Он всегда не любил такие короткие вылазки. Почему-то все они казались наспех спланированными, ненужными и особенно ничего не приносящими. Насчет последнего он точно был прав. Ну какая польза может быть от недельного сидения в болотах на границе? Ни прибыли особой, ни славы — ничего такого, что нужно бы зарабатывать в первую очередь.

Зато вони, мокроты и комарья — хоть отбавляй.

Благо, еще сутки, и они свернут лагерь. Похвалы за полезные сведения — ага, как же, целую орчью банду вычислили, вот только силами соберутся и сразу уничтожат, — получать не ему, он не командир пока. Но когда шепчущий ветер не любил подшутить? Может все и изменится. А там глядишь — и переведут из пограничного отряда куда повыше. Жаль, у военачальников дочек на выданье нет, а у кого есть — благополучно уже выданы и отправлены подальше от местных болот, иначе давно бы и он себе местечко покомфортнее присмотрел. Ну и ладно. Зато у него есть Эланорочка. А что без влиятельной родни — так даже на руку, меньше выступать будет. И поедет, куда скажут, и сидеть будет тихонечко. Зато пара они красивая, на этом тоже сыграть можно, главное, в нужное время и в нужном месте оказаться…

Приказ выступать как всегда подоспел не вовремя, но не удивил — чего-то подобного Эрель и ожидал. Орки бродили рядом — приграничье, оно такое. А по кое-каким признакам и следам Эрель сделал выводы, что рядом еще один вражеский отряд пасется — турогли-болотники. Их территория.

Промышляли болотные жители, как явственно следовало из названия их расы, на болотах, только отдельной расой не были — так, беглые из людей. Много поколений назад прибились тут, освоились и начали промышлять грабежами, благо, тракт центральный имперский неподалеку. Выродились за столько-то веков, понятно, у людей это быстро происходит, и теперь действительно напоминали сказочных существ: с сизой, словно бы склизской кожей, низкорослые, с вывернутыми суставами… Бились, однако, они отчаянно, и так же отчаянно ненавидели всех вокруг: эльфов, орков, людей, дварфов. Хотя на сделки шли, были случаи, и даже наняться могли всем отрядом к купцу какому, чтобы сопроводить и от таких же, как они сами, защитить, если что. Слухи, правда, ходили разные, но только слухи. А что нанимали их, так это точно — Эрель сам свидетелем был пару раз, когда в городе с ними сталкивался.

За мыслями он пропустил приказ выступать, о чем доходчиво извещен был истинно по-эльфийски — пинком. Вздохнул и двинулся след в след за старшим. А мысли пришлось на потом оставить.

Они продирались сквозь ельник, болото, снова ельник, кусты и опять ельник уже второй час: решено было все же планы врага выведать. Какого лешака орки им врагами стали? Вроде не нападали, и границ открыто не нарушали — они ж не турогли, у них свои холмы есть, и дом, и все прочее — Эрель в толк взять не мог, но в памяти отложил. Пазл бы интересный и на досуге стоило попробовать сложить его. Вдруг и сложится?

Вышли на тропу. Идти стало легче, но только до поры. Меч, который он в ножны так и не убрал по какому-то своему наитию, слабо вздрагивал и отдавал в ладонь тревожными вибрациями.

— Орки, — шепнул Эрель ближайшему товарищу. Впереди идущий недоверчиво огляделся, а меч эльфа уже светился вовсю.

— Орки, — рявкнул Эрель, потому что противник явно был совсем близко, но острый эльфийский взгляд не мог обнаружить чужаков. Вот только старая магия, еще оставшаяся в клинках, никогда прежде не подводила. Отряд ощерился клинками и вовремя. Орки решили-таки напасть.

Противников было не то чтобы много, но несколько побольше, чем дозорный эльфийский отряд. И как оказалось, вооружены они оказались тоже несколько получше. И по всему выходило, что напасть решили не спонтанно. А вот эльфы, не ожидавшие подобного вероломства от соседей, чуть замешкались, потому первоначально преимущество оказалось на стороне орков.

Тут, пожалуй, стоит сделать небольшое лирическое отступление. Ну какой смысл описывать битву — кто кому сунул, кто кого ударил, да как, да каким приемом… В подобном описании без специальных терминов вряд ли обойдешься, да только хорошо это для тех, кто с приемами мечевого боя знаком, да не просто боя, а группового, да на пересеченной местности. Бои описывать потребно все же ристалищные: сходятся рыцари в поединке чести, подготовленные, выясняют мечом и щитом кто из них сильнее. Да и наблюдать за подобным красиво: флажочки по краям висят, маршалы наблюдают, чтобы правила боя соблюдались, рыцари в разноцветных налатниках — чистых, к слову сказать, и вообще. А в стычках приграничных ни красоты, ни смысла. Про красоту и чистоту вообще отдельный разговор, где б их взять, с неделю в дозорах по болотам проползав.

С орками несколько столетий держали нейтралитет. Стычки, понятное дело, были, особенно в приграничье, но на чужие территории обычно никто не лез — своих хватало. Эльфы селились в западных лесах и где-нибудь рядом, в соседях имея людей да туроглей, если поселение оказывалось неподалеку от болота и Имперского тракта. Орки занимали земли на юго-западе. Лесов там почти не имелось, зато в изобилии степей и каменистых равнин. Это вовсе не значило, что в лесу орка встретить было нельзя — вполне можно, только куда реже, чем эльфа.

По древней, многие тысячелетия назад сложившейся традиции, бессмертные воевали. Эльфы, отстаивающие каноны света и добра, воевали с орками — порождениями тьмы. Или орки с эльфам. Кто начал эту войну — за давностью лет все позабыли, зато теперь каждый народ с уверенностью мог объявить своего противника виновным.

Последние три века прошли под знаменами Империи. И надо сказать, что на внутренних границах стало потише. А пару сотен лет назад эльфы и орки вовсе заключили официальное перемирие (это достижение, кстати, достаточно долго приписывали себе люди). И чтобы без повода, но с продуманным планом и подготовкой, орки нападали на дозорный отряд? Это не просто не вписывалось в рамки договора. Это было крайне странно. Приграничные территории всяко опасны, так ведь и дозор — не боевой отряд, не в том смысле, что за мечи при любом удобном и неудобном случае хватаются.

Еще в Империи жили люди. Люди селились везде, им условности мира бессмертных оказались, скажем так, до фонаря. В городах, а их в Империи было достаточно и новые появлялись с завидной регулярностью, можно было встретить всех, и почему-то в городе все спокойно уживались, то кучкуясь по кварталам, а то вперемешку, словно в городе само слово «раса» переставало существовать, а каменные улицы стирали любое различие.

Хоть и меньшие числом, хоть и застигнутые почти врасплох, эльфы тем не менее орков теснили. Эрелю достались тяжелые противники, сразу четверо. Но от них избавиться труда особого не составило — не зря он считался лучшим мечником отряда. Пятый — пониже остальных ростом, массивный, но все равно куда худее своих сотоварищей — оказался проворным и вертким. И на какой-то момент времени показался эльфу недосягаемым, парировал любые удары и разгадывал любые обманки, и меч его, казалось, был просто везде. Но даже такие ловкие и шустрые устают. А когда устают — начинают допускать ошибки и пропускать даже совсем очевидные маневры. На самые простые и очевидные в этот момент они и попадаются, и этот мальчишка — а то, что противник хоть и ловкий мечник, но явно куда моложе остальных воинов своего отряда, Эрель понял почти сразу — попался. Меч отлетел в сторону, а сам орк лежал на земле, и даже не видя его лица, Эрель чувствовал волну страха, исходящую от него. Да и глупо было бы не бояться, когда над тобой эльф возвышается с окровавленным мечом и ухмылкой. Эльфы, они только в сказках добрые и милые существа, гении-покровители, и то не во всех. А в жизни… не дай Бог, честно!

Эрель чуть отдышался — мальчишка долго продержался — и приставил острие клинка к горлу: