Кип от души надавил на педаль газа, и длинная машина, резко ускорившись, свернула на боковую дорогу. Они петляли среди елей и ольхи, огибая их, и вот, вылетев из-а очередного поворота, они увидели прекрасный загородный дом Бишопа. Он оказался ярко освещен, словно был настороже из‑за каких‑то необычных событий. На подъездной дорожке стояло несколько обтекаемых, покрытых дорожной пылью машин. Когда они припарковались перед домом, Кип достал из кармана на двери пару пистолетов и протянул один Фанкхаузеру.

— Никто не знает, с чем мы здесь столкнемся, Фанки. Смотри в оба…

— Да? Кто бы говорил!

Внезапно, как только они пошли по дорожке, на них скрестились лучи нескольких электрических фонарей.

— Бросайте пушки, легавые — вы под прицелом!

— Ну ты…

— Осторожно, Кип, осторожно, — тихо сказал Джордж своему горячему напарнику, — Нас действительно держат на мушке. Не стоит лезть на рожон.

Они достаточно спокойно сдали своё оружие, и когда приблизились к хорошо освещённому парадному входу, Джордж с некоторым удивлением заметил, что это те двое, что напали на него у гаражного лифта.

— Значит, Макмиллан вас нанял, чтобы вы нас взяли, да? — дерзко спросил Фанкхаузер.

— Пасть захлопни, приятель, — посоветовал тот, кого звали Чик. — У тебя ещё будет время поболтать.

Попав в дом, их провели вниз, в большую бетонную камеру. В центре пола странного помещения находилось блестящее медное кольцо с искрящимися, потрескивающими выступами по периметру. Аналогичное кольцо свисало с потолка на латунных стержнях. У стены стояли причудливые катушки, испускавшие необычные ажурные узоры электрических разрядов. А посреди всего этого стоял Макмиллан — телом старый, но лицом, словно помолодевший, — а напротив него стояли три человека, в одного из которых Джордж узнал Лонсдейла. Двое других, должно быть, были Бишоп и Андре. Макмиллан переложил пистолет из руки в руку и взял с расположенного рядом стола несколько пачек бумаг.

— Я пришёл сюда убить тебя, Бишоп, но теперь понимаю: ты не настолько опасен, чтобы лишать тебя жизни, — сказал Макмиллан, не обращая внимания на вновь прибывших. — Фриде был единственным настоящим математиком, гением, чьих блестящих идей мир должен был бояться, а не восхвалять, как он думал. Ты же всего лишь механический вычислитель, а не творец. Ты украл идеи Фриде и применил их для постройки этого устройства.

— Боже правый, Макмиллан, что же вы наделали! — в отчаянии воскликнул Фанкхаузер. — Зачем вы убили Фриде — вашего друга?

Когда Макмиллан повернулся к Джорджу, он показался ему до предела уставшим, словно одним махом израсходовавшим свой скудный юношеский запал.

— Мне следовало понимать, что состязаться с тобой, Джордж, — напрасная затея, — начал он с бледной улыбкой. — Молодость всегда готова занять место старости. Я изменил то последнее уравнение, чтобы спасти твою жизнь. Да, всё именно так, как ты подозревал: я перестроил интеграф Фриде, чтобы убить его, думая, что оставил слишком запутанный след, чтобы меня заподозрили. Но поверь мне, мой мальчик, я убил друга не из злобы. Каждый раз, когда я навещал его, я видел, как становится всё очевиднее грандиозная, ошеломляющая истина его теорий.

— Я пытался его остановить, но безуспешно. Именно тогда я понял, что имею дело с колоссальной идеей, а не с Фриде — идеей, которая повергнет мир в хаос, если её довести до конца. В этом мире есть невидимые вещи, которые современный примитивный человек не должен видеть даже мельком. Ему следует довольствоваться «тенями реальности на стенах своей пещеры»! Вот почему я убил своего друга. Я уничтожаю всё, что связано с математическими теориями Фриде, чтобы такие болваны, как Бишоп и ему подобные, не продолжали играть с мощнейшей взрывчаткой!

И старый профессор швырнул бумаги в пространство между кольцами. Чудесным образом они исчезли в воздухе.

— Да, вы вправе смотреть на это и бормотать «невероятно», — прошептал Макмиллан, глядя на Кипа и Джорджа. — Это игрушка, созданная Бишопом на основе теорий Фриде. Но он никогда не сможет построить другую — я уничтожил все чертежи и описания. Если у вас есть работы Фриде — сожгите их. — Он шагнул к кольцу на полу.

— Что вы собираетесь делать? — воскликнул хозяин поместья, его лицо было напряженным и бледным.

— Я собираюсь протестировать вашу машину, Бишоп. Я собираюсь вторгнуться в ту великолепную сферу подлинной Реальности, о которой мечтал Фриде. Я встречусь с ним там… и постараюсь загладить свою вину.

— Подождите! — воскликнул Фанкхаузер, бросаясь вперед.

— Назад! — рявкнул один из мордоворотов.

— Уничтожьте всё это — до последнего кусочка, — приказал Макмиллан, широким взмахом руки охватывая всю аппаратуру. — Я исчезну через мгновение, но не причиняйте им вреда — они всё‑таки мои друзья!

Всего в двух шагах от вечности, лицо Макмиллана вновь озарилось, и он шагнул в таинственную завесу. Безумец или здравомыслящий человек — он растворился в воздухе на их глазах. Гудение катушек и конденсаторов на миг усилилось, а затем снова вернулось к обычному уровню. Если Джорджу и послышался некий звук из центра пространства между полом и потолком, то это был вздох удовлетворения.

На обратном пути в город Джордж нарушил задумчивое молчание:

— Как ни посмотри, Кип, уравнения бывают двух видов — математические и человеческие. И я думаю, вторые куда увлекательнее: никогда не знаешь, кем окажутся твои неизвестные.