— Давай наоборот. Я попробую с морды, а ты с хвоста, — предложил эльф. Если что — беги. Он точно не сразу за тобой полетит.

— Не геройствуй, — огрызнулась Гнара.

Как бы то ни было, но подобные диалоги только во время представлений хороши, а в реальной опасности лучше действовать и рассказывать о своих действиях партнеру по факту. Эрель знал это, и обычно использовал эти знания по прямому назначению. Но ситуация что ли оказалась такая диковинная? Он замешкался всего на секунду и пропустил резкий взмах лапы. Воздух свистнул, эльф отлетел в снег как тряпичная кукла.

Дракон радостно взвыл и выпрямился — готовился орать и жечь огнем лежащую перед ним жертву. Гнара схватила вылетевший из руки эльфа клинок и встала между ними, почти вплотную к драконьей морде. Меч угрожающе приблизился к драконьему носу, и чудовище странно замолчало, следя за блестящей в лучах солнца сталью.

Гнара чуть отступила — для замаха требовалось место, — но дракон не шевельнулся. Единственное, что она не учла — камни. Камни были разбросаны на скальной площадке повсюду, лезли под ноги, когда не требуется. И Гнара споткнулась. Меч отлетел — дотянуться, не встав, было никак. А дракон нависал над ней, не отрывая глаз от орчихи, вздыхал и, судя по всему, копил силы на новый рык.

Гнара шарила руками, надеясь, что чудесным образом появится хоть нож, но чуда не происходило. Под пальцы попался только сорвавшийся с шеи шнурок с берестяным сверточком, что подарил одноглазый старик. Береста распалась от ветхости, и на ладонь Гнары легла изящная подвеска с крупной жемчужиной.

Дракон замер, склонил голову и подсунул морду почти в самую ладонь Гнары. Ни на орчиху, ни на эльфа он не смотрел больше, не в силах оторвать взгляда от жемчужины. Гнара протянула подвеску дракону, и тот аккуратно взял ее в пасть. И скрылся за камнями. Словно его и не было здесь. Только дымящиеся камни и стонущий эльф напоминали о недавнем явлении дракона.

— Улетел мух жевать, — через силу проговорил эльф, улыбаясь. — Как ты догадалась только!

— Это не я… Это старик одноглазый подарил. Сказал: посмотри на свет в чешуе…

— Понятно, бредите. Он тогда, ты сейчас.

Эрель пытался оторвать полосу от плаща, чтобы перевязать разодранное драконом плечо. Одной рукой получалось плохо, но он упорно продолжал растягивать ткань. Кровь из раны текла все сильнее.

Орчиха наконец отмерла и подошла помочь. Потом помогла подняться.

— Давай поищем место, где отдохнуть. Только с костром, ладно? — попросила она.

— Никакого места, Гнара. Надо идти. Могла бы, кстати, и с драконом договориться спустить нас вниз. Раз у тебя такой блат тут образовался. А ты его отпустила. Совсем не думаешь о тех, кто рядом с тобой, — пробурчал эльф. — Давай, шевелись. Потом отдохнем.

— Ты же… — начала Гнара и замолчала. Эльф смотрел на нее так, что впервые она не решилась ответить на его бесконечные шуточки.

— Идем. Пока не спустимся — на отдых не рассчитывай.

Ей оставалось только кивнуть.

Спуск с перевала оказался ничуть не легче подъёма. Дорога будто нарочно петляла среди острых каменных зубьев, уводя путников от их желанной цели — долины. Эльф молчал, и это было непривычно.

Эрель всё чаще останавливался. Как бы ни желал он продолжать путь, это становилось неизбежным. Подарок, оставленный драконом — рваная рана на плече — периодически требовала внимания и перевязки, чтобы остановить кровь. Гнара помогала, но старалась делать это аккуратно. И всякий раз, когда он останавливался, пережидая очередной приступ головокружения, Гнара старательно делала вид, что просто жаждет осмотреть очередной валун поближе.

Наконец, что-то изменилось. Снег почти исчез, уступая место пожухлым деревцам с облетевшей листвой.

Где-то далеко в туманной дымке маячил лес, и уже тянуло дымом — где-то неподалеку точно было какое-то жилье. Правда, до деревеньки нужно было еще добраться. Эльф выглядел куда хуже, чем когда они начали спуск, и останавливаться приходилось чаще.

Стемнело быстро, но самый опасный участок дороги был уже позади. Гнара устала, как вьючная лошадь после длительного перехода. Эльф наконец-то решил, что в принципе можно и присесть. Или отдохнуть. Или вообще заночевать.

Гнара опустилась на землю и прижалась спиной к кривому стволу сосны. Сил почти не осталось. Но надо было позаботиться о костре. И о еде, наверное.

— Ты как? — спросила орчиха. — Я пойду воды поищу, ладно?

— Ну, — хрипло ответил он, не открывая глаз. — Нам всего-то и осталось — только дойти. Без сюрпризов, ладно?

Гнара кивнула. Потом вспомнила, что он не видит ее, и сказала:

— Ладно. Без сюрпризов.

Эльф улыбнулся еле заметно.

— Ты, главное, бересту больше ни у кого не бери… А то вдруг у тебя вместо подвески окажется, я не знаю… кость от курицы. Подашь дракону, а он обидится…

— Да заткнись ты уже, — устало пробормотала орчиха. — Я за водой. А ты перебирайся поближе к деревьям — дождь собирается.

Несмотря на ветер и накрапывающий дождь, костерок не только развелся, но еще и вполне сносно горел. Гнара натаскала травы и мха, сучьев — не совсем сухой и не совсем подходящий материал, но что ж делать. В целом все было сносно, и даже не совсем плохо. Одно только удручало орчиху: что делать дальше? Куда идти? Как быть? Этот переход закончился, и впереди мерцала безлунная ночь.

После горной тишины тракт показался средоточием звуков. Гнара радовалась с одной стороны все вернулось на круги своя, и пока можно было не думать о глобальном, главной целью стало добраться до какой-нибудь придорожной харчевни и отдохнуть наконец-то, помыться, поесть, в конце концов! Да и эльфу пара дней передышки явно не помешала бы.

Эльф же напротив почему-то стремился с большой дороги свернуть, а трактиры и вовсе обходил по большой дуге. Гнара брела за ним, не решаясь возражать, уставшая, замученная и удрученная. Остановки были редкими и короткими: минимальный перекус из остатков лепешки и найденных грибов, которые тут еще попадались, причем эльф чаще от еды вообще отказывался, а когда Гнара пробовала настоять — огрызался. Разозленным он казался ей еще более красивым, но и куда более опасным. И она предпочитала отмалчиваться. Ловила себя на том, что из-под тишка любуется спутником. Злилась и отворачивалась, пытаясь отвлечься. Получалось плохо.

Длинный отдых зато устраивали ночью, под соснами, без костра, но под романтичные звоны последних комаров — рядом опять были болота.

И только на пятый день пути они наконец ночевали как нормальные путники — в постели, не настоящей, конечно, на полноценную комнату денег не хватило, но все же под крышей, в тепле и после горячего ужина. Эрель посчитал, что отошли они достаточно далеко, и шансов встретить возможных преследователей-монахов здесь минимален. Гнара согласилась. Она вообще со всем соглашалась: кивала и делала как говорили. Эрелю это не нравилось.

Заглядывая в кружку с чем-то, отдаленно напоминающим по цвету сидр, а по вкусу — нечто непередаваемое, он спросил:

— Ну и что теперь?

Гнара пожала плечами. Ей было все равно.

— Ты, конечно, можешь остаться здесь. В деревне. Начать новую жизнь. Выйти замуж за кузнеца. Или за мельника. Родить восьмерых… хотя нет, с твоим характером — пятерых, и один из них обязательно уйдёт в разбойники. Ты будешь варить похлёбку, штопать мужу и сыновьям носки. Каждую весну встречать паводок, каждую осень — простуду. Тихая, уютная жизнь. Идеально.

Он сделал глоток, скорчил рожу и продолжил:

— Но может, лучше пойдешь со мной? Я думаю вернуться к своим. Эльфам. Это такие красивые, высокомерные существа, ты, может, слышала. Ходят в белом, говорят нараспев, любят хорошее вино и презирают мясо. Прекрасное общество, обещаю. Ты будешь уникальным украшением. Уверен, тебя полюбят с первого взгляда. Особенно за манеру метать людей через порог и варить козлятину.