Время тянулось бесконечно долго, казалось, прошла целая вечность, хотя на самом деле процесс занял те же две-три минуты, что и у вервольфа. Наконец, боль начала отступать, оставив после себя лишь глухую ломоту во всём теле и невероятную усталость. Преображенский лежал на полу. Его артефактные глазные яблоки с жутким хлюпаньем вывалились из глазниц и покатились по полу. На их месте выросли новые, органические.

Преображенский медленно приподнял голову, посмотрел вниз, на то место, где раньше были культи, и увидел их. Целые, здоровые ноги, покрытые новой розовой кожей, пальцы шевелятся, коленные суставы сгибаются без малейшего намёка на боль. А ещё ноги оказались очень волосатыми, что удивило профессора.

Из глаз Преображенского хлынули слёзы счастья, такого пронзительного, что грудь сдавило от переполняющих эмоций. Преображенский попробовал согнуть ноги в коленях, получилось. Попробовал пошевелить пальцами, всё работало. С трудом перевернулся на живот, оперся руками о пол и медленно, осторожно, начал подниматься.

Колени дрожали от слабости, мышцы ещё не привыкли к нагрузке, но он встал. Впервые за долгие годы Преображенский Аристарх Павлович встал на собственные ноги. Его рост остался прежним, метр пятьдесят пять сантиметров, но сейчас он чувствовал себя великаном. Профессор сделал первый шаг, и ноги его не подвели. Второй шаг, всё ещё работают. Третий, координация начала возвращаться.

Он оглядел лабораторию, увидел своё отражение в стеклянной дверце шкафа. Невысокий лысый человек с огромными усами, в мятой окровавленной рубашке, стоит на собственных ногах, и от этого зрелища по телу побежали мурашки.

— Получилось, — прошептал он, глядя на своё отражение. — Наконец-то получилось.

Профессор рухнул на колени, уткнулся лицом в ладони и зарыдал. Громко, навзрыд, выплескивая наружу годы боли, унижений, ненависти к тем, кто его искалечил. Роботы-пауки окружили хозяина, один из них осторожно забрался ему на плечо, словно пытаясь обнять. Преображенский плакал долго, пока не закончились слёзы и не охрип от рыданий голос.

Лишь спустя время/необходимое время он поднял голову, вытер лицо рукавом рубашки и медленно встал, на этот раз уже увереннее. Он сделал несколько шагов по лаборатории, ощущения были непривычными, почти забытыми, но такими родными. Он подошёл к зеркалу в полный рост, висевшему на стене, и внимательно осмотрел себя. Ноги были чуть бледнее остального тела, мышцы ещё не окрепли, но это лишь вопрос времени.

— Спасибо, Михаил Константинович, — произнёс он вслух, обращаясь к отсутствующему источнику генетического материала. — Твой геном подарил мне то, что я считал утраченным навсегда. И теперь… — его улыбка стала хищной. — Теперь пришло время отплатить добром за добро. Если эта эссенция способна восстановить мои ноги, представляешь, что она сделает с организмом в расцвете сил? Представляешь, каких высот можно достичь, используя её потенциал?

Преображенский развернулся и направился к компьютеру, на ходу отдавая команды роботам-паукам. Те заметались по лаборатории, принося нужные приборы и готовя новые образцы для анализа. Профессор уселся в кресло, и его пальцы забегали по клавиатуре с такой скоростью, что клавиши едва успевали реагировать. Мозг работал на полную мощность, перебирая варианты, просчитывая возможности, строя планы.

Эссенция регенерации — это только начало, только первый шаг. Что если модифицировать формулу? Что если добавить компоненты, усиливающие не только физическую регенерацию, но и магические способности? Что если…

Внезапно все мониторы в лаборатории одновременно погасли, погрузив помещение во тьму. Роботы-пауки замерли, их механические глазки перестали светиться. Даже гул работающего оборудования стих, оставив после себя лишь тишину.

Преображенский напрягся, пытаясь включить ночное зрение. Но артефактные глаза остались лежать на полу, и ничего не вышло. Он медленно поднялся с кресла, инстинктивно нащупывая на поясе пистолет, который всегда носил с собой на случай незваных гостей.

Лаборатория располагалась в секретном секторе университета, куда имели доступ лишь избранные, а система безопасности была настолько совершенной, что даже мышь не смогла бы проскользнуть незамеченной. И вдруг отключилось электричество? Это не могло быть случайностью. Преображенский прислушался, его модифицированный слух уловил звук. Тихий, едва различимый, как будто кто-то осторожно спускается по лестнице.

— Кто там? — окликнул профессор, направляя пистолет в сторону двери. — Предупреждаю, я вооружён и без колебаний выстрелю!

В ответ раздался тихий смех. Не злобный, не угрожающий, а скорее… ироничный. Дверь лаборатории медленно открылась. В проёме появилась фигура. Высокая, стройная, окутанная тенями. Преображенский перезагрузил систему безопасности и тут же приказал паукам включить фонарики. Десятки лучей устремились на незваного гостя, осветив его силуэт.

Перед ним стоял человек… Точнее, это выглядело как человек, вот только данные, получаемые от пауков, говорили, что его энергетическая сигнатура была чудовищной. Магический потенциал зашкаливал, а аура… аура была багровой, с чёрными прожилками. Такую ауру профессор никогда в жизни не встречал.

— Добрый вечер, профессор Преображенский, — произнёс вошедший мягким, почти дружелюбным голосом. — Или доброе утро? Честно говоря, я потерял счёт времени. — Фигура сделала шаг вперёд, и слабый свет аварийного освещения, включившегося автоматически, осветил лицо.

Молодой мужчина лет тридцати с небольшим, красивые черты лица и… горящие в темноте красные глаза.

— Позвольте представиться. Меня зовут Александр Архаров. Хотя, если быть точным, Александр умер, а я просто ношу его тело, как платье. Можете звать меня Королём Червей.

Преображенский почувствовал, как пересохло во рту, а руки, сжимающие пистолет, задрожали. Он узнал эту тварь ещё до того, как она представилась. А ещё Преображенский понял, что смерть дышит ему прямо в лицо. Хотя не так; она схватила его за глотку и готова в любую секунду свернуть профессору шею.

— Что… что вам нужно? — выдавил из себя Преображенский, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— О, профессор, не стоит так волноваться, — усмехнулся Король Червей, небрежно осматривая лабораторию. — Я пришёл не для того, чтобы убить вас. Напротив, я восхищён вашей работой. Эссенция регенерации на основе генома моего младшего брата — гениально, должен признать. — Он подошёл к столу, взял колбу, где недавно была регенерирующая жидкость, покрутил её в руках, рассматривая на свету. — Знаете, что меня действительно впечатляет в людях? Ваше упорство. Вы такие хрупкие, но при этом не сдаётесь, продолжаете искать способы стать сильнее, жить дольше. Это… восхитительно.

— Ч…что вам нужно. Зачем вы пришли? — спросил Преображенский, не опуская оружия, хотя и понимал, что против такого существа пистолет бесполезен. — Никогда не поверю, что вы явились чтобы отвесить мне пару комплиментов.

Король Червей повернулся к профессору, его красные глаза вспыхнули ярче, а улыбка стала шире.

— Затем, профессор, что я хочу сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

Сражаться с бесконечной ордой зараженных у меня желания не было. Почему? Не знаю, наверное спал плохо, а может, просто считаю это бессмысленной тратой времени. Я потянулся к магии Ветра, направил поток энергии вниз, под ноги, и резко выбросил его, создав подушку из сжатого воздуха, которая зашвырнула меня вверх.

Я взмыл над улицей, поднялся на двадцать метров, видя крошечные фигурки заражённых, которые в бессильной ярости тянули ко мне руки. Но не успел я сделать что-либо ещё, как в следующую секунду небо вокруг меня заполнилось крылатыми тварями. Гарпии, птеросы и ещё какая-то мерзость, похожая на виверн, атаковали со всех сторон, словно стая разъярённых ос.

Они набросились на меня, наполнив воздух пронзительными криками, хлопаньем крыльев и свистом рассекаемого воздуха. Первая гарпия атаковала справа, вытянула когтистые лапы и вонзила их мне в плечо. Ну как вонзила? За мгновение до этого я набросил на себя адаптивный доспех, поэтому когти лишь высекли искру, крепко схватив меня.