Например, отправиться в кинотеатр и посмотреть какой-нибудь фильм. Так мог поступить каждый, но вот заставить себя посетить концерт классической музыки в Областной филармонии дано не всем. Только истинный почитатель классики мог позволить себе посвятить этому занятию, возможно, последний или предпоследний великолепный сухой и почти нисколько не холодный вечер. Лидер Избранных-Воргов вышел на парадное крыльцо Филармонии и стоял между колонн, наблюдая за стягивающимся сюда народом. На этот концерт большая часть билетов оказалась распроданной и лучших мест не было уже тогда, когда Владимир Леонидович Шорохов решил пригласить Майю провести с ним этот вечер. Но он позаботился о том, чтобы лучшие места появились. И вот он ожидал, когда приедет та, ради которой двое других хороших людей, которые очень хотели попасть именно на этот концерт, отдавшие за билеты едва ли не последние свои деньги, лишились возможности послушать музыку в исполнении живого оркестра. Воргам немного нужно было для этого сделать: "заглянуть" в сознание кассира, продававшего билеты, найти там образы людей, получивших лучшие места, после чего отыскать их с помощью специальных приемов и гаданий, а затем просто явиться к ним домой и, оказав на них гипнотическое воздействие, отнять билеты. Вот так и делаются многие дела у Воргов. И Майя Антоновна Белова знала об этом. Однако не возражала таким действиям сотоварищей. Она была теперь самой что ни на есть полноценной девушкой-Воргом и жила среди своих вот уже не один месяц. Теперь ее звали Готикой, и она достигла такого уровня Силы, на каком стоял сам Шорох. Она, наконец, поставила на себя постоянную Защиту от прочтения мыслей и Поле невидимости, но ее возможности и аномальная энергия Избранной продолжали очень медленно расти. Курс подготовки молодого Избранного уже закончился, но время от времени Белова продолжала заниматься собой: не только физически, но и внутренне, то есть работать со своей Силой, оттачивать мастерство, заучивать все новые приемы ее использования.

Среди Воргов не было ни одного человека, кто не любил бы ее и не восхищался ею во всех отношениях. А Майя, в свою очередь, подружилась почти со всеми и даже наладила отношения с Дэном. Однако это были пока что лишь дружеские взаимоотношения. По крайней мере для нее. Она не подпускала его к себе. А он, все же признавшись ей вслух, что без ума от нее и хочет более серьезных отношений, ждал того момента, когда она скажет ему "да". Надежда у парня, может быть, и была, но все-таки небольшая. Чем-то он ей так и не смог понравиться до конца.

Самые теплые и нежные отношения у Майи сложились с самим Шорохом. Они казались великолепной парой, когда были вместе, потому что действительно подходили друг к другу как нельзя лучше. Он – высокий, крепкий, широкоплечий мужчина средних лет, с темными волосами, всегда чуть растрепанными, словно это была такая специальная прическа; она – молодая девушка, брюнетка, ростом доходившая ему до плеч, стройная и хрупкая, особенно на его фоне. И он, и она любили темные, мрачные цвета, были поклонниками тяжелого готического стиля в архитектуре и домашней обстановке, частенько слушали мрачную музыку, соответствующую их странным увлечениям.

Одевалась Майя тоже необычно, стараясь придерживаться готических нот даже здесь, в одежде. На ее коже лежал ровный темный загар, полученный под ультрафиолетовыми лампами солярия, а глаза, когда их не закрывали темные очки, блестели холодной голубизной, внушавшей всем, кто в них смотрел, чувство тревоги и какого-то непонятного дискомфорта. Последнее делало ее настоящим Воргом.

Да, они очень подходили друг к другу. Многим другим людям, постоянно видевшим их вместе, казалось, что Майя Белова и Владимир Шорохов на самом деле полюбили один другого. Такие люди оказывались не так уж и далеко от истины. Возможно, сама девушка и не испытывала к Шороху никаких сверхнеобычных чувств (он ей все же в отцы годился, раз был в два раза старше), но вот он полюбил ее по настоящему. И в этом ничего плохого не было. Любить никому нельзя запретить. Любить имеет право каждый.

"А вот и моя прелесть пожаловала",- улыбнулся первый Ворг, держа руки в карманах брюк и наблюдая за подкатившем на стоянку перед зданием Филармонии черным лимузином "Чайка" с тонированными стеклами. Он был бронированным от стекол до самих колес. Самая защищенная машина в автопарке Воргов. Еще прочнее и надежнее мог быть только настоящий танк. Эту машину Ворги собирали сами и поэтому вложили в нее всю свою душу: поставили дизельный движок с реверсом, турбину с реактивной тягой для так называемой "особой", или гиперскорости и так далее.

Привезти Белову к Филармонии от ее квартиры, которую Владимир Леонидович купил ей несколько недель назад и обставил строго по ее указаниям, было приказано одному из суперагентов* по имени Эд.

"Чайка" остановилась, мотор затих. Эд вышел первым, поспешил к задней дверце и с видом гордого, высокомерного, но беспрекословно выполняющего все приказы хозяина слуги открыл ее. Из лимузина выпорхнула девушка ослепительной внешности. Ее милое, смуглое личико обрамляли завитые в пружинки волосы. Они ниспадали на плечи и прикрывали их собой. Сзади волосы были прямыми и опускались почти до талии. Волнующие формы тела подчеркивало темно-синее облегающее платье с блестящими украшениями в виде кружев, цветочков и чего-то еще, пришитыми к нему по бокам и вокруг левого плеча. Справа у платья был разрез, который поднимался вдоль ноги почти до талии. Ее длинные стройные ноги были обуты в черные туфли на каблуке средней высоты. Грудь украшало дорогое ожерелье, подаренное родителями на ее совершеннолетие в прошлом году.

Выпрямившись, Майя подняла глаза, и, когда их с Шороховым взгляды встретились, она улыбнулась. Тот смотрел в этот момент на нее с замиранием сердца. Майя была неотразима. Такая мрачная, загадочная, вселяющая в души всех людей необъяснимое волнение и чертовски красивая, что глаз не отвести!

Пока Шорох вместе с многими другими людьми, находившимися рядом, любовался приехавшей особой, та быстро подошла к нему, немного съежившись от прохладного ветра, подувшего в этот момент. Все же осень стояла, конец сентября. И пусть вторая половина первого осеннего месяца проходила без дождей, была сухой, но температура 13-14 градусов выше нуля – это вам все-таки не 25 и даже не 20!

– С какими почестями меня сюда доставили!- произнесла Белова голосом, полным силы, уверенности, спокойствия и в то же время нежности и сексуальности.- Благодарю за встречу!

Он улыбнулся ей своей сдержанной, приятной мужской улыбкой и, взяв под руку, повел в здание, говоря следующее:

– Ты выглядишь блистательно. Все остальные женщины меркнут рядом с тобой, дорогая.

Рад, что ты изволила подарить мне в этот вечер свое общество.

– Разве я могу отказать такому мужчине как вы, мистер Шорох!- проворковала Готика.

– Но я тебе не приказывал и не настаивал на встрече,- сказал он, проходя с ней по холлу Филармонии в направлении лифта.- Я тебе никогда не отдавал никаких приказаний и не собираюсь этого делать. Ты вправе отказываться от того, чего не хочешь делать, ведь ты теперь Великая Избранная, а это о многом говорит.

– Да, но я не об этом, если честно.

– Да?

– Да.- Она улыбнулась, бросив на него лукавый взгляд.- Раз вы так отзываетесь обо мне, то неправильно будет, если я не скажу, что вы тоже красивый человек, с которым приятно провести время. Я согласилась, так как мне самой хотелось побыть с вами.

– Спасибо, дорогая, но мне как-то неловко слышать комплименты в свой адрес. Давай лучше не будем про меня.

После концерта, когда на областную столицу опустились поздние сумерки, и небо приобрело темно-синий цвет, а на улицах зажглись оранжевые фонари, Владимир Леонидович повел Майю Белову в ресторан, который находился в здании Филармонии со стороны улицы Республики. Их столик, который был заказан еще предшествующим днем, стоял в самом дальнем углу ресторанного зала в приятном тусклом свете. Вся обстановка ресторана отлично подходила для проведения спокойного, романтического ужина и настраивала на соответствующий лад.