Сорок третий день.

Жизнь на Венере буйствует. Джунгли представляют собой непроходимое сплетение лиан, папоротников и исполинских деревьев. Мы видели тёмные силуэты, некоторые — огромных размеров, таящиеся в тени. Блестящие глаза рассматривают нас и наш корабль. Сегодня мы обнаружили существо, похожее на земную крысу, забравшееся к нам в каюту. Одному богу известно, переносчиком каких странных болезней оно является.

Тарней утверждает, что на берегу видел гигантское создание, похожее на краба, — не меньше трёх футов в высоту. Он выстрелил в него, и оно поспешно уползло обратно в воду. Мы постоянно носим с собой пистолеты и винтовки. Капитан Этвелл приказал, чтобы никто из нас не отходил далеко от корабля в одиночку.

Дик Суинертон, естественно, едва не сходит с ума от восторга. Он очень похож на своего брата Чарльза — упокой, Господи, его душу! — участвовавшего в экспедиции на Марс. Как биолог, он видит перед собой совершенно новый мир, полный форм жизни, которые можно изучать. Он утверждает, что измерил скорость роста лианы рядом с нашим кораблём: за одну ночь она выросла на шесть футов!

Но больше всего мы хотим в конце концов вступить в контакт с какой‑либо разумной формой жизни!

Мы почти уверены, что здесь есть квазиразумные существа. Во время снижения на корабле и полёта над океаном мы видели смутные силуэты на поверхности — возможно, парусные суда. Несколько раз мы замечали дым над маленькими островами. Все, кто способен добыть огонь в этом сверхвлажном мире, должны быть разумными.

Капитан Этвелл говорит: если первая неделя пройдёт гладко, мы организуем исследовательскую экспедицию по плато — будем искать разумную жизнь. А эта пирамида — она возвышается гигантским вопросительным знаком.

Сорок четвёртый день.

Похоже, разумная жизнь сама найдёт нас! По крайней мере, этим «утром» в тумане примерно в полумиле от утёса, на котором стоит наш корабль, проступила тусклая тень. Возможно, это лишь игра воображения, но она напоминала небольшую лодку. В этом наполненном туманом воздухе трудно что‑либо разглядеть. В конце концов силуэт скрылся в дымчатой пелене. Конечно, мы принялись кричать, надеясь, что она подойдёт поближе, но наши крики не произвели никакого эффекта. Возможно, это было просто морское чудовище.

Маркерс определил положение солнца — блестящий пример точных расчётов. Периодически, после регулярного пятичасового ливня, весь туманный свод венерианского неба вспыхивает россыпью радуг. Ярких радуг всевозможных форм и очертаний: спиральных, дугообразных, прямых как стрела. Это зрелище ещё более захватывающее и прекрасное, чем земное северное сияние.

Явление длится всего несколько минут. Маркерс зарисовал серию радуг и в конце концов вычислил по их геометрическому расположению, где должно находиться солнце, чтобы создавать такие узоры. Оно располагается на полпути от зенита к горизонту. Но восходит ли оно, заходит или остаётся неподвижным — Маркерс сказать не может. Мы обнаружили, что на Венере нет магнитных полюсов. У нас здесь нет ни «востока», ни «запада», разве что мы их сами обозначим.

Уилсон использовал лабораторные весы и установил, что сила тяжести составляет ровно 83,5 % от земной. Из‑за снижения веса мы двигаемся непривычно легко — словно танцоры. Уилсон также оценил содержание ионов в воздухе. Оно в четыре раза выше, чем на Земле, что указывает на высокую радиоактивность почвы. Я, к примеру, заметил, что мой ионный зарядник заряжает батареи с невероятной скоростью. Одна из батарей даже полностью сгорела из‑за перезаряда.

Гривз провёл экспресс‑анализ пробы морской воды. Как ни парадоксально, она значительно более солёная, чем вода земных океанов, и содержит заметные примеси золота, серебра и радия. Возможно, когда‑нибудь, когда космические перелёты войдут в пору бурного расцвета, океаны Венеры станут настоящей химической сокровищницей.

Так, понемногу, мы узнаём, что же это за мир — сестра нашей Земли.

Сегодня Тарней слёг — судя по всему, из‑за влажности. Он плохо спал с момента нашей высадки. Впрочем, как и все мы. Парлетти — он не только геолог, но и отличный врач — дал Тарнею хинин, чтобы сбить температуру, и уложил его в постель. Опасности нет. Мы бы отдали любые деньги за кондиционер.

Мы только что поужинали и улеглись, настроенные послушать музыку. Не могли бы вы поставить что-нибудь для нас?

Сорок пятый день.

Да, на Венере, есть разумные существа!

Сегодня по меньшей мере дюжина парусных судов материализовалась из океанского тумана и замерла неподалёку от берега. Одно подошло так близко, что мы смогли разглядеть фигуры на палубе. Они наблюдают за нами, вероятно удивлённые, и гадают, кто мы и что из себя представляем. Мы окликали их и жестами предлагали приблизиться, но они не ответили на зов.

Капитан Этвелл считает их довольно отсталыми. Их суда выглядят примитивными. Двигателей не видно. Возможно, они мало чем отличаются от дикарей, находящихся на начальной стадии цивилизации, в нашем понимании. Вскоре они исчезли тем же таинственным образом.

Сегодня произошло ещё одно событие, изрядно нас встревожившее. Уилсон вышел из дома прогуляться, поскользнулся в грязи и при падении слегка порезал палец о острый камень. Он вернулся, посмеиваясь над собственной неловкостью. Когда Парлетти собрался обработать ранку йодом, он вдруг замер: края пореза изменили цвет.

Парлетти обработал рану йодом, но через несколько минут рука Уилсона начала опухать, и он пожаловался на плохое самочувствие. Парлетти испуганно охнул и буквально потащил его к ультрафиолетовому аппарату. Включил ультрафиолетовое излучение. Опухоль спала через час, но вся рука Уилсона покрылась волдырями, как от ожога. Он будет прикован к постели минимум три дня.

— Парни, при малейшей царапине, — предупредил Парлетти, — сразу же помещайте рану под ультрафиолетовые лучи. В воздухе Венеры содержится какая-то плесень, или микроб, отравляющий человеческую кровь. И действует он с той же молниеносной скоростью, с какой плесень поражает нашу еду!

Мы начинаем осознавать, какой стремительный ритм у жизни и смерти на Венере. Суинертон выдвигает теорию, что это вполне естественно в мире со сверхплодовитой жизнью. По его словам, здесь всё происходит стремительно — смерть, разложение и рождение новой жизни, потому что природа заполнила эту богатую среду до предела.

В качестве ещё одной иллюстрации: наша первая попытка добыть свежее мясо стала последней. Капитан Этвелл удачно выстрелил в какое-то существо из джунглей, похожее на оленя, и свалил его. Но к тому времени, как он подошёл к ещё дёргающемуся телу, вокруг раны уже расцвела чёрная плесень. Он ушёл, качая головой.

Когда он, дойдя до корабля, обернулся и взглянул назад, то увидел, что орда мелких существ рвет мясо ещё не умершего животного и поглощает его с невероятной скоростью. Несколько птиц, похожих на стервятников, также присоединились к пиршеству, отпугнув мелюзгу. Затем существо, похожее на медведя, проглотило то, что осталось от туши, не обращая внимания на плесень.

Через десять минут от бедняги не осталось ничего, кроме костей, вокруг которых роились насекомые.

Суинертон ради эксперимента решил зайти ещё дальше. Он подстрелил небольшое животное и принялся наблюдать за тем, как развивается плесень. Он отгонял падальщиков, пока труп не покрылся черной коркой плесени и не разбух. Затем он отступил. Но теперь падальщики обходили его стороной, даже насекомые. Более того, похожее на ласку существо, подошедшее слишком близко и принюхавшееся, внезапно повалилось на бок и начало биться в судорогах.

Суинертон, осознав угрожающую ему опасность, плотно зажал нос и рот рукой, и даже закрыл глаза, прежде чем уйти. Быстродействующая гнилостная плесень, очевидно, в концентрированном виде представляет опасность для легких.

Сегодня нам ненадолго удалось увидеть солнце. Всего на несколько секунд облачный покров разошёлся, образовав подобие глубокого туннеля, и ослепительный солнечный свет хлынул вниз. Те из нас, кто был снаружи, почувствовали, будто обнажённой кожи коснулось раскалённое клеймо. Жить на Венере под постоянным излучением этого громадного солнца было бы невозможно.