— Тебя не выселишь, Лапонька, потому что ты здесь. — Прикладывает мою руку к своей груди, прямо к сердцу, и это — самое лучшее признание в мире. Самое-самое.

Его взгляд задерживается на моих губах, будто между нами вдруг возникло невидимое притяжение, которому невозможно сопротивляться. В этой паузе есть ожидание, тихое и настойчивое, как шёпот мысли, которую мы оба уже поняли, но ещё не решились произнести.

Его губы касаются моих осторожно, будто пробуя на вкус. Поцелуй лёгкий, тёплый, с ноткой удивления.

Секунды растягиваются. Нежность растёт, превращаясь в уверенность, и поцелуй становится глубже, искреннее. Он как дыхание, естественный и неизбежный.

Следом за ним приходит ощущение чего-то настоящего, что не нуждается ни в словах, ни в объяснениях.

— Давай договоримся так. Я сейчас разгоню подчинённых, а ты избавься от своей сестры. Встретимся в твоей комнате, — говорит Роман.

— мы уже обо всём договорились, так зачем идти в мою комнату?

— Увидишь.

— Роман... Кажется, я поняла. Ты имеешь в виду, что мы с тобой будем... турум- турум?

— Ещё как, Лапонька. Еще как.