Видимо, почувствовав себя неловко, пожилой мужчина принялся выкладывать книги из чемодана, бегло просматривая обложки.
- Нашёл! Вот, Костя... Он старый, но за десяток лет территориально мало что изменилось. Разве что отметки заправок, гостиниц и прочего могут не совпадать.
Я подрагивающими руками взял широкую, две на три ладони, но тонкую, если сравнивать со священными писаниями, книгу.
- «Атлас автодорог Центрально-Чернозёмного экономического округа», - прочёл я заглавие и осторожно открыл книгу, едва дыша.
- Тут ещё вот что есть, - решил меня окончательно добить мудрец, доставая толстый бумажный вкладыш, толщиной в треть атласа. Когда он его развернул, я мысленно перекрестился, ущипнув себя за мочку уха. Взору открылась огромная карта, размером с два монашеских лежака, составленных вместе.
- Немного обветшала на сгибах, но если проклеить скотчем, то можно повесить на стену. Забирай, Костя. Дарю.
- Не пожалеете, книгочей? - пытаясь сохранять внешнее спокойствие, справился я, принимая сокровище. - Это очень щедрый подарок.
- Не смеши старика. Забирай, - Сëмкин махнул рукой, указывая взглядом в сторону своих ценностей. - Можешь ещё что-нибудь взять, только вряд ли тебя что заинтересует. Здесь в основном учебная литература для средней школы. Художественной почти нет, чего-то современного тоже... Костя, всё хорошо? Ты как будто дар речи потерял...
- Я... Эмм... - Чтобы избежать косых взглядов, решил ничему не удивляться. - А есть какие-нибудь исторические хроники или летописи? И вы что-то про науку об обществе говорили. Мне это очень интересно! Есть догматы по этой теме?
- Догматы... Хех! Опять твои словечки... Есть, конечно, - старик медленно кивнул и тепло улыбнулся. - Приятно видеть такое рвение и неподдельный интерес, молодой человек. У меня много литературы на эту тему найдётся: десятка два, а то и три, разных книг.
- Не надо столько! - я поспешно замотал головой. - У меня нет укромного места, чтобы сохранить такие ценности от лихих людей. Можно хотя бы одну книгу, а как прочитаю - верну и возьму новую?
- Да, конечно. - Дмитрий Иванович немного растерялся от моего энтузиазма. - Как тебе будет удобно, Костя.
- Ммм, и вот ещё что, - прикинув в уме, как лучше сформулировать, я изобразил наиглупейшую улыбку, на которую был способен. - Для понимания научных книг по любой теме требуются различные... ну, степени посвящённости изыскателя знаний. Вы книгочей, а значит хорошо разбираетесь. Можно мне для начала что попроще, а затем подберёте по своему разумению уже посложней? От лёгкого к трудному, понимаете?
- Ни слова больше, молодой человек. Приятно... что ещё хоть кому-то могу пригодиться. Сейчас подберём, Костя. Давай сюда остальные мои чемоданы...
Некоторое время спустя, стараясь не шуметь, я шёл по коридору третьего этажа, крепко сжимая в руках свои сокровища - Атлас, Историю древнего мира и учебник обществознания за седьмой класс.
Пришлось потратить какое-то время на поиски. Комната 39, о которой упомянул тот бритый бугай, оказалась на третьем этаже. Найдя заветную дверь, я не спешил войти. На то было сразу три причины. Из-за увеличившейся подпитки сигила в левой руке возникло ощущение шевелящегося под кожей червя - прямой признак того, что источник инфернальной силы очень близко.
«Да тут целый набор», - сразу отметил я, почесав макушку недодемона, который, показав голову в просвет между пуговицами, зашипел на дверь. - «Не бойся, мохнатый, это всего лишь осквернённый». - Несколько раз втянув ноздрями воздух, я утвердительно хмыкнул. - «Точно! А на одержимых ты не шипел, привереда. Знаю, что вы их сами не любите. Идëм, слабяра».
Глава 4
- Кто там шоркается за дверью? Костя, это ты, стервец?
«А меня здесь уважают», - саркастически подметил я и, потянув за ручку, вошёл внутрь.
"Радушный" приём не заставил себя ждать. На кровати неопрятной тушей полулежал грузный небритый мужчина и, дёргая кадыком, вливал в рот содержимое какой-то бутыли. Закончив, он тут же, без перехода, швырнул ёмкость в сторону входной двери, стараясь в меня попасть, но меткость подвела. Бутыль угодила в стену, правее на два десятка вершей от моей головы. Пришлось поспешно отвернуться, чтобы уберечь глаза от осколков.
- Ублюдок! Послали же черти племянничка на мою голову! А ну, подойди!
- Зачем? - я прикрыл за собой дверь и остался стоять, выжидающе глядя на незадачливого метателя тары.
- Чтобы я тебе хорошенько врезал, дубина! - огрызнулся тот и, опёршись руками о кровать, уселся поудобнее. - Подходи-подходи, сейчас я тебе мозги вправлю!
- И не подумаю, - спокойно ответил я, после чего достал из-под куртки обеспокоенного недодемона и поставил на пол. Зверушка, не сводя с громогласного типа ошалелого взгляда, начала пятиться и забилась в дальний угол комнаты
- Что ты там бубнишь, падаль? Я сказал, быстро подошёл!
- Сказал он... Тебе надо - ты и подходи.
- Негодяй! Издеваться надо мной вздумал!? Вот я тебе...
Подстёгиваемый бешенством, тип попытался встать на ноги, но от небольшого усилия на ступни тут же скривился от боли.
Не обращая никакого внимания на шипение и отборную брань в свой адрес, немалая часть из которой осталась для меня загадкой, я поднял один из стеклянных осколков и принюхался.
- Крепкое спиртное... Тот брюнет с сальным лбом принёс? Ну, которого "Гвоздём" кличут?
- Да! А тебе какое дело, пёс шелудивый? - рявкнул новоявленный «дядя», и после пары витиеватых оборотов, решил поинтересоваться: - Бинты и лекарства про запас купил, тварь тупоголовая?
- Нет, - я снял куртку и повесил на один из крючков, вбитых на стене за дверью. - Значит, они уже начали пить... Хорошо.
Под гневную тираду о "чёрной неблагодарности" я неторопливо оглядел помещение. Обстановка была далека от роскоши, как и в обители мудреца Сëмкина. Тот же самый набор мебели, разве что в левом углу на полу валялся матрас, а на столе стояла лампа.
«У меня, оказывается, даже кровати нет! Как-то совсем печально за себя становится. Правда, матрас толстый и на вид удобный».
- Ты перевязывать меня собираешься, свинота неблагодарная? - Саныч, как его называла та парочка, шумно втягивал воздух ноздрями и кривил обрюзгшее лицо. - И убери осколки!
- Дядя, да? Слишком надменный тон для того, кто просит проявления милости к себе. В душевной кротости открывается благодетель сострадания....
- Что ты там лепечешь? Да лучше бы твоя мать-шлюха тебя при родах задушила! Выродок!
«Вот и ответ, почему у Кости была такая слабая душонка. Откуда ей сильной быть, когда находишься в такой среде? Да ещё и рядом с не самым приятным демоническим духом».
Не обращая внимания на вопли и проклятия в свой адрес, я растянулся на матрасе и взял в руки "Историю древнего мира": нужно было абстрагироваваться от постороннего шума и проверить свои наблюдения. Но у дяди вновь прорезался голос:
- Эй! Мне в туалет надо! Слышишь? Подай "судно", стервец!
- Я всё ещё не чувствую почтения в твоём голосе.
- Ладно, Костя, подай! Иначе я прямо здесь....
Оторвавшись от чтения, ещё немного полюбовавшись цветной картинкой в книге, я поднял взгляд.
- Уже лучше. Теперь подскажи, любезный, что за "судно"?
- Утка, тупица.
- Здесь нет утки, - немного растерялся я и посмотрел на недодемона. - Он точно не утка.
- В ногах, под кроватью, дубина! - прокаркал Саныч, зло сверкая глазами. - Юморист херов....
- Так бы и сказал, что ночной горшок, а то "утка" какая-то.
Подавая плоскую ёмкость с ручкой, заметил предвкушающую ухмылку на губах страждущего.
- Если замыслил невзначай окатить меня содержимым этой посудины, то вспомни о том, кто будет делать тебе перевязку, дядя. Сотворишь пакость - я даже пальцем не пошевелю, будь уверен.
