«Пожалуйста», — простонала она, но она уже была отягощена поражением. «Не позволяй им забрать его.»

Крики испуганного города вернулись к её чувствам. Запах пепла и опустошения задушил воздух. Но только его слова были достаточно, чтобы вызвать какую-либо реакцию в её отчаянии.

«Скажи это мне в ответ», — он попробовал снова, так мягко и спокойно, что было невыносимо. Но в тех сапфировых глазах он умолял с потребностью, чтобы она услышала это.

«Я люблю тебя», — сказала она ему внутри. Вопреки всем протестам, что сжимали её губы от окончательности слов, Фэйт скрепила новое обещание ему. «Я не перестану искать тебя. До конца дней.»

На секунду облегчение на его лице стоило пустоты, что открылась на месте её сердца.

Затем последовал последний приказ её яростного, самоотверженного воина.

«Вытащи её отсюда, Кай.»

Они были так близки к тому, чтобы иметь всё, иметь друг друга во всех идеальных, завершённых смыслах. И теперь то, что связывало их, рвалось и рвалось, и Фэйт стала беспомощной противостоять этому.

Этого не может происходить.

Её хватка соскользнула с Меча из Углей, и Кайлир поймал его.

«Вместе с Агалхором твоё правление окончено, Фэйт.» Слова Малина вызвали ярость, решимость, настолько всепоглощающие, что украли её физическую борьбу. Она выпрямила осанку, пригвоздив кузена обещанием, которое связала с самой землёй.

Фэйт вырвалась от Кайлира только чтобы стоять прямо. «Тебе ещё предстоит увидеть моё правление, но не корона должна быть тем, чего тебе следует бояться, падая ко мне.» Её крик прокатился по двору, заставив всех замереть, чтобы услышать. «Я низвергну звёзды, чтобы ты никогда не мог мечтать о них. Я низвергну Фениксфаер, чтобы спалить всё, что ты построишь, в пепел. И я низвергну мощь имени Ашфаер, чтобы отомстить за кровную линию, которую ты предал. Ты смотришь в лицо своему глубочайшему страху, Малин. Ибо когда я закончу с тобой», — её грудь вздымалась от обещания столь окончательного, слов, что ударили как объявление от богов — «ты отдашь мне всё.»

Фэйт скрепила всё этим взглядом, которым пронзила его. Затем, с осторожным вниманием, она посмотрела на Марвеллас, стоявшую в стороне с изумлением и восторгом. Дакодас выглядела ненавидящей и скучающей. Она позволила им расшифровать, что хотят от неё. Это не будет иметь значения, когда она покончит с ними тоже.

Кого она не могла вынести видеть, так это её друзей, не в силах быть свидетелем того, как они стоят на стороне её врага со страхом, что её маска рассыплется.

Фэйт почувствовала лёгкое прикосновение теней, начинающих тянуться к ней. Инстинкт сначала боролся против этого. Её лицо исказилось. Затем внутри... её пламя вспыхнуло. Это было слабое возгорание магии, и не думая Фэйт потянулась к нему, прежде чем оно могло снова быть потушено.

Паника пропустила время сквозь её пальцы, как песок. Золото встретилось с сапфиром, и она пообещала им обоим, что это не будет последним разом. Рейлан оставался на коленях, сдаваясь, и когда объятие способности Теневого переноса Кайлира начало подкрадываться к ней, она дёрнулась, когда кулак Эвандера соединился с лицом Рейлана, разрывая их взгляд. Её рот открылся в безмолвном крике ужаса, когда она увидела, как он наносит ещё один, затем ещё.

Фэйт сдалась знакомому притяжению магии, поглотив себя её тенями, прежде чем поняла, как это делает. Только её сила ответила её последнему умирающему зову.

Когда земля сформировалась под её ногами мгновение спустя, она не почувствовала её. Всё, что знала Фэйт, — это то, что её рука вцепилась в горло Эвандера.

Сжимая. Сокрушая.

Фейри в её хватке не мог бороться, потому что она захватила и его ум тоже. Всё стало белым размытием горячей ярости, и она не знала, кем была в тот момент, когда что-то другое взяло верх. Его кожа стала размытой от золотого свечения её ладони, и Фэйт сняла его маску, чтобы открыть монстра, только чтобы наблюдать, как он съёживается в жалкого мужчину в его последние умирающие мгновения ужаса.

Шрамы, покрывающие его лицо, восхитили её. Отметины возмездия Рейлана.

«Теперь я вспомнила», — сказала она с холодным чувством спокойствия. «Не всё, но я помню это. Моё обещание, хотя ты так и не услышал его.»

Ему удалось вцепиться в её руку, но она ничего не чувствовала, глядя в такие ненавидящие голубые глаза, в которых она знала, ничто тёплое никогда не оттаивало. Он не остановился бы в преследовании своего ужаса. Его месть Рейлану никогда бы не закончилась, и это сделало её действие лёгким для несения.

Она наслаждалась этим. Силой. Его борьбой. Она получала удовольствие от этого. Эта тьма, которую она чувствовала прежде, но никогда не принимала так свободно, что она стала ею. Сердце Фэйт билось сквозь оттенки чёрного, и она приняла это, желая, чтобы ему было больно от её руки. Она сжала сильнее.

Хрипы прекратились. Его руки соскользнули. Фэйт отпустила несколькими секундами позже, и он упал на землю.

Эвандер был мёртв.

Возможно, однажды она оглянется назад и будет в ужасе от того, как легко забрала его жизнь. Но прямо сейчас, зная, что те руки никогда больше не поднимутся, чтобы причинить вред Рейлану, всё, что могла вызвать Фэйт, было облегчение.

Зная, что её секунды драгоценны, она упала на колени, взяв лицо Рейлана в ладони, хотя он всё ещё был ошеломлён в ступоре. «Надеюсь, ты простишь меня», — прошептала она, держа те сапфировые глаза с такой убеждённостью. «Я хочу вернуть всё тебе.»

«Фэйт...» Он выдохнул её имя, но она не могла быть уверена, какая эмоция доминировала в нём. Агония, шок, благоговение, ужас. Затем ошеломляющая ярость. «Ты ранена—»

Губы Фэйт прижались к его, и она уплыла далеко с ним, отменяя всё. Она коснулась его покрытых дождём плеч, его груди, провела руками вниз по его руке, чтобы надеть металл с её запястья на его. Он нежно держал её лицо. Фэйт воспламенялась от каждого прикосновения, которое могла украсть, и желала, чтобы секунды могли остаться подвешенными как минуты. Минуты в часы. Она желала, чтобы время было силой, с которой можно бороться и повернуть вспять, но всё, что оно делало, — это насмехалось над её фантазией.

«Возьмите их обоих», — скомандовала Марвеллас.

Дакодас приблизилась, и Фэйт зарыдала, когда её тени потянулись к Рейлану.

«Отпусти меня», — мягко сказал он.

Она покачала головой, но он взял её запястья, отрывая их от себя, когда новая рука обхватила её талию, и она почувствовала притяжение перемещения.

Не с ним. Прочь от него.

Она не отрывала глаз от Рейлана. Страдание не было достаточно большим словом для того, что уничтожило её сердце, её душу, когда тени Кайлира обвились вокруг неё и поглотили их за одно мгновение. С последним усилием она вложила всё, что имела, в связь. Она была неполной, но она слышала его в другом царстве, и всё, что она могла, — это верить, что он слышит её сейчас, пока она не прекращала повторять своё обещание, чтобы он не прекращал помнить его.

Я найду тебя.

Когда её тело перемещалось Теневым переносом, она не регистрировала движение. Она не тосковала по свету в тьме, что окружала её. Потому что когда он рассеется, его там не будет.

Она бы пропустила это, если бы позволила векам моргнуть.

Всё застыло так же жестоко быстро, и когда хватка на ней ослабла, гравитация притянула её к земле.

Холодная, онемевшая.

Её глаза не сдвинулись ни на долю от того места, где она держала их на своей паре так долго, как могла. Призрачный образ Рейлана быстро угас, только чтобы быть заменённым тёмным, бездонным лесом. Древесные тела стояли перед ней вместо плоти. Контрастирующая тишина звонила на высокой ноте, поглощая эхо стали и криков.

Она не знала, куда Кайлир их перенёс.

Я убила Эвандера.

Ей было всё равно. Фэйт сделала бы это снова. Это ничего не сделало, чтобы облегчить её вспышки горячего гнева, которые всё ещё преследовали её образом его рук, бьющих Рейлана. Внезапно она была зла на себя за то, что убила его так быстро.