И вот настал момент, когда до начала выступления Скотта остались считанные минуты. Зал с колоннами, столиками, небольшим свободным пространством под танцпол, полукруглой сценой, потолком, который над половиной клубного зала возвышался на три метра больше другой, забился посетителями до отказа. Сверкала светомузыка, прожекторы пускали во все стороны разноцветные лучи, над зоной со столиками висели блестящие зеркальные шары. Музыка била из прямоугольных колонок, подвешенных к стенам.

– Все, сейчас наступит мой черед!- с горящими глазами и чувством азарта проговорил Скотт, вставая из-за стола в кафе Дворца культуры, расположенного на том же этаже, что и клубный зал.- Не забывайте время своего выхода, девочки.

Ровно через 20 минут после начала моей игры! Ваш танец будет великолепен!

Сделайте это еще лучше, чем в первый раз.

– Иди, иди,- сказала Роза.- Главное, чтобы ты не забыл там ничего нажать, когда мы выйдем.

– Постараюсь все сделать правильно,- засмеялся парень и побежал к выходу.

Через полторы минуты молодой ди-джей оказался на сцене и, приветствуя зал взмахом руки, подошел к пульту, на котором оказывалось возможным проигрывать и CD-диски, и виниловые пластинки. Это было очень удобно!

Неожиданно холод пробежал по его телу и заставил вздрогнуть; в голове зазвучали чьи-то слова:

– Приветствую, о замечательный ди-джей-Светленг! Ты выбрал хорошее, веселое занятие для себя, так играй же!

О господи, кто еще заговорил с ним через телепатию? Светленг в испуге стал водить взглядом по залу в поисках обладателя твердого, уверенного и красивого мужского голоса. В том же самом месте, что и неделю назад, сидел мужчина в черном костюме и вишневой рубашке. Из-за такого наряда тот был почти незаметен в полумраке клуба. Однако Скотт все же заметил его своим зорким взглядом, и глаза его расширились от еще большего испуга. Из уст вырвалось:

– Шорох!

В зале повисла тишина. Предыдущий диск-жокей закончил свой сэт и убежал. Скотту нужно было немедленно начинать свой, но его словно парализовало страхом. Он не знал, как поступить в данной ситуации. Глава Воргов опять пришел в клуб на его выступление! Но зачем? Чего он хотел?

А народ ждал музыку и начинал возмущаться из-за затягивавшейся паузы. Кто-то с кем-то переглянулся, кто-то зашептался, бросая непонимающие и недовольные взгляды на Скотта.

Мужчина поднялся на ноги и, окинув большое помещение взглядом, пропитанным злом и холодом, достаточно весело и громко заговорил:

– Это же твой вечер, ди-джей Скотт! Чего ты вдруг потерял уверенность? Давай же, играй! Все ждут. Я жду. Мне нравится твоя музыка и твои выступления. Я хотел бы еще раз получить удовольствие. Играй, чувак! Ничего дурного здесь не произойдет.

Обещаю.- А с помощью телепатии добавил: "Ты должен знать, что слово любого лидера Избранных – закон. Как он говорит, так и будет".- А мы, друзья,- дальше Шорохов обращался уже к народу,- давайте поддержим моего старого приятеля.

Разволновался чувак, увидев меня! Все же пять лет не виделись! Попросим его включить нам музыку, а с меня всем присутствующим будет бесплатное пиво!

В толпе послышались удивленные и радостные возгласы. Некоторые клаберы закричали на сцену ободряющие слова, стали повторять: "Давай, сделай нам тему! Играй!

Смелее! Чего ты ждешь?" Выкрикнув несколько слов вместе с людьми, Владимир Леонидович подозвал к себе официанта и вынул ему из внутреннего кармана пиджака несколько купюр по тысяче рублей.

– Пива. На всех, кто здесь.

– О`кей,- отозвался тот.- Будет сделано.

Стоявшие рядом парни видели эту процедуру и в знак одобрения показали Шороху большой палец.

– Никогда не думал, что такое возможно,- сказал один.- Ты, наверное, очень богатый и большой человек, раз угощаешь целый клуб!

– Не просто большой,- ответил молодым людям Ворг и поднял вверх указательный палец,- а Великий!

Те засмеялись, и он присоединился к ним. И в этот момент, приободренный голосами из зала и тем, что ничего плохого не происходило, Скотт запустил свой первый диск. Звуки танцевальных ритмов разом заглушили все остальное. И вновь кроме музыки, разноцветных огней и отрывающейся молодежи в зале не стало ничего.

Скотт стряхнул с себя напряжение, надеясь, что все пройдет нормально, и уже спустя несколько минут полностью отдался своему делу, лишь изредка поглядывая в сторону врага. Владимир Шорохов сидел в кампании нескольких парней, одетых в кожу и джинсы. Он, по-видимому, угостил их выпивкой отдельно от всех и вел с ними веселую беседу, что-то рассказывая, потом слушая их и снова рассказывая.

Казалось, мистер Шорох пришел сюда не только послушать новые клубные хиты, но и что-то отпраздновать. Праздновал он вместе с простыми людьми и делал это от души: пил, как лошадь, успевая между делом что-нибудь съесть, говорил с клаберами, обмениваясь с ними острыми шутками и анекдотами, обсуждал с ними "тачки", электронную аппаратуру, "прикиды" и, разумеется, женщин.

Прошло двадцать минут, и на сцену выпорхнули Роза Анфимова с Викторией Герштайн.

Зал взорвался от восторга и радостного возбуждения. Девушки танцевали и не подозревали, что вместе с простыми людьми ими любовался один из самых Сильных Избранных планеты, лидер Воргов, их заклятый враг.

Кто никогда не жил в этом городе, не гулял по его летним и осенним людным улицам и скверам в момент приближения солнца к горизонту, тот никогда не скажет, что в такие минуты тот словно преображался. Всюду царила особая атмосфера, почти безмятежность. Город блистал стеклами высоких зданий, отражавших заходящее светило, шелестел на легком ветерке листвой деревьев, освещаясь мягким закатным светом. Хотя людей везде было немало, а в некоторых отдельных местах даже очень много, никто никуда не спешил, не бежал на работу, не торопился по делам. Это было время, когда рабочий день закончился, но до окончания самих суток и начала ночи времени оставалось еще предостаточно, если его использовать с толком, с пользой, на благо себе и окружающим.

Народ отдыхал. Взрослые гуляли с маленькими детьми, студенты занимали скамейки, держа в руках по баночке того или иного напитка, и весело общались на свои темы.

Некоторые из них катались на роликах, велосипедах и скейт-бортах по гладкой поверхности Пешеходного и Текутьевского бульваров, Центральной площади у памятника В.И.Ленину и площади 400-летия Тюмени, других обустроенных мест общественного отдыха, показывая свое мастерство окружающим.

В такое время суток в воздухе витало что-то необъяснимое. Будто сам город, а не только его жители расслаблялся после напряженного трудового дня. Время, казалось, замедляло ход, и все проблемы и дела сами собой отходили на дальний план в ожидании следующих суток. Ощущение тюменского вечера – особенно летнего или первой половины осени – нельзя полностью передать простыми словами. Это надо пережить. Только ощущение даст полную картину всего великолепия и волшебного присутствия того времени. Почувствовать и осознать это дано не каждому. Только тот, кто умеет видеть настоящую красоту, имеет воображение и, помимо всего прочего, любит свой родной город, способен познать таинство лучшего времени дня этого места на Земле.

Бабье лето все тянулось, если, конечно, погоду без частых дождей с температурой воздуха днем от 10 до 15 градусов можно было так странно наречь. А отчего нет? самое настоящее бабье лето! Листья желтели и опадали, создавая на земле своеобразные цветные сугробы; днем иногда было вполне неплохо, так, что можно было гулять в самых легких курточках, а то и без них вовсе.

Свое свободное время в один из таких дней можно было провести по-разному.