В сознании пронеслись события минувшего дня. Ведь так хорошо все начиналось. Ужин, танец, прогулка… Позволила себе расслабиться. Думала, что хоть один вечер пройдет нормально, позволит отвлечься от проблем.

А потом идиллия превратилась в жуткий триллер. Странный мужчина с оружием, выстрел, кровь, попытка не утонуть, спасение.

Теперь, когда паника и шок отступили, в голове стали роиться сотни вопросов. Кем был этот мужчина? Что-он там кричал про своего сына??? Стас в чем-то виновен, или это был бред больного? Столько вопросов… На которые ответов я вряд ли дождусь.

Сомневаюсь, что Стас станет передо мной отчитываться. Хотя я имею право знать правду, ведь я могла погибнуть вчера. Утонуть, или поймать шальную пулю. Господи, как же страшно!

От всех этих мыслей меня начало потряхивать. Руки мелко затряслись, тело бросило в пот. Кажется, меня накрыл откат. Очередной.

Усилием воли взяв себя в руки, отправилась в душ, где долго отогревалась под горячей водой. Прогоняя жуткий холод, который начал терзать меня после падения в реку.

Отогревшись и вытеревшись, потянулась к своей одежде. Натянула любимые хлопковые брючки-капри и футболку с ласточками.

Вот, так хорошо. Так комфортно.

Стаса в доме я не застала, зато в гостиной наткнулась на Валентину, которая принялась, квохтать надо мной как наседка.

— Боже ты мой, что ж такое делается, — охала она, осматривая меня. — Словно вторые девяностые наступили. Натерпелась вчера, бедняжечка.

— Все со мной хорошо, правда. Все уже закончилось, не стоит так переживать, — не знаю, кого я пыталась успокоить: себя или ее, но старательно повторяла замыленные слова. И под конец сама начала верить в сказанное.

Что ж, говорят, самовнушение помогает. Может, и в моем случае оно сработает.

Чуть успокоившись, Валентина усадила меня за стол и стала выкладывать одно блюдо за другим. Пыталась накормить так, словно я целую неделю не ела.

И не докажешь же пожилому человеку, что переедание вредно. Поэтому я попробовала по кусочку от всего, что стояло на столе. Чтобы не обижать.

— Валь, а Стас давно уехал? — наконец решилась спросить я, когда с поздним обедом было покончено.

— Да с утра сразу, — вздохнула она. — Только позавтракал, позволил себе сделать перевязку и уехал. Разбираться со вчерашним. Полиция, кстати, приезжала. Он долго с ними в кабинете говорил. Тебя требовали для снятия показаний, но Стас все решил. Дергать тебя не будут. И без того свидетелей достаточно.

— Брр, — меня невольно передернуло. — с одной стороны, мне следовало бы выдохнуть с облегчением, потому что Стас избавил меня от допроса.

А вот с другой… Этот случай только подтвердил мои прежние выводы. Сбегать от Стаса и обращаться в дежурку с рассказом о проклятом контракте и подставе бесполезно. Все равно получу от ворот поворот, насмешки и огребу кучу проблем от Стаса.

А я ведь не сомневаюсь, что он способен выполнить свои угрозы и отдать каким-нибудь уродам. Его «человечность» имеет свои пределы. Пока кукла не показывает зубки, ее можно и поберечь.

А вот стоить этой кукле пойти против хозяина… И тогда.

Да черт побери, мне становится страшно при мысли о том, что будет тогда. Стас прав, в борделе или в руках извращённого садиста мне не выжить.

Но подспудно внутри меня зрел протест. Что-то надломилось внутри. Мне стали противны собственная покорность и восприятие жертвы. Захотелось что-то изменить в своей жизни, как-то побороться за себя, попытаться добиться хоть какой-то справедливости.

Но как это сделать, если тебя обложили со всех сторон??? Когда выхода попросту нет?

Или это мне так кажется?

В следующие два дня Стаса я не видела. Домой он не приезжал. Звонков от него я тоже не получала.

Переживать за него смысла не видела. Если бы что-то случилось, думаю, нас бы уже оповестили. Да и в прессе и по ТВ шумиха была бы немалая. А раз тишина, значит у Горецкого все под контролем.

А вот за себя переживать стоило. И еще как. Я долго ломала голову над тем, что делать, пока не наткнулась на копию контракта, лежащего в столе. Стас мне его принес на второй день пребывания в доме.

Видимо, чтобы эти бумаги не давали мне забыть о том, какие обязанности я должна выполнять. Зря трудился, конечно, такое захочешь — не забудешь. Но сейчас этот контракт мне пригодился.

Вернее, контракта было два. Первый был заключен между якобы мной и модельным агентством «Golden Dreams». Там все было относительно чисто. Идеальное прикрытие для закона.

В мои обязанности входили съемки в различной рекламе, участие в тематических фотосессиях и сопровождение на мероприятия «отдельных лиц» по предварительной договоренности. Никакого интима и прочей грязи не предполагалось.

А второй контракт был заключен между якобы мной, то есть особой, прикрывшейся моим именем, и Горецким Станиславом Николаевичем. И там уже были перечислены совсем другие обязанности, которые я должна была выполнять. Все пункты были предусмотрены, от классического секса до анала и легкого БДСМ.

Любопытно, что в случае невыполнения условий контракта стороне предоставляющей услуги вменялся полный возврат средств плюс неустойка. И все, никаких больше подробностей. И это пугало, если честно.

Стас ведь просветил меня насчет того, чем мне грозит непослушание.

Разорвать контракт мог только клиент по собственному желанию. Также досрочное прекращение действия контракта предусматривалось в случае обстоятельств непреодолимой силы — в частности, серьезных проблем со здоровьем у «работницы». Тоже жуткая формулировка.

Да что уж там. За неполные две недели я едва не была изнасилована, едва не была застрелена и едва не утонула. Чудом, можно сказать, сохранила здоровье.

В общем, все было печально. Но я все равно сидела и упорно втыкала в графы, где было написано имя владелицы агентства.

Стрелецкая Екатерина Алексеевна.

К этой женщине приходила Маша. С ней Маша заключила контракт. И если Стас не хочет меня слушать, то свою историю я могу рассказать только ей. Может быть, если мне удастся с ней встретиться и поговорить, то Екатерина поймет, что не я подписала договор, а следовательно, контракт не имеет юридической силы.

И это очень легко доказать. Главное, провести проверку. А чтобы проверка была проведена, надо как-то достучаться до Стрелецкой.

Я отдавала себе отчет в том, что шансы на успех ничтожно малы. Но все лучше, чем полный ноль. Я хотя бы не буду себя грызть потом, когда все закончится. За то, что не попыталась отстоять себя.

А значит, решено. Мне нужно связаться со Стрелецкой. Как можно быстрее и причем так, чтобы об этом не узнал Стас. Только вот как это сделать? Как?

Ведь что-то мне подсказывало, что он не даст устроить нам встречу наедине, а если услышит, как я рассказываю ей свою версию событий, то точно озвереет.

Так что остается молчать и выплывать самой. Так же как выплывала вчера.

Итак, Стрелецкая. Как же с ней связаться? Номер телефона есть в бумагах, я его наизусть запомнила после стольких прочтений.

Только вот какая проблема — мой телефон хранится у Горецкого. А тот, который у меня есть сейчас наверняка нашпигован отслеживающими устройствами. Не зря же меня так быстро нашли после нападения Коляна.

Тогда мне было всё равно, слишком страшно было, и трезво думать я не могла. А сейчас стало ясно, что в телефоне стопроцентно стоит отслеживающий маячок.

А значит, есть и другие приблуды — какие-нибудь прослушивающие жучки, снифферы трафика, хакерские программы и бог весть что еще.

Мои звонки определенно будут прослушиваться, а все действия в сети отслеживаться. Как с телефона, так и с компа. Я почти уверена, что Горецкому докладывают, что я ищу в поисковике, на какие сайты захожу, сколько времени там провожу.