Остальные, увидев это, бросили оружие.

Чёрные пехотинцы не бросились их добивать. Они методично разоружили сдавшихся, грубо, но без лишней жестокости поставили их на колени, связав руки. Раненому ополченцу споро перетянули ноги жгутами, но руки так же связали. Пленные. Они брали пленных.

В этот момент Тейштейн подумал, что у его города есть шанс, что маэнцы не мародёры, опьяненные кровью. Это армия, дисциплина и порядок. А у порядка всегда есть центр. Командир, который отдаёт приказы. И с которым, возможно, удастся говорить.

Тяжело вздохнув, капитан Тейштейн принял самое трудное решение в своей жизни. Он повернулся к горнисту, стоявшему рядом, бледному, как смерть.

— Труби «отбой», приказываю прекратить сражаться, перестать бить в набат, — голос капитана был хриплым, но твёрдым.

Горнист смотрел на него, не веря своим ушам:

— Но, капитан…

— Выполнять! — рявкнул Тейштейн.

Парень вздрогнул и поднёс горн к губам. Неуверенная, дрожащая трель прорвалась сквозь грохот боя.

— Белый флаг, — бросил седой капитан двум слугам, которые держали знамя герцога Эссина, потому что знаменосца у него не было, — живо!

Они спустили знамя герцога и через мгновение над ратушей Эклатия, над штурмуемым городом, взвилось белое полотнище — символ капитуляции.

* * *

Я увидел белый флаг над ратушей в тот же момент, когда он появился. Через Рой я мгновенно оценил обстановку. Сопротивление почти подавлено. Центральная площадь под нашим контролем.

«Всем подразделениям, — мой мысленный приказ был мгновенным и абсолютным. — Прекратить огонь! Окружить оставшиеся очаги сопротивления, но не атаковать. Повторяю: не атаковать. Командирам подразделений — проконтролировать. Немедленно».

Грохот битвы начал стихать так же быстро, как и начался. Лязг стали сменился растерянной тишиной, нарушаемой лишь стонами раненых и чьим-то отборным матом.

Я направил коня к ратуше. Моя личная охрана, довольно плохие конники-орки, двигались рядом, сканируя крыши и окна.

Из дверей ратуши вышла небольшая группа. Впереди, без шлема, с непокрытой головой, шёл седой капитан. В его лице не было страха. Только безмерная усталость и горечь. В сопровождении двух слуг с опущенным знаменем он подошёл ко мне.

Остановившись в нескольких шагах, он посмотрел мне в глаза. Затем медленно расстегнул пояс и бросил свой меч на брусчатку. Звук упавшей стали прозвучал в наступившей тишине как выстрел.

— Как комендант и начальник стражи провозглашаю, что город Эклатий сдаётся, — сказал он ровным, лишённым эмоций голосом. — Я, капитан Тейштейн, командир гарнизона, передаю его под Вашу власть. Прошу лишь об одном, пощадите мирных жителей.

Я смотрел на него сверху вниз, на этого старого солдата, который нашёл в себе мужество проиграть, чтобы спасти свой город. Я мог бы его унизить. Мог бы посмеяться над ним. Но это было бы неправильно.

— Вы приняли верное решение, капитан, — ответил я так же ровно. — Ваши жители в безопасности, пока они сидят по домам и не держат в руках оружие. Моя армия — не орда дикарей. Мы солдаты, а не убийцы.

Я кивнул Ройнгарду.

— Возьмите капитана и его капралов под стражу. Обращаться с уважением. Они — военнопленные, а не преступники, они просто защищали свой город.

Лейтенант лишь коротко кивнул. Тейштейн без сопротивления позволил увести себя.

Я стоял на центральной площади захваченной столицы провинции. Город был у моих ног. Мой план сработал, хотя я и не был в нём до конца уверен. Слишком много «но».

Буквально позавчера я отправил двух воронов, Новаку и принцу Ги о том, что Эссин разгромлен, но не погиб. Отступил и следует считать, что под его началом до полутора тысяч воинов, однако он перешёл в режим обороны.

Принца я просил продолжить движение до Тройхата, чтобы укрыться там, заняться обороной.

Новака — ждать приказа. Принц не станет ему подчиняться и их совместный контроль над Тройхатом порождает очевидный конфликт. Однако, пока Новак не получит сведений о том, двигаться ли ко мне в Эклатий или будет какой-то другой план, ему надо было оставаться там, на реке Мара.

Теперь надо дождаться прибытия основной части Штатгаля и решать, что делать дальше. Но ворона послать к нему надо. Опять их, магических птиц, где-то искать. Вот тяжело без электронной почты, тяжело.

И в этот самый момент, момент моего полного триумфа, на стенах затрубили в рог. Это был не сигнал победы. Это был сигнал «внимание».

Я поднял голову. Там была рота Третьего полка, оставленная прикрывать ворота и как оказалось, не зря.

Я подключился к ним через Рой, мгновенно получая доступ к коллективному зрению даже без помощи Птичьего пастуха.

С севера, с дороги, ведущей к столице, по дороге неспешно двигался здоровенный конный отряд. Несколько сотен всадников. Они двигались шагом, поднимая облако пыли.

И над ними развевались не флаги герцога Эссина. Над ними развевались королевские знамёна. Стяги короля Вейрана.

Глава 19

Инспекция

Сигнал тревоги, прозвучавший со стены, был резким и чужеродным, как скрежет металла по стеклу. Он резанул по ушам, обрывая эйфорию победы.

Я тряхнул головой. Ладно, где моя не пропадала? И где она только не пропадала…

Я мгновенно подключился к Рою, используя сознание роты на центральных воротах, как собственный бинокль. Картина, которую я увидел их глазами, была чёткой и не особенно приятной.

С севера, по дороге из столицы Бруосакса, приближался конный отряд. Пыль, поднятая сотнями копыт, стояла столбом в утреннем воздухе. Они двигались не как разведка. Они шли как хозяева этой земли. Впереди развевались не потрёпанные знамёна Эссина, а безупречно чистые королевские штандарты. Синий грифон на золотом поле. Личная гвардия короля Вейрана.

Я отключился от Роя, обвёл взглядом площадь. Мои солдаты, только что прекратившие бой, услышали сигнал. Усталость, казалось, снова навалилась на них, но паники не было. Они смотрели на меня, ожидая приказа. Их вера в меня сейчас была единственным, что удерживало ситуацию от хаоса.

Я использовал Рой и стал расставлять роты по городу. Перекрёстки, стража, тюрьма, около ратуши, пожарная каланча, торговая площадь.

Мне не нужно, чтобы, узнав про всадников под стенами, в городе началось массовое восстание. Я тут охренею его подавлять.

Впрочем, на стене уже не было наёмников Эклатия, горожане, запертые по домам, банально не знали, что мы оказались в очень деликатном положении.

Когда я хотел обогнать новости о разгроме Эссине, то не думал, что марширую ещё и наперегонки со всадниками Вейрана. И что обогнал их от силы на пару часов.

А теперь.

«Хайцгруг, как рана?».

«Ничего, как ты говоришь, босс, до свадьбы заживёт, хотя я и не встретил ещё ту орчиху с топором, что очарует моё сердце».

«Гм, ладно. Вторые — Зерновые ворота под контролем?».

«Да! Всё чисто».

«Врага на горизонте нет?».

«Нет. Тут только парочка телег с крестьянами, пришли на рынок, они вообще не поняли, что власть сменилась. А что?».

«У Центральных ворот немного другие виды гостей. Занимай оборону».

«Да, босс!».

Скоро я уже скакал обратно к Центральным воротам, а войска группировал так, чтобы перебросить в этот же район дополнительные силы.

С одной стороны, конница не в состоянии штурмовать ворота, а с другой… опыт герцога Гуго, который ринулся к воротам, говорит о том, что жители мира Гинн умеют сочетать это с мощным магическим ударом.

Так что тут ни в чём нельзя быть уверенным.

У Гуго такое не проканало, за воротами были фалангиты. Сейчас ситуация другая.

Поднявшись на стену, я своими глазами оценил угрозу.

Около пяти сотен всадников. Тяжёлая кавалерия, элита. Закованные в сияющие латы люди на таких же защищённых броней конях. Они были воплощением военной мощи королевства.