А как только успокоилась, начала думать о том, куда прятать улики. Ведь телефон Валентины на виду оставлять нельзя. Стас может зайти сюда в любую минуту, и замки ему не преграда.

В итоге я припомнила трюк, когда-то виденный в фильмах. Аккуратно вспоров чехол на нижней стороне матраса, засунула туда предварительно выключенный телефон. Так, чтобы при смене постельного белья ничего заметно не было бы.

И только после этого смогла спокойно выдохнуть…

— И как это понимать? — голос Стаса раздался за спиной, когда я ставила противень с булочками в духовку.

Как ни странно, я даже не сильно вздрогнула. Ведь ждала его появления еще вчера. Думала, что непременно заявится вечером в мою спальню и потребует спуститься в кабинет. Или возьмет меня прямо на кровати, смотря какое будет настроение.

Специально приготовила пару платьев на этот случай и до часу ночи бродила по спальне, то и дело выглядывая в окно. Всматривалась в поток машин, несущихся мимо, прислушивалась к звукам во дворе.

Но нет, все было тихо. Никто не приехал, ворота не открылись. К половине второго ночи я наконец поняла, что Стас не приедет и отправилась спать.

И мне бы радоваться тому факту, что мне дали отдохнуть, но на душе было неспокойно. Добрых два часа ворочалась, сминая простыни.

Я переживала. В голову невольно лезли мысли о Горецком. О том, как он там, что делает, не было ли нового покушения?

Сама ругала себя за эти переживания, но выключить свои эмоции или перенаправить их вектор была не в силах. Пробовала даже анализировать свои чувства, но быстро поняла, что это бесполезно.

На меня столько всего свалилось в последнее время, что тут даже психолог ногу сломит. Проще даже не задумываться о той каше, что царила в сознании. Просто надо пережить эту черную полосу, неважно как, но пережить. А потом закопать воспоминания об этом периоде свой жизни. Где-нибудь глубоко на дне души.

В общем, ночь прошла неспокойно. И день начался так же. Стаса я начала ждать с самого утра, и чтоб хоть немного отвлечься помогала Валентине с готовкой.

И вот, Горецкий наконец вернулся и сейчас стоял позади меня. Причем, судя по тону, мужчина явно был не в духе.

— Никак, — стараясь сохранить самообладание, я закрыла дверцу духовки и обернулась к нему, — это просто булочки, которые надо испечь. Я немного помогаю Валентине на кухне.

— Зачем??? — Стас хмурится, но вроде бы не сильно злится. Выглядит он уставшим, немного осунувшимся. Под белой рубашкой виднеется повязка. Наверняка его больше раздражает боль в плече, чем то, что я хозяйничаю на его кухне.

— Мне нужно было чем-то себя занять. — пожала плечами. — Смотреть фильмы и читать уже надоело. А готовить я люблю. Что в этом плохого?

— Да ничего, — Стас наконец отлепился от двери и прошел внутрь. Тяжело опустился на стул, потер подбородок. — Готовь, если тебе так хочется. Просто не ожидал. А Валя где, кстати?

— К себе полчаса назад поднялась. Давление внезапно подскочило. Охрану ужином накормить успела, а потом прихватило. Я помогла ей подняться наверх и дала таблетки.

— Ладно, позже загляну к ней. — Стас немного расслабился и даже улыбнулся мне. — А раз ты вызвалась быть помощницей, то давай, накорми меня. Я голоден как волк. Пообедать сегодня времени не было.

— Стол накрыть в гостиной? — сочла нужным уточнить.

— Зачем? — Горецкий вскинул бровь. — Здесь накрой. Не хочу никуда идти.

— Хорошо.

— На себя тоже накрой. И не спорь, — каким-то образом он угадал мои мысли. — Если уже поела, то наложи себе салат. Или чай хотя бы налей.

Собственно, спорить было не о чем. Я накрыла стол на двоих, поставила перед Стасом мясной рулет с овощами и пару салатов, а себе налила чай и положила на тарелку пару блинчиков с вареньем.

Пока Стас разделывался с ужином, я исподтишка посматривала на него. Мне хотелось спросить о том, что произошло, но я никак не решалась. Знала ведь заранее, что он нарычит и скажет не совать нос не в свои дела.

Но ведь это покушение и меня затронуло. Я ведь могла умереть, а значит, это и мои дела тоже. Только вот вряд ли Стас согласится с моей логикой.

Поэтому я сидела, нервничала и мелкими глоточками пила полуостывший чай.

— Если хочешь что-то спросить, то спрашивай, — спустя минут десять Горецкий отодвинул от себя тарелку, промокнул губы салфеткой и отбросил ее в сторону. — И только не говори, что спрашивать нечего. Чувствую же, как ты сверлишь меня взглядом.

— Я хотела спросить насчет того мужчины. — выпалила сходу. Держать всё в себе не было сил. — Почему он в тебя стрелял?

— Ты правда хочешь об этом знать??? — Горецкий отхлебнул кофе, скривился.

— Да, — коротко кивнула.

Повисло молчание. Я потупила взгляд и начала рассматривать свои ногти. Отстраненно думая о том, что нужно сделать маникюр. На ответ Стаса не рассчитывала, на в конце концов он всё же заговорил:

— История банальная, Юля. Причина кроется в человеческих пороках.

— Не совсем понимаю.

— Сын Волкова был лудоманом. Причем заядлым. Лечился от зависимости, но эффекта от терапии хватало ненадолго. Спустя пару месяцев после окончания лечения снова срывался. И так шло по кругу, годами…

— И проигрывался он в твоих казино? — я прикрыла рот рукой, начиная осознавать масштаб и причины случившегося.

Сама я никогда в жизни не сталкивалась с одержимыми азартом игроками, но одна из девчонок в клубе рассказывала, что её брат постоянно играет и никак не может остановиться.

У них дошло до того, что он обчистил квартиру родителей. Вынес маленький сейф вместе со всеми сбережениями. Которые моментально проиграл.

Родители были в шоке, но заявление на кровиночку писать не стали. А когда мать слегла с сердечным приступом, отец поменял в квартире все замки и запретил сыну приходить к ним. Как сказала Оля, уже больше двух лет они не общаются. Брат не звонит, не приходит, но играть продолжает, судя по доносящимся до неё слухам.

Нетрудно было сопоставить ситуации и понять, что происходило с сыном нападавшего, которого Стас назвал Волковым.

— Не только, в других тоже играл. На несколько лет получилось завязать. Женился, работал, всё шло нормально. А потом с подачи коллег подсел на ставки. В основном, на бокс. Сначала всё шло хорошо, дуракам всегда везет поначалу.

— А потом везение закончилось?

— Да. Начались проигрыши, обмелел семейный бюджет. Отец и жена подключились, стали отправлять на лечение. Раз за разом. Но не помогло. Под конец парень мало того, что снял средства с общего счета, коих было немного, но и взял кредит по залог квартиры.

— Боже…

— На ринг выходил титулованный боец, в его победе было уверено большинство. Вот Волков-младший и решил поставить все деньги на кон.

— Проиграл? — шепотом спросила я.

— Да, матерый боец был нокаутирован в девятом раунде. Подняться не смог. Для Волкова этот проигрыш стал полным крахом. Когда жена узнала, что муж заложил квартиру, то собрала вещи и ушла. Подала на развод. А через неделю после этого отец нашел его мёртвым в квартире. Парень покончил с собой.

— Какой кошмар, — я зажмурилась. От этого рассказа стало страшно. Но зато все кусочки паззла встали на свои места. — И его отец винил в смерти сына тебя?

— Да, — Стас помрачнел, — такова логика родственников лудоманов. Что именно хозяева казино, букмекерских контор виноваты в их семейных бедах. Что мы создаем соблазн, заманиваем людей в ловушку, зарабатываем деньги на костях.

— Их можно понять…

— Юля, — Стас рявкнул так, что я вздрогнула. — Казино — это просто бизнес. Весьма и весьма прибыльный. А в бизнесе нет места заботе о чужой нравственности и чужих проблемах. В казино никого не тащат силой. Взрослые дееспособные люди приходят туда добровольно. И если человек не может удержать себя в руках, плюёт на семью и проигрывает последние трусы, то не я в этом виноват. Не я и не кто-то другой. Это проблемы самого игрока. Нужно уметь вовремя остановиться. Не я заставлял Волкова играть, не я отправлял его в петлю. И почему-то его папаша не стал выговаривать его друзьям. Я нашел этих долбоёбов. Раскололись за пять минут. Они надоумили его ставить, но при этом как бы остались не при делах. Потому что в отличие от своего дружка имели предохранители в мозгу и никогда сильно не рисковали. Так что не надо спихивать на меня грехи всего мира.