— Чего? Ну, пусть будет символизм. Согласны, Ваша светлость? Доклад каждый день под вечер, время Вы назначите. Преступников я хватаю, за порядком слежу, если Ваши будут безобразничать, то сообщаю Вам.

— Лейтенанту Зойду, он будет Вас курировать. Ещё несколько офицеров с Вами состыкую. В общем, я Вас выпускаю? — мне захотелось закончить этот несложный разговор.

— Да, — буркнул Тейштейн.

Глава 20

Кашель

Тот, кто просился ко мне сам, оказался худосочным городским интендантом и заведовал закупками для армии герцога Эссина. Я не успел обрадоваться, что у него могут быть какие-то финансы, как он тут же огорошил меня известием, что денег нет в городской казне, нет их и в казне интенданта.

— Да кто бы сомневался, — попытался скрыть своё разочарование я. — А про городскую казну откуда сведения?

— Вообще-то, до недавних пор я был казначеем всего Ойдона и города Эклатий, — вздохнул он.

От усталости и многократного использования Роя у меня болела голова.

— Как Вас зовут, напомните?

— Йорген, — поклонился он.

Я осмотрел его с головы до ног. Похожий на хорька, мелкий, суетливый и прибежал, как только сообразил, что я новая сила и власть. Эх, дурачина ты, простофиля. Ты, конечно, пришёл целовать мне руки, но уважение у меня вызывает, напротив, Тейштейн, хотя и не скрывает ко мне неприязни.

— Йорген, приятель, а если средства герцога Эссина истрачены, то какие-то закупки всё же были произведены?

Он утвердительно кивнул.

— Да, всё на складах, там же амбарные книги. Продовольствие, фураж, оружие, ткани, медикаменты. Но сами склады…

— Взяты под охраны моими воинами? — закончил мысль за него я.

Он энергично закивал.

— Хорошо. Йорген, завтра я придам Вам парочку гномов, и Вы вместе произведёте инспекцию. Скажу сразу, если там по амбарным книгам недостача… То мне плевать, я же не Эссин. Меня интересует товар в наличии и его качество. С завтрашнего дня мне нужен укрупнённый список — результат ревизии о товарах по наличию.

Йорген заметно повеселел. Фраза про недостачу оказалась явно «в цель». Если он работал с прежним губернатором, которого сняли за казнокрадство, то скорее всего и сам тот ещё мелкий коррупционер. Ну или не мелкий, кто там его знает? Но выбирать не приходилось.

Я откинулся на стуле:

— Скажи мне, Йорген, а другие чиновники, согласятся сотрудничать со мной? Ну, то есть, я подчёркиваю, что о предательстве речь не идёт, не надо никаких клятв, не надо ритуальных жертв и так далее, достаточно просто выполнять свою работу…

Слова «хотя бы как», которыми я хотел закончить мысль, оставил при себе. Хотя чудес я от них не жду.

— Да, многие согласятся, в том числе и бургомистр, которого Вы изволили арестовать.

— Открою тебе секрет, я его не буду пытать и казнить, — устало пояснил я. — Однако он ставленник Эссина, он даже не местный, с чего бы мне ему доверять? Давай не будем страдать ерундой. Составь мне список тех, с кем имеет смысл поговорить. Займусь этим завтра. Так же завтра приходи в ратушу, начнёшь процесс инвентаризации.

— А можно, раз уж Вы мне такое приоткрыли… Мне бы ответ на один исконно купеческий вопрос? — осторожно подбирая слова, словно ступая по трясине, спросил Йорген.

— Про погромы? — устало спросил я, предполагаю, что купечество больше всего дрожит за свои денежки.

От моих слов он подпрыгнул:

— А что, будут погромы?

— Я такого не говорил, — вздохнул я. — Есть в городе своя купеческая гильдия или что-то в этом духе?

— Есть и я член её Совета, — залепетал Йорген.

— Тогда успокой своих, скажи, что я к грабежам не склонен. Но с Главой гильдии мне бы поговорить… Вообще, у меня есть одно самое важное условие сотрудничества.

— Верность и честность? — Йорген посмотрел мне в глаза большими своими зрачками, прямо-таки копируя кота из Шрека.

— Нет, Йорген, меня интересует отсутствие военных бунтов, попыток диверсии, нападений на моих солдат, подготовки измены, попытки открыть ворота врагу. Короче, измена и бунт — это прямо «плохо». За это я, пожалуй, выгоню всех причастных к херам собачьим из города. Устрою вам тотальную депортацию.

— Никогда таких слов страшных по «альну-ацию» не слышал, Ваша светлость, но они звучат пугающе.

— В общей, Йорген, ты просто передай саму суть… Вы не бунтуете, я не выгоняю всех взашей. А теперь с твоего позволения, мы закончим встречу и я увалюсь спать.

* * *

Утром я проснулся таким же разбитым, как и засыпал и даже, по ощущениям, хуже.

Меня знобило, горло пересохло, болела голова.

Превозмогая собственное состояние, я принял общеукрепляющий отвар от ведьм. Однако даже он не особо помог, только стало ещё и подташнивать.

К сожалению, госпиталь с добрым доктором Зульгеном был далеко в обозе, так что мне пришлось собраться с духом и признать, что впервые за долгие и долгие месяцы пребывания в мире Гинн я заболел. Не особенно сильно, но всё же…

Я собрал офицеров, заслушал доклады, потом принял Йоргена, отправил его с парочкой гномов из Первого полка (тут бы лучше подошли сапёры, те лучшие по вопросам, чего бы откуда стащить или открутить и стащить) на инвентаризацию складов.

Зойд контролировал Тейштейна и часть патрулирования приняла на себя комендантская рота.

Ворон улетел к Новаку, к принцу Ги (каждый получал свою версию послания, потому что тональность обращений была разной), ещё один — к Муррангу, а Фаэн, несмотря на протесты, направлен на разведку. Ему предстояло выяснить, точно ли убралась конная гвардия короля Вейрана или они просто отъехали на некоторое расстояние, чтобы при случае ударить?

Весь день я принимал чиновников и по их неискренним рожам делал выводы о лояльности местных. В какой-то момент, сидя в ратуше, я сказал, что у меня обед, охрана и правда шустро организовала мне миску каши. Парочка чиновников видала мой незатейливый обед и была поражена до глубины души его скромностью. Причём их удивление было скорее осуждающим, мол, негоже герцогу жрать простую кашу как крестьянину. Ему стоит закатывать пиры по случаю взятия города, чтобы вино лилось рекой, чтобы дымился целиком запечённый кабан, были разносолы и всякие хитрые блюда, чья цена и красота соперничают со вкусом…

Чиновники при этом были не совсем, чтобы добрыми, они понимали за чей счёт был бы такой банкет. Оттого своё мнение громко не высказывали, чтобы не накаркать.

Я без аппетита поел кашу, много пил воды, миску не отдал. Дал себе ещё некоторое время подремать, потом вскочил, умылся в уборной, активировал Птичьего пастуха, захватив сознание какого-то голубя.

Порядок. Вокруг города никого, ворота всё ещё заперты, потому что я не давал команды их открывать даже временно. Крестьяне в пригороде пасут овец, в речке (а тут протекала не Мара, а какой-то локальный её приток) купаются коровы. Мои воины, преодолевая зевоту, стоят на постах на стене и в башнях, причём расставлены они довольно густо и я эту перестраховку только поддерживал.

Потом я направил голубя в город, посмотрел на торговцев, на ремесленников, посадил около окна дома, где трапезничала какая-то семейка.

— Да не волнуйся ты, дочка, — успокаивал щекастый папаша свою не менее щекастую дочь. — Скоро прибудет гвардия нашего Вейрана и ух! Выбьют дурь из этого выскочки маэнского герцога.

— Ага, — проворчала мать, — А пока будут выбивать, полгорода снесут.

— Да не переживай, — махнул рукой отец семейства, — Мы спрячемся в подвале, зато потом может нашу дочуру к какому капралу сосватаем, они же явно поставят тут гарнизон!

Я не стал дальше слушать, погнал голубя вверх. Настроение стало ещё хуже, а представление о настроениях в городе я и так получил. Ну, а что я хотел, город близок к Монту, для них Вейран не далекий узурпатор и угнетатель, а отец нации. В общем, эти нож в спину всадят запросто.