Я отплевался, трижды пропотел, ведьма зачем-то помыла мне голову какой-то штукой с запахом хвои (по ощущениям, я словно голову в ёлку засунул). На это лечение не закончилось, меня завели в помещение и бабки-коллеги Бреггониды обтёрли какой-то дурно пахнущей дрянью, которую потом, к счастью, смыли. Мне было холодно, но, действительно полегче, чем было с утра.

Магия Фомира прочистила мне мозги, хотя теперь они почему-то побаливали как с похмелья.

В общем, в мире, где нет антибиотиков, жилось довольно тяжко.

Однако помереть они мне не дали, всё же целых два колдунатора со своими путями. Пусть у Бреггониды и не было статуса офицера, а большую часть своей непростой жизни она занималась скорее вредительством, чем лечением, это она тоже умела.

Судя по обрывкам фраз, а Фомир и Бреггонида в традициях советской медицины не объясняли примерно ничего по поводу моего состояния, ситуация была серьёзной. Подхватил я какую-то там гоблинскую бледную лихорадку и до лечения имел довольно приличный шанс умереть.

Однако болезнь не успела во мне глубоко прорасти.

Из хороших новостей — у меня теперь будет на эту хрень иммунитет.

Потом меня переместили с Дом Бургомистра и напоили какой-то сладковатой дрянью.

Теперь я был в кабинете губернатора, притихший и полностью переодетый заботливыми руками собственной охраны. Конкретнее, орком Иртыком, который заботился обо мне с трепетом бабули, хотя и до попадания в Штатгаль был налётчиком-разбойником.

Я сидел в глубоком кресле, обитом бархатом, и чувствовал себя пришибленным и чужеродным элементом в этой пышущей здоровьем и лоском роскоши.

Я всех выгнал, хотя Иртык и занял привычное место в кресле за дверью кабинета, на короткое время осталвшись один.

Пока меня сюда перевели сюда, натоптали. Сапоги оставили грязные следы на дорогом ковре, а на полированном столе красного дерева лежала карта, прижатая кинжалом и куском чёрствого хлеба, забытого моим телохранителем.

Тело всё ещё сотрясала остаточная мелкая дрожь, но тело медленно и мучительно исцелялось.

Я было потянулся к кувшину с водой, чтобы смочить пересохшее горло, но рука замерла на полпути.

В моём сознании, в той его части, где жил Рой, вспыхнул сигнал. Это не было похоже на тревогу при атаке. Это был зелёный спокойный сигнал, всегда означающий, что прибывают «свои».

Кто там нахрен прибывает?

Я нахмурился. Мои расчёты говорили, что основная часть Штатгаля под командованием Мурранга зашла в город полностью, остался только Новак. Но ему топать даже форсированным маршем дня четыре. Даже с учётом что того, что он пару дней как извещён о том, что Эклатий под нашим флагом, ему всё равно оставалось пара дней.

Пехота не ходит так быстро. Как бы не вульгарно это ни звучало, но у прямоходящих двуногих юнитов есть предел скорости передвижения по пересечённой местности. По моему разумению этот предел нельзя взломать без магии или конницы. И даже если Новак где-до добудет коней, не всё так просто. Нельзя просто посадить бойцов верхом и крикнуть: «Скачите, мои кони!».

Это так не работает. Пехота бродит пешком в том числе потому, что там у большей части нет хороших (а чаще и вовсе никаких) навыков верховой езды. И это, не говоря уже о том, что не всякий конь предназначен для того, чтобы таскать седока, многие были тягловыми. Кроме того, для того, чтобы посадить батальон на коней, нужны не только кони, но и сёдла со снарягой для них.

Однако и сигнал о приближении своих был чётким. Крупное скопление. Батальон, не меньше. И он был на подходе к городу, несмотря ни на что. Передовые бойцы уже входили в зону прямого визуального контакта с Центральными воротами.

Рой меня не слушался, никак не получалось просто связаться с показавшимися в пределах его доступа «новичками».

Бляха!

Я упрямо поднялся, игнорируя тошноту, ломоту и головокружение, и вышел на губернаторский балкон.

Мозг лихорадочно перебирал варианты. Ошибка Роя? Сроду он не ошибался. Может, у меня есть подразделение, о котором я не знаю? Сводная рота на месте? На месте. Сапёры в лагере, разведка Орофина вернулась. Или это Новак стырил телепорт, пока я тут умираю от «чахотки»?

Я вышел из кабинета, увлекая за собой Иртыка и поплёлся на улицу.

Никому ничего не объясняя, обессиленный я, чуть пошатываясь от усталости, дошёл по улице до Центральных ворот и даже поднялся на стену.

Поскольку я часто проверял часовых и ходил по позициям, а про мою болезнь в войсках не знали, это никому не показалось подозрительным.

Это были не призраки и не враги.

Солнце село, стемнело, но луна светила ярко, так что всё было видно, хотя и в серых цветах.

По дороге, не в ногу, но довольно бодро, топала армейская пехотная колонна. И они, чёрт возьми, не выглядели как бойцы, прошедшие двести миль марша. Их доспехи не были покрыты толстым слоем дорожной грязи, а капралы не шатались от усталости.

Впереди, верхом на невесть откуда взятом гнедом жеребце, ехал человек, чью ауру Рой подсвечивал ярким золотистым контуром.

Это был майор Новак.

Я напрягся и смог-таки активировать Рой в режиме связи.

«Майор, ты?».

«Да, командор. Ты же сам написал, чтобы подгребали к Эклатию, мол, столы накрыты, пиво греется, мясо стынет?».

Новак пребывал в отличном настроении.

Я прямо такими формулировками не писал, но смысл Новак передал точно.

Его батальон, который до этого практически без боя захватил Тройхат, теперь подбирался к воротам города.

«Фомир».

«Да, командор. Ты где? Ты что, ты из Дома Бургомистра сбежал⁈ Тебе показан постельный режим».

«Не паникуй, Фомир. Можешь по магии кое-что для меня сделать?».

«Что?».

«Проверь за пределами стены, нет ли там масштабной иллюзии. Я вижу батальон Новака, но это подозрительно рано. Вот переживаю, не стал ли я жертвой обмана».

«Подожди».

Я не спешил. Батальон всё ещё был на подходе, но пока в ворота не ломился. Фомир прибежал очень быстро, загадочно помахал руками в магических пассах. А потом уже сдержанно помахал просто рукой в приветствии.

Новак помахал ему в ответ.

— Это он, то есть, они. Никакой иллюзии. Ты вообще, как себя чувствуешь? — беспокойно спросил маг.

— Уже получше. Прости, что дёрнул, что-то паранойя разыгралась, думаю, мало ли, а может бруосакские маги переиграли мои навыки? Не говори Новаку, ладно?

— Без проблем. И ты правильно всё сделал, командор, в следующий раз при любом сомнении дёргай меня. Лучше сто раз перепроверить, чем один раз батальон королевской гвардии пропустить.

Он осторожно, обращаясь со мной как со стеклянной вазой, похлопал меня по плечу и побежал вниз, командовать, чтобы открыли ворота.

Уголок моих губ дёрнулся в невольной улыбке. Кажется, мои уроки системного мышления не прошли даром. Новак сделал что-то необычное, чтобы ускорится. Мои офицеры не были болванчиками, которые просто выполняют приказы и не могут принять решения сами. Мои бойцы начинали действовать самостоятельно.

Я спустился к основанию Привратной башни как раз в тот момент, когда голова колонны стала проходить узкий створ ворот.

Лица бойцов освещала луна, многие улыбались. В воздухе пахло речной сыростью и корабельной смолой.

Новак спешился. Он выглядел… возмутительно свежим! Никаких серых лиц, никаких сбитых ног у солдат.

Майор передал поводья ближайшему бойцу и подошёл ко мне. Его броня была чистой, даже сапоги не покрыты пылью.

— Командор, — он козырнул, но я заметил в его глазах тот самый блеск, который появляется у отличника, решившего сложную задачу нестандартным способом. — Первый батальон Второго полка после выполнения отдельной задачи прибыл в Ваше распоряжение. Потери в пути — ноль. Боеспособность сто процентов.

— Майор Новак, спасибо за оперативность. Но… Позволь спросить, ты что, приделал своим людям крылья?