Затем мы услышали тревожный крик Домберга, находившегося внутри корабля. Мы вбежали внутрь и обнаружили, что он тушит небольшое пламя, вспыхнувшее среди одежды в одном из отсеков. Мощные прямые лучи солнца, сфокусированные стеклом иллюминатора, вызвали возгорание. А ведь эта одежда была влажной от постоянной сырости!

Теперь мы почти уверены в одном. Венера не вращается вокруг оси. Солнце, кажется, не поднялось и не опустилось на небосводе относительно первоначальных расчётов Маркерса. Таким образом, полушарие, на котором мы находимся, постоянно обращено к солнцу. «День» здесь вечен. А на другой стороне никогда не кончается ночь. Что там происходит, мы не знаем.

Сорок шестой день.

Сегодня едва не произошла трагедия!

Всё случилось в полдень по нашему, земному, распорядку. Пять гигантских тварей неуклюже выбрались из джунглей неподалёку от нас. Десяти футов ростом, с голой кожей, сложенные как медведи, но с двумя огромными, крабьими клешнями вместо рук — эти безымянные хищники ринулись на нас в атаку.

Мы побежали в безопасное место, стремясь укрыться в доме, но Тарней поскользнулся на раскисшей земле и остался лежать, оглушённый. Карсен заметил это первым. Он бросился назад и встал перед Тарнеем, поливая свинцом чудовищ. Остальные остановились и тоже открыли огонь из винтовок. Двое кровожадных тварей зашатались и отступили, но трое продолжили наступать, гремя огромными клешнями, словно цимбалами. Наши пули, казалось, не причиняли вреда их массивным тушам.

Тарней сумел подняться на ноги и добежать до дома. Карсен поспешил следом, но его чуть не настигло вырвавшееся вперёд чудовище. Одна из грозных клешней метнулась к его спине. Он увернулся, но его отставленная в сторону рука попала под удар. Мы были в ужасе, решив, что он обречен. К счастью, в этот момент из дома вышел капитан Этвелл с автоматом в руках. Стреляя над головой Тарнея, Этвелл расправился с тварями, накрыв их смертоносным шквалом огня. Четверо забились в конвульсиях, подвывая. Пятая проковыляла сотню футов, прежде чем рухнуть, отяжелев от свинца.

Мы втащили Карсена внутрь, понимая, чем ему грозит промедление. Вокруг пореза на запястье уже расползались тёмные пятна. Парлетти включил ультрафиолетовые лучи на полную мощность, но было слишком поздно. Рука Карсена распухла и почернела. С согласия капитана Этвелла и самого Карсена, Парлетти подготовил инструменты и ампутировал руку под ультрафиолетовыми лучами. Через две минуты все было кончено. Карсен потерял сознание от боли. Остальным стало дурно. Но это был единственный способ спасти жизнь Карсена.

За стенами дома орды падальщиков из джунглей дрались за тела мёртвых тварей. Это были мелкие, голокожие существа, похожие на ласок, пожиравшие мясо с такой жадностью, будто у них был жёсткий лимит времени. Собственно, так оно и было. Пятнадцать минут спустя, словно по сигналу, они с раздутыми от мяса животами разбежались по своим укрытиям. То, что осталось от туш, теперь стало фиолетово-чёрным от плесени и начало раздуваться. Плесень была финальным «падальщиком». Воздух наполнился облаками смертоносных спор.

Суинертон предупредил: если мы рискнём выйти и вдохнём этот концентрат плесневых спор, атакующих плоть, это будет стоить нам жизни. Мы ждали, освещая всё вокруг ультрафиолетовыми лампами для защиты себя. Затем, строго по расписанию, хлынул очередной ливень, а вслед за ним подул ветер — и развеял ядовитое облако. Через час от туш остались лишь голые кости, а пространство перед нашим кораблём и домом вновь выглядело тихим и безмятежным.

Я описал все это как молниеносно разворачивающийся кошмар. Так оно и было. Таков темп жизни и смерти на Венере. Стремительность произошедшего потрясла нас до глубины души.

После операции, когда Карсен очнулся, Тарней сердечно пожал его руку — ту, что осталась, — и поблагодарил за спасение своей жизни.

— Забудь, — слабым голосом проговорил Карсен. — Любой из нас поступил бы так же ради другого.

Возможно, это и было верно, но не умаляло героизма Карсена.

Суинертон полагает, что странное существо с клешнями, похожее на медведя, вероятно, царь зверей Венеры. Оно кочует на большие расстояния в поисках пищи, когда обычной добычи становится мало. Но не оно заставляет нас содрогаться, а мысль о той свирепой плесени, что таится в воздухе вокруг нас и ждёт своего мрачного часа. Против неё пули бессильны.

Выбравшись наружу, мы заметили, что внизу, у подножия утёса, снова появились лодки, с фигурами, теснящимися на палубах. Возможно, аборигены наблюдали за всем происходящим. Нам интересно, когда же они наберутся достаточно смелости, чтобы высадиться на берег и приблизиться к нам. Мы сами с нетерпением ждем этого события.

Сорок седьмой день.

Погода держится прежняя — и, похоже, таковой и останется навсегда. Сегодня аборигены наконец-то посетили нас. Но сначала произошла ещё одна атака свирепых царей-убийц. На этот раз мы были готовы.

Уилсон дежурил на берегу, и по его крику мы все бросились либо в корабль, либо в дом. Семь чудовищ метались вокруг, размахивая устрашающими клешнями. Затем с крыши нашего дома Тарней обрушил на них шквал огня из автомата. Гривз и Парлетти поддержали его винтовочным огнём из шлюза корабля. Мы с удовлетворением наблюдали, как четверо тварей пали. Отчасти это было местью за страдания Карсена, который лежал, терзаемый болью и лихорадкой.

Оставшиеся три отступили, и после очередных набегов падальщиков и нашествия плесени мы отважились снова выйти наружу. Два часа спустя Уилсон издал еще один крик, сообщив, что к нашему берегу причалил корабль аборигенов. Мы с нетерпением наблюдали, как они, выбравшись на берег, нерешительно ступили на песок.

Мы разглядывали друг друга, разумные существа двух разных миров. Это был волнующий момент. На Марсе мы нашли лишь следы погибшей цивилизации, а здесь столкнулись с живыми разумными созданиями, рождёнными не на Земле.

Их трудно описать. Они длинные, похожие на тюленей, с плавниками и конечностями. Суинертон считает, что они едва вышли из водной среды — возможно, не более полумиллиона лет назад. Для сравнения: примерно в это же время наши древесные предки спустились на землю. Их руки — по сути, видоизменённые плавники с суставами на концах, образующими неуклюжие пальцы. Ноги представляют собой полу-ласты. Но они стоят прямо, а их головы поразительно похожи на человеческие. Они больше напоминают землян, чем ныне вымершая насекомоподобная раса, строившая каналы на Марсе.

Мы единодушно поручили Домбергу возглавить то, что можно назвать «церемонией приветствия». На Земле Домберг во время своих археологически изысканий сталкивался с десяткам примитивных изолированных племен, с которыми он умел находить общий язык. Он обладает инстинктивным пониманием языка жестов, вероятно, подкреплённым тонким телепатическим чутьём. Он начал показавшуюся нам немного нелепой пантомиму, волнообразно двигая руками. Венериане безучастно наблюдали за ним, но в конце концов один из них выступил вперед и, в свою очередь, начал в ответ демонстрировать неуклюжие жесты.

Это продолжалось некоторое время, и тут Маркерс хихикнул. Заразительный смех охватил всех нас, и вскоре мы хохотали от всей души. И ничего не могли с собой поделать. Мы заметили, что с момента прибытия на Венеру стали чаще смеяться. Уилсон объясняет это высоким содержанием кислорода в воздухе.

Домберг не обратил внимания на наш смех, как и аборигены. Они были полностью поглощены общением друг с другом. Наконец Домберг наклонился и сделал пальцами пометки на песке. Мы сразу поняли его замысел: он изобразил шар с расходящимися лучами, а затем четыре последовательных круга. Он обозначил положения Венеры и Земли и попытался показать, что мы прибыли с третьей по счёту орбиты.

Судя по всему, аборигены не поняли его послания. Через некоторое время предводитель сделал прощальный жест, и они ушли, словно удовлетворившись тем, что встретились с нами лицом к лицу.