал священника? — заинтересовался я.

— Нет. Он указал, что не хочет ни с кем встречаться, и не желает, чтобы на казни присутствовали его родственники или другие зрители.

Вот зараза! С чего он это вообще придумал? Получается, что два из трёх вариантов добраться до Мессиэля уже исключены?

— И нет никаких исключений? — попытался договориться я, и начал лихорадочно вспоминать все свои связи. — Возможно, какое-нибудь особое разрешение от Ассоциации Медиумов, церкви, или СБР УИ поможет?

Но женщина была непреклонна.

— Смертник, какой бы он не был тварью при жизни, перед смертью становится просто человеком, достойным покоя перед уходом к Богу, — перекрестившись, твёрдо сказала женщина.

Понятно, у нас тут глубоко верующая, переубедить которую будет просто невозможно, как и подкупить.

— Ладно, спасибо, — тяжело вздохнул я.

Значит, пришло время плана «Б». Почему-то я так и думал, что произойдёт нечто подобное. Правда, по моим предположениям планы должны были рушиться по порядку, и в итоге мне бы пришлось пытаться воздействовать на Мессиэля прямо во время казни. Но нет, жизнь и тут преподнесла сюрприз, оставив лишь второй вариант.

Чтобы начать проникновение, я зашёл в туалет на первом этаже, и закрылся в кабинке. Дальше я активировал браслет, и впитал душевную энергию Падальщика. Пожалуй, с этой способностью я успел разобраться лучше всех, и уже чувствовал себя так, словно с ней родился. Шагнув в стену, я бочком двинулся вдоль неё. В отличие от пещер, стены тюрьмы были не настолько широки, чтобы я свободно мог перемещаться по ним. Спасибо особому зрению, я отчётливо видел границы кирпичных стен, и мог сопоставить их в голове с общим планом.

Двадцать метров вперёд, затем спуск на этаж ниже, ещё несколько пролётов. А дальше начиналось самое интересное — в электронном виде номер камеры был указан, а на схеме здания — нет. Поэтому мне нужно было заглянуть в каждую из сорока камер на этаже, чтобы найти Мессиэля. Ну, или не в каждую, тут уж как повезёт. Конечно, проще бы было посмотреть на двери из коридора и найти нужный номер, но там всё просматривалось камерами. К тому же благодаря зрению Падальщика, я мог отличать людей от ёкаев, поэтому мне даже не нужно было выходить из стены.

Мессиэль нашёлся в двадцать третьей по счёту камере, и, судя по тому, что я видел, он лежал на кровати. Теперь предстоял довольно сложный этап — выйти из стены, принять душевную энергию Мессиэля, и потом попытаться на него воздействовать. И я очень надеялся, что он спал, потому что реакция на вышедшего из стены человека у лже-Рея Даймонда может быть не самой дружелюбной.

Поэтому для начала я просто выглянул из стены с противоположной стороны от кровати. Парень в оранжевой тюремной робе лежал на спине, тупо глядя в потолок.

Ну, ладно, попробую с ним поговорить.

— Привет, Рей, — произнёс я, полностью выходя из стены. В принципе, если он даже бросится на меня, я всегда успею сбежать обратно, ведь силы вампирши и Королевы со мной сейчас нет, а без них я могу быть довольно хрупким.

Рыжий парень резко вскочил с кровати и уставился на меня.

— Ты… ты тот медиум, который приходил вчера! Как ты сюда попал⁈

— Сквозь стену, — быстро ответил я. — И говори тише, тебя могут услышать.

Рей отошёл от меня подальше.

— Что ты хочешь? Убить меня? — испугано спросил он. — Это бессмысленно, через несколько часов меня и так казнят.

— Нет, я хочу просто поговорить с тобой.

— А я ни с кем говорить не хочу. И что ты будешь с этим делать? — взяв себя в руки, спросил лже-Даймонд всё ещё подрагивающим голосом. — Может, хочешь начать пытать меня? Тогда я закричу и сюда прибежит охрана!

Он демонстративно скрестил руки на груди и уставился на меня.

— Достаточно того, если говорить буду я, а ты будешь молчать, — обрадовался я, видя, что он действительно напуган.

Нажав на кнопку браслета, я впитал из него душевную энергию Мессиэля, и попытался восстановить в памяти ощущения, связанные с применением его способности. К сожалению, содержимого пробирки было слишком мало, чтобы получить информацию из неё.

— Для тебя это прозвучит странно, но ты — не Рей Даймонд.

— Что-что? — переспросил парень.

Я сделал шаг вперёд.

— Ты — ёкай, принявший его вид, и почему-то забывший об этом.

— Пфф, — фыркнул он. — И зачем ты придумал этот бред⁈

— Тебя зовут Мессиэль, — продолжил я. — Ничего в памяти не откликается?

И снова парень отреагировал лишь ехидным смехом.

— Всё-таки не зря говорят, что все медиумы ненормальные. — Тут он заметил, что я приближаюсь к нему и взвизгнул. — Не походи ко мне!

Поняв, что дальше уговаривать его нет смысла, я прыгнул вперёд, и схватил его за плечи.