Лицо Хельги Крауз, с некоторых пор лишенное вызывающих татуировок и шрамов, розовое и симпатичное, покрылось густым румянцем, но, преодолев смущение, она хрипловато огрызнулась:
– Какие проблемы, генерал, если бы за каждый контейнер я получала по офицерской звездочке, то у меня на погонах давно была бы уже целая галактика.
В офисе Нейзера Олса, помимо огромного парка, в котором на своих гравиплатформах, оборудованных пультами связи, круглосуточно несли вахту почти две сотни дежурных операторов, имелось вполне достаточное количество закрытых помещений, полностью подготовленных для проведения допросов. В одно из них и направились правители Антала, Генеральный прокурор галактики, Хард Вирров и приглашенные в Антал свидетели зомби-переворота на Бидрупе.
Помещение это, хотя и было довольно уютным, все-таки носило на себе оттенок некоторой официальности. В большой комнате с высокими потолками, обставленной современной, красивой мебелью, что делало ее похожей на гостиную, стоял с одного края длинный, выгнутый дугой стол, вдоль которого с одной стороны стоял ряд кресел. Перед столом, на некотором отдалении, полукругом стояло пять удобных, просторных кожаных кресел с высокими спинками.
Генеральный прокурор Галактического Союза Удугу Бхор и его Регент, барон Улрих ун-Деникен, первыми вошли в эту гостиную-зал и заняли свои места в центре, там где на стене висела эмблема Генеральной прокуратуры. Хард Вирров скромно сел на свое место с краю стола и принялся со скептической миной на своей холеной физиономии наблюдать за происходящим. Следом за ними в зал молча вошли Рунита, Энси, Натали, Ракбет Доул, Дуарт Баарлах и Калвин, которые расселись на своих местах, но не стали занимать всех кресел подряд. После этого в зал вошли Нейзер и Зак, которые ввели и усадили на их места перед столом трех бидрупских девчушек и космос-капрала Хельгу Крауз.
Сев в кресло через одно от Уголька Уди, Нейзер Олс, однако, не торопился начинать заседание. Ожидание было недолгим и закончилось после того, как в зал вошли Нэкс, Бэкси и андроид а-Кларенс Седьмой, который с удовольствием изучал свое новое человеческое тело. А-Кларенс быстро занял свое место рядом с Хельгой и тотчас на свободных креслах за столом появились голографические изображения еще шести человек. Голограмма Веридора Мерка опустилась в кресло рядом с Угольком Уди, Рендлю и Рав также сели в свои кресла, а рядом с дядюшкой Улрихом сели Эд Бартон, Ларс и Бластер Мун. Кивнув головой, Веридор Мерк, находившийся за тысячи световых лет от Антала, начал заседание словами:
– Ваше превосходительство, по просьбе Казначея Лиги Галактических Трейдеров, господина Герхарда Виррова, недавно я принял в свое производство одно сложное и крайне запутанное дело, касающееся неожиданной смены власти на планете Бидруп, в результате которой Лига Трейдеров лишилась всего своего имущества и банковских вкладов. Я послал на Бидруп двух опытных разведчиков, Эдварда Бартона и Ларса Норда, чтобы они лично разобрались в сложившейся ситуации, которые, как и я сам, присутствуют на этом заседании благодаря самой совершенной и полностью защищенной от перехвата связи. Ваше превосходительство, вместе с ними на связи находится космос-сержант Бластер Мун, но я прошу вас сначала заслушать свидетельские показания, сделанные под присягой бидрупскими юношами и девушками, которые сняты с соблюдением всех требований закона и доставлены вместе с тремя из этих свидетелей в Антал, а так же заслушать еще трех свидетелей, космос-капрала Хельгу Крауз, андроида а-Кларенса Седьмого и жительницу Бидрупа Телулу Лейк. Вы позволите начать слушания, господин Генеральный прокурор?
Уголек Уди, который получил перед началом заседания только самый минимум информации, важно кивнул головой и поинтересовался:
– Господа, надеюсь, вы все предупреждены об ответственности за дачу ложных показаний?
Свидетели дружно закивали головами и Удугу Бхор еще раз кивнул своей головой с высоким, черным лбом и короткой стрижкой густых, курчавых, черных волос и сказал:
– Хорошо, господа, я готов внимательно выслушать ваши свидетельские показания.
Голограмма Эда Бартона шевельнулась и в зале громко прозвучал его сочный, густой баритон:
– Капрал Крауз, вручите контейнер генералу Олсу.
Хельга Крауз неторопливо поднялась из кресла и сделала пару шагов в направлении стола. Нейзер встал со своего места, подошел к этой рослой, крепко сложенной, светловолосой, миловидной девушке и застыл перед ней в ожидании. Дядюшка Улрих тотчас негромко предупредил Руниту:
– Княгиня, заранее прошу прощения, доставать контейнер с донесением, это не самая приятная на вид процедура.
– Улрих, в том мире, где я родилась, мне приходилось видеть всякое, так что меня не смутит вид крови и я надеюсь, что наша милая Хельга не будет испытывать при этом сильных страданий. – Спокойно ответила дядюшке Улриху, Рунита, но лицо её при этом побледнело.
Хельга Крауз достала из просторного кармана своих мешковатых, камуфляжных штанов кинжал с массивной, черной, пластиковой рукояткой в широких ножнах и молча протянула его Нейзеру. Тот набрал на рукоятки номер своего идентификационного кода и приложил торец рукояти к своей переносице, в которую у него был имплантирован личный идентификационный жетон. На рукояти кинжала немедленно вспыхнул зеленый огонек и Нейзер с сумрачным лицом протянул кинжал капралу Крауз рукояткой вперед. Девушка с легкой, чуть издевательской улыбкой взяла рукоять кинжала в правую руку и резким движением выдернула его из ножен.
Расстегнув левой рукой ленточный замок своей гастленовой куртки, у которой она как-то умудрилась оборвать рукава, Хельга обнажила свои большие, красивые груди, розовые соски которых были проколоты и украшены маленькими золотыми колокольчиками. Таким образом валгийские девушки-солдаты из корпуса галактических наемников показывали всем мужчинам, что они не только не замужем, но и не имеют еще детей. Дядюшка Улрих, увидев эту красивую, хотя и несколько экстравагантно украшенную, девичью грудь, смутился и густо покраснел. Слегка приподняв свою левую грудь рукой, Хельга вонзила под нее короткое, широкое лезвие кинжала, сделала большой надрез к центру и слегка покрутила сталью клинка под грудью, нащупывая контейнер.
Рунита непроизвольно напряглась, ожидая, что кровь хлынет струей, но она лишь пролилась двумя, тремя короткими струйками. Хельга зацепила контейнер кончиком кинжала, еще сильнее приподняв свою грудь так, что рана разошлась багровым зевом, и извлекла из себя серебристый, серповидной формы контейнер, длиной около двадцати сантиметров. Зажав рану рукой, она протянула Нейзеру Олсу кинжал, на острие которого был насажен контейнер. К её удивлению, генерал громко щелкнул каблуками своих лаковых штиблет и, сделав короткий поклон, принял в свою правую руку прямо из воздуха широкий, пористый тампон, на который был нанесен толстый слой обезболивающего и заживляющего геля, переданный ему кем-то телепортом и перед тем, как взять контейнер, с поклоном протянул его Хельге.
Девушка поблагодарила Нейза ласковым взглядом своих прекрасных, синих глаз, обрамленных на редкость длинными и пушистыми ресницами и, отняв руку от груди, позволила антальскому генералу оказать ей первую помощь. После того, как Хельга облегченно вздохнула и улыбнулась, Нейзер достал из кармана кителя большой белоснежный платок и протянул его валгийке. Хельга положила на платок контейнер и он снял его ножнами с кончика кинжала, аккуратно обтер клинок платком, после чего вернул ножны девушке и, вытянувшись во фрунт, четким, резким движением руки отдал ей честь. Вернувшись к столу он подошел к Генеральному прокурору и открыв контейнер, передал ему его содержимое, одиннадцать иридиевых инфокристаллов. Уголек Уди вложил инфокристаллы в приемное устройство и молча замер. Эд Бартон снова оживился и сказал, предупреждая Удугу Бхора:
– Господин Генеральный прокурор, первым перед вами выступит Стингерт Нуркиз.
Свет в комнате медленно погас и за креслами свидетелей высветился экран, парящий прямо в воздухе. На нем появилось изображение молодого, темноволосого юноши, почти мальчика. Это был Стингерт Нуркиз, чьи свидетельские показания Эд Бартон решил представить первыми. Стинко встал из кресла и вытянувшись по стойке смирно, продиктовал заученные им слова присяги, поклявшись говорить правду и одну только правду. Сев в кресло юноша, вцепившись от волнения в подлокотники кресла, начал свой рассказ:
